Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

мама и обнимает ее. Другие дети подходят поближе.

– А что ты мне принесла? – спрашивает Оксана. Она озадаченно смотрит на мамины пустые руки.

– Ничего, – говорит мама. – Я к доктору приходила, а заодно к тебе заглянула, решила быстренько навестить.

– Ничего?! – ошарашенно говорит Оксана. Она отступает, ее лицо кривится, по щекам текут слезы. Оксана открывает рот и кричит:

– А-а-а-а-а-а-а-а!

– А-а-а-а-а-а-а-а! – вопят другие дети.

– Ну что такое, – раздосадовано говорит медсестра. Она тоже подходит к калитке.

– Ничего не принесла-а-а! – кричит Оксана. – Она мне ничего не принесла-а-а-а-а!

– Да принесла, принесла, – сердито говорит медсестра. – А ну уймитесь, вы-то чего разорались! Оксана! Не плачь. Мама шутит. Там целый мешок тебя ждет.

Оксана мгновенно успокаивается и широко улыбается. Мама смотрит на нее с грустью.

Сцена 22

Рома и Лея прогуливаются на «Хлебозаводе». Лея в шортах, под расстегнутой яркой рубашкой черный топ, она вытаскивает из кармана сигареты.

– Ты теперь куришь? – спрашивает Рома.

– Ага, – Лея кашляет. – Тебя Диана тоже не позвала на вписку завтра?

– Нет.

– Ну понятно, ты еще маргинальнее, чем я, – говорит Лея. – Вообще в какой-то хлам одеваешься. Откуда ты вытащил эту футболку? Полный ацтой.

– Ну, если бы я был одет, как ты, было бы странно.

Хипстеры на лавочках курят и смеются.

– Мне интересно, знаешь, что сближает всех этих крутых ребят, – говорит Лея. – Как они выходят друг на друга? Почему у меня нет такой компании? Что я делаю не так? Я смотрю на них, и мне так хочется… Хотя ты у нас домашний мальчик… Короче, забей!

Рома пожимает плечами.

Лея закуривает.

– Здесь все одеваются как-то по-другому, – говорит она.

Рома кивает.

– Вообще, спасибо, что согласился со мной погулять, – говорит Лея. – У меня вообще депресняк. Оксана уничтожила мое платье. До сих пор не могу прийти в себя.

– А ты уничтожила мой мозг. Это намного хуже, чем платье. И ничего. Я хожу. Даже живу с тобой в одной квартире.

– Прости, что с мозгом так получилось. Но, если честно, ты сам его себе уничтожил. Пришлось доверить его ремонт дяде-психотерапевту.

– Спасибо за заботу, – саркастично отвечает Рома. – Кстати, Андрей сказал бы тебе: «Печаль – это как трусливая собака. Если ты бежишь от нее, она за тобой гонится, а если идешь ей навстречу, она убегает».

Лея задумывается.

– Спасибо, Ромик. То есть Рома. Прости… Лея краснеет. Рома мрачно смотрит на нее.

Сцена 23

Рома и Лея сидят на зеленой скамейке на детской площадке перед домом. Вечер, темнеет, зажигаются фонари.

Под детскими качелями большая лужа.

– Раньше мы все время на них качались, – говорит Лея. – А теперь почему-то не тянет.

– Это ты качалась, высоко, а я всегда боялся упасть.

Рома откидывается на спинку скамейки и глядит на сестру. Лея тянется за телефоном, он у нее в кармане.

Рома спрашивает: «Можно?» – и после Леиного кивка кладет голову ей на колени.

– Прости, в этом вообще ничего любовного нет, – объясняет Рома. – Мне это просто приятно. Но тебе, наверное, не очень.

Рома возвращается в вертикальное положение.

Неловко приобнимает Лею, кладя руку ей за спину. Она отстраняется. Рома убирает руку.

Кладет голову ей на плечо. Лея вздыхает.

– Что ты все маешься, – скучно говорит она. – Рома, давай помиримся? Будем снова дружить, как раньше?

– Дружить? – спрашивает Рома. – Ты хоть представляешь, как мне это сложно?

– Но ты же всегда был моим лучшим другом! Другом, который никогда никуда не уйдет.

Рома смотрит под ноги.

– Это твое мнение, – говорит Рома, поднимается со скамейки и уходит.

Сцена 24

Мама и Оксана в большом супермаркете. Мама везет тележку с едой и держит Оксану за руку.

– Катя! – к маме подходит знакомая соседка, энергичная полная дама в очках.

– О, Аня, привет, – приветливо отзывается мама.

– Как я рада тебя видеть! Куда вы пропали?

Оксана вырывает у мамы руку и убегает в глубь магазина.

– Да, понимаешь… – говорит мама. Она озабоченно смотрит вслед Оксане. – То одно, то другое…

Аня смотрит на нее с сочувствием.

– Девочка, кажется, непростая?

– Да, непростая. Ее только что из психдиспансера выписали, вот решила купить ей что-нибудь вкусненькое. Слушай, нам надо ее поймать, она сейчас весь магазин перевернет. Она, наверное, к конфетам побежала. Или к булочкам, она любит здешнюю выпечку.

Аня с готовностью кивает, мама с Аней быстро прочесывают супермаркет.

– Заходи как-нибудь в гости! Так давно не общались, – говорит Аня.

– Да куда мне. Мне ведь нужно справляться со всем этим…

Оксана находится в отделе сладостей: она собирает лежащие на стендах конфеты, сует их себе в рот и распихивает по карманам.

– Уф-ф-ф, – говорит мама.

– А что делать? – спрашивает Аня.

– Не знаю, – беспомощно отвечает мама. – Надо ее схватить и вытрясти из нее все это, но она начнет орать и драться.

– Оксаночка, – милым голосом говорит Аня, – так же нельзя. Сначала мама должна заплатить за эти конфеты, а уже потом, дома, ты их будешь есть.

Оксана продолжает энергично жевать.

– Давай ты вытащишь все из своих карманов, мы это положим в пакетик, потом в мамину тележку…

– Ха! – говорит Оксана.

К прилавку подходит охранник, молодой человек крепкого сложения.

– Простите, пожалуйста! – говорит мама. – Мы за все заплатим. Не уследили за девочкой, она у нас с особенностями.

– Сами вы особенные, – жуя, говорит Оксана. – Столпились, блин… как куры. Куры-дуры, ха!

– Вам помочь? – спрашивает охранник. – Может, мне вывести вашу девочку и подержать ее на улице?

Он подходит к Оксане и берет ее за руки. Оксана энергично вырывается.

– А-а-а-а-а-а-а! Укушу тебя! Отпусти, мразь! – вопит она и хохочет. Оксана пытается лягнуть охранника, но тот уворачивается.

– Еще и продукты эти, – говорит мама. – Бросить их, что ли…

– Давай я заплачу? – предлагает Аня. – А вы на улице подождете.

– О, спасибо, давай, возьми мою карточку, пожалуйста. И за конфеты… не знаю сколько. Вас как зовут? – спрашивает мама охранника.

– Николай, – отвечает он. Он держит хохочущую Оксану и не без удовольствия защищается от ее лягающих ног. Оксана пытается его укусить, но Николай ловко выгибается и Оксана лязгает зубами в воздухе.

– Вот, – говорит мама, – мы сейчас вместе с Николаем выйдем, а потом он вернется и подскажет, сколько мы должны за конфеты.

– А вы ее удержите сами? – спрашивает Николай. – Мне нетрудно, но у меня разряд.

– Ну а что делать-то? – отвечает мама.

Николай вытаскивает Оксану на улицу, мама выходит следом, Аня остается у кассы. Мама решительно берет Оксану за руку, Николай возвращается в магазин.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – вопит Оксана. – Пусти! Какой мужчина! Хочу с ним жить!

– Оксана! – отчаянно говорит мама. – Ну ты же обещала себя нормально вести – не орать, не воровать… Что опять такое?!

– Хочу его! – вырываясь, вопит Оксана. – Люблю его сильно! Пусти! Никола-а-а-а-ай! Спаси меня! И сохрани-и-и-и-и!

Из магазина выходит Аня с двумя пакетами с продуктами.

– Люди-и-и! – вопит Оксана. – На помощь! Спасите меня от этой мамы! Она меня бьет! Не кормит меня! Не хочу так жи-и-и-и-ить!

Прохожие оглядываются, кто-то подходит ближе.

Сцена 25

За окном детской мирная июльская ночь.

Рома сидит на Оксаниной кровати. Оксана – у него на коленях, она вырывается и визжит. Рома держит ее за руки.

Мама стоит перед Оксаной с таблетками и стаканом воды.

– Оксаночка, – говорит мама, – ты должна пить лекарства, которые тебе назначил доктор. Это не мы с тобой решаем.

– Не буду пить ничего! – кричит Оксана.

– Тебя выписали, потому что мы обещали, что ты будешь принимать те же препараты дома, – продолжает мама. – Если ты отказываешься их принимать, придется вернуться в больницу.

– Вам