Привет, заморыши! - Лев Кузьминский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что ты мне посоветуешь?
– Не писать! Конечно же. Выбери себе нормальную профессию. Кому нужен весь этот хлам. Теряешь время.
Даня совсем расстраивается.
– А я посмотрел твой фильм про гадов, – говорит Даня.
Анатолий кивает.
– Мне скорее понравилось. И концовка, где главный герой просыпается и оказывается, что это был только сон. Так неожиданно. А потом оказывается, что в реальности все так же плохо. Это опять неожиданно.
– Тогда было другое время, – отвечает Анатолий. – Зачем это сейчас смотреть? Устарело. Это тоже не искусство. Не теряй времени, займись делом.
Дане приходит уведомление. Никто пишет: «Даня, залягу на дно. Надеюсь, еще увидимся».
– Что там, вконтакте? – спрашивает Анатолий.
– Девушка пишет.
– Тоже великую литературу?
– Нет. Предлагает нам сделать паузу.
– Уходит, значит. Ты пожестче с ними, – говорит Анатолий. – Напиши ей: «Да иди ты к черту».
– Зачем?
– А ты думаешь, она сама тебе что-то другое написала?
– Ну… да.
Анатолий фыркает.
– Господи. Как с тобой скучно, Данечка. Чего тебе от меня надо?
– Просто захотелось увидеться.
– Да неужели?
Даня задумчиво смотрит на мясо с ананасами. Нерешительно трет руки.
Анатолий дергает проходящего мимо официанта.
– Принесите нам счет. Кстати, у тебя как с деньгами?
– Да так… не очень.
– Оплатишь мой заказ? Достало уже у баб брать.
– У тебя есть постоянная подруга?
– Давай к делу. Что ты там все пальцы чешешь?
– Я подумал: может, ты поможешь мне поступить во ВГИК?
Анатолий фыркает.
– Так вот зачем ты меня позвал, – говорит он.
– Да нет, пап… мы ж вообще не видимся.
Анатолий еще раз фыркает и направляется к выходу.
– Пап, – говорит Даня ему вслед.
Анатолий останавливается, но не оборачивается.
– Пап… ты меня любишь?
Анатолий пожимает плечами и выходит.
Сцена 13
Мама на кухне жарит яичницу. Рома сидит за столом с мрачным видом.
– Столько врачей пришлось объездить, – говорит мама. – И совсем не дешевые все эти анализы…
– И сколько она теперь там будет?
– Три недели. Может, месяц. Хоть отдохнем от нее, – говорит мама. – Хотя зря я так говорю… так все это некрасиво!
– Ты мне давала свою карточку, чтобы наличных денег не держать, – говорит Рома. – Могу отдать теперь, раз Оксана уехала.
Протягивает маме банковскую карточку.
– Лучше оставь. Расплачивайся ею, если что. У меня еще одна есть. Деньги пока не будем снимать.
Накрапывает дождь, Рома смотрит на него сквозь стекло.
– Мам, а как ты думаешь… Если Лее написал какой-то парень… Я не знаю, сколько ему лет, но он выглядит старше… Они будут встречаться?
– Ты так говоришь, как будто возраст – это главное, – удивленно отвечает мама. – Зависит от того, нравится ли он ей.
– Но он же намного старше, – хмуро говорит Рома.
– Да ладно. Девочкам нравятся мальчики постарше. А ты его знаешь? Он симпатичный?
– Наверно.
– Как его зовут?
– Тёма.
– А что тебя смущает?
– Да ничего.
Рома встает со стула, достает корзинку с лекарствами. Вынимает пачки антидепрессантов. Выкидывает их в мусорный пакет.
– Это зачем ты? – говорит мама. – Ты знаешь, сколько они стоят?
– Они мне больше не нужны, – говорит Рома и уходит.
– Рома…
Рома хлопает дверью.
Мама томно вздыхает, садится за стул. Открывает книгу «Психопатии и акцентуации характера у подростков». Закрывает, откладывает ее. Чувствует запах гари.
– Господи ты боже мой… за что?
Мама выключает плиту. Подходит к мусорному пакету, вынимает антидепрессанты. Выпивает половинку одной таблетки.
Сцена 14
Темный тоннель с обшарпанными бетонными стенами.
Где-то горит неяркая желтая лампа. На асфальте грязные следы шин и какой-то темной жидкости.
Тоннель сворачивает налево.
Рома медленно приближается к повороту. Тишину прерывают только звуки его шагов.
Раздается громкий механический шум. Рома вздрагивает и останавливается.
Рома достает зажигалку, щелкает. Его хмурое лицо освещает огонек.
Рома медленно приближается к повороту. Заглядывает за стену. С облегчением вздыхает – там тоннель заканчивается, дорога поднимается на улицу. На улице светло и солнечно.
Поднявшись, Рома оказывается у двухметрового бетонного забора.
На заборе указатель: «5, 6, 7, 8 отделения, центр болезни Альцгеймера, детское отделение». Красная стрелка указывает вперед.
Рома доходит до детской площадки, огороженной зеленым проволочным забором. Рядом с ней двухэтажное бетонное здание, в которое ведет дверь с ободранным дерматином. Дверь приоткрыта.
Зайдя внутрь, Рома оказывается в узком помещении без окон. Перед ним еще одна дверь, из-за которой доносятся крики детей. Рома стучится.
Раздаются шаги. Открывает женщина в белом халате.
– Здравствуйте, – говорит Рома. – Я к Оксане Ложкиной.
– Гулять пойдете? Или просто вещи передать?
– И гулять, и вещи. Мама еще просила забрать грязное.
Женщина выводит сонную Оксану в пижаме.
– Рома! – радуется Оксана. – А где мама?
Язык у нее заплетается. Рома уводит Оксану в гардероб, там у нее свой шкафчик. Оксана садится на лавочку, снимает пижаму, Рома вытаскивает из шкафчика ее уличное платье и босоножки.
– Мама сегодня занята, она послезавтра придет, – говорит Рома и протягивает Оксане пакет. – Вот тебе подарки, конфеты, сок там еще какой-то.
– Ой, подарки! А пазл купила мне? Я хотела еще ну такое… чтобы строить… разноцветные детальки там много…
Оксана заглядывает в пакет и неторопливо изучает его содержимое.
Рома и Оксана выходят на улицу и садятся на детской площадке перед больницей.
– Чем ты тут занимаешься? – спрашивает Рома.
– Мы это… ну… мультики смотрим, кушаем. Сон-час. Рисуем. Гуляем еще тут. Бегаем.
– А доктора с тобой общаются?
– Ну да. Всякие там тесты… бумажки заполнять. Еще проводки голове. И спрашивают, какое настроение.
– А какое у тебя настроение?
– Настроение мое хорошее, – подумав, отвечает Оксана.
– Ты тут с кем-то подружилась?
– Со всеми я всегда дружу! И с девочками. И с мальчиками. И если вот няня. Медсестра еще. Зовут ее Света. Дает печенье. Ну… не только мне, но я люблю ее сильно.
– А она тебя любит? – спрашивает Рома.
– Все меня любят! – отвечает Оксана. – Только Лейка драная ненавидит меня. Из-за нее все.
Рома вздыхает.
– Хочешь печенье? – спрашивает Оксана. – Есть печенье тут. Ты грустный что-то сам. Как дома дела? Как папа живет?
– Да обычно, – отвечает Рома. – И папа, и мама, и все остальные. Все как раньше.
– А! – говорит Оксана, оживляясь. – Вот расскажу тебе! Я знаешь что? Я стала девушка тут.
Рома напрягается.
– Это как? – спрашивает Рома.
– А Вова потому что! – отвечает Оксана. – Я его теперь девушка. Мы встречаемся теперь. Он сначала орал, а потом перестал. И вот мы теперь вместе.
– А где вы встречаетесь?
– Ну как где?! – смеется Оксана. – Вот ты дурак, Рома! Здесь! Мы же здесь, ну! Я и Вова.
– Хороший парень? – спрашивает Рома.
– Очень хороший! – охотно отвечает Оксана. – Не орет если и не дерется. Он тут нянечке глаз, ну… чуть не выбил, но она ничего, не сердится. А вообще он добрый, если не дерется. Только матом ругается, ну… а я тоже ругаюсь, вот такие мы потому что… веселые!
Оксана хохочет.
– Здорово, что вы подружились, – говорит Рома.
– Ну! Дома так скучно было, правила эти, то нельзя, это нельзя… А тут все матом, орут, дерутся… И любовь моя тут…
– В общем, тебе нравится, – говорит Рома.
Оксана задумывается.
– Не знаю. Сейчас… ну… я, знаешь, чего боюсь? Вот опять дождь пойдет. Ненавижу дождь этот, уже мокрота опять будет, фу. Грязь эта. Я порядок люблю. Когда чисто. Мне вот
