Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе - Геннадий Мурзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Григорьев сталкивается лицом к лицу с неким Благовым и всаживает в него нож. Благова доставляют в больницу, где ставят диагноз: проникающее ранение брюшной полости с повреждением печени. Как повел себя потерпевший в такой непростой для него ситуации?
Во-первых, дал показания, что ранил лицо совершенно неизвестное ему. А потом оказалось они прекрасно друг другу известны.
Во-вторых, следователь предлагает написать заявление в качестве потерпевшего, однако Благов отказывается.
– Мне этот процесс ни к чему, – заявил он.
Что ж, органы не стали настаивать: на нет, как говорится, и суда тоже нет.
…10 марта. Утро Мой «герой» почивает и потому пока в семье все в порядке. Но вот он просыпается с похмельной головой (как-никак, но праздновал два дня подряд). Желудок требует еды. Зовет жену.
– Жрать хочу, – говорит ей, – пожарь мяса.
Жена уходит на кухню. Там у плиты хозяйничает сестра. Узнав о повелении проснувшегося братца, говорит:
– Ничего, подождет. Для всех приготовлю, вместе и поедим.
– Это и возмутило любимого Сашеньку, – впоследствии скажет на суде жена.
Реагируя болезненно на непослушание, тот, видимо, решил по привычке поучить семью. Он встал с постели, лениво потянулся и устроил разборку. Досталось сестре. Потом принялся за жену. Та, увидев, что ее муж готов пустить в дело топор и убить ее, – убежала из квартиры.
Но вот ее малютка (ей на день трагедии было всего полтора годика) не способна была так быстро бегать, и потому «папаша» принялся за кроху, став немилосердно избивать дочку. Повторяю: жертве было всего-навсего полтора годика.
Дальше лучше всего обратиться к тексту документа, который читать без содрогания невозможно:
«Прокурор Октябрьского района г. Екатеринбурга старший советник юстиции… рассмотрев материалы по факту причинения телесных повреждений малолетней Григорьевой Ольге, УСТАНОВИЛ:
10 марта… в дневное время Григорьев А. С., находясь в состоянии алкогольного опьянения в своей квартире, избил свою малолетнюю дочь, при этом пытался душить ее, бросил несколько раз о пол, причинив своими действиями телесные повреждения в виде множественных ушибов, ссадин, черепно-мозговой травмы с сотрясением головного мозга.
Учитывая, что преступление имеет особое общественное значение, потерпевшая Григорьева Ольга, в силу своего малолетнего возраста не а состоянии защитить свои законные интересы…
ПОСТАНОВИЛ:
Возбудить уголовное дело по факту причинения Григорьевым А. С. телесных повреждений своей малолетней дочери Григорьевой О. А. по признакам статьи…»
Это постановление прокурора появится на свет позднее.
События же в квартире тогда, десятого марта, развивались следующим образом.
Забил бы до смерти папаша свое крохотное дитя, не успевшее никому и ничего сделать плохого, если бы все-таки не заступились.
Услышав безумные и нечленораздельные вопли внучки, вмешался Григорьев С. А. Он попытался урезонить агрессора, являющегося ему родным сыном.
Сынуля действительно отступился от малышки, но зато принялся молотить своего отца. Для начала об его голову обломал попавшую под руку гитару, потом в ход пошли другие домашние вещи, вплоть до увесистой деревянной кадки, в которой росли домашние растения.
Молотил он отца методично, молотил так, чтобы нанести как можно больше травм, молотил по голове как наиболее уязвимому месту для пожилого человека, молотил до тех пор, пока отец мог шевелиться.
Вырастил, как говорится, на свою голову.
Когда пострадавшего доставили в больницу, то врачи сразу определили: не жилец на белом свете. Хотя еще три с лишним недели предпринимали отчаянные усилия по спасению жизни, но тот, не приходя в сознание, все-таки скончался.
Так вот и родилось второе уголовное дело по обвинению одного и того же лица: первое дело – по факту нанесения побоев полуторагодовалой девочке-дочери; второе – по факту нанесения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего-отца.
Начались длительные допросы. Показательны первые признания отцеубийцы. Вот одно.
«Утром у себя дома пил с женой и сестрой. Потом жена убежала. Я поссорился с сестрой Еленой. Потом лег спать. Больше ничего не помню. Очнулся уже в милиции».
Короткая выдержка из другого протокола допроса:
«С отцом у нас ранее происходили ссоры. Доходило дело до рукоприкладства. Ссоры происходили из-за пустяков».
Теперь цитата из одного свидетельского показания
«В семье часто злоупотребляют спиртным, часто слышна ругань, случаются драки».
Итак, суд, исследовав материалы уголовного дела, пришел к выводу, что обвинение Григорьева А. С. квалифицировано правильно, а именно…
«Умышленное нанесение телесных повреждений, повлекших за собой смерть потерпевшего, наказывается лишением свободы на срок от восьми до двенадцати лет…»
Как у председательствовавшего на суде, так и у народных заседателей не объявилось желания искать смягчающие вину обстоятельства (это делает им честь) и суд определил наказание по максимуму, то есть Октябрьский районный суд приговорил Григорьева—сына к двенадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Суд поступил в соответствии с законом. Однако остается чувство неудовлетворенности, поскольку зло в полной мере все-таки не наказано. Осужденный заслуживает более сурового наказания за одно то, что он совершил по отношению к крошечной малютке. Плюс фактическое отцеубийство, за что в самой гуманной и самой демократической стране мира (не устаю раз за разом повторять эту мысль) он бы получил пожизненное заключение. Как минимум.
Кто-то из читателей может возразить: в нашем законодательстве тоже есть более суровые наказания. Да, есть, но по другим статьям Уголовного кодекса.
Данный случай закон обязывает судить – не за убийство, а за нанесение тяжких телесных повреждений, поскольку потерпевший не успел скончаться на месте преступления и еще живым был доставлен в больницу, то есть с некоторыми признаками жизни.
Политики считают, что наше уголовное право просто-таки жестокое и нуждается в либерализации.
Аналогичного мнения придерживается отцеубийца Григорьев, истязатель своего крошечного дитя и фактический убийца своего родного отца: он считает, что к нему суд отнесся слишком сурово, поэтому не преминул воспользоваться своим законным правом на апелляцию.
В определении судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда, в частности, говорится:
«Приговор Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга… в отношении Григорьева Александра Сергеевича оставить без изменения и кассационную жалобу – без удовлетворения».
Поставлена точка.
Но остается тревога за дитя, которое в свои полтора года жизни на белом свете перенесло такое, что и взрослому человеку порой не по силам. Ведь и без докторов понятно, что сотрясение головного мозга вряд ли останется без последствий для будущего взрослого человека.
Погребен заживо
То утро Надежда Владимировна хорошо помнит19. На дворе конец октября, и все еще не наступил рассвет. Ее сын Сережа встал неохотно: не любил он ранние побудки. Но вскоре его настроение поднялось.
Быстренько и легко позавтракав, взяв учебники и тетради, отправился в школу, в его родную, как ему казалось, школу №30 Нижнего Тагила, в его родной, как он себе представлял, восьмой класс.
Когда захлопнулась за сыном дверь, сердце матери почему-то крепко-крепко защемило. Понять этого она не могла. Потому что видимых причин для тревоги не было никаких.
Сын ее учился неплохо. Хулиганистым тоже не был. Это же впоследствии скажут и его учителя. Конечно, не был он пай- мальчиком, этаким ангелочком с крылышками, однако на фоне других сверстников выглядел вполне прилично.
Из школы он обычно приходил вовремя, нигде не задерживался. Но в этот раз вот и сумерки поздней осени окутали улицы города, а его все не было. Дома забеспокоились, заволновались. Стали названивать одноклассникам, сбегали даже в школу. Сергея там не было. Мальчишки, знавшие его и учившиеся с ним вместе, в один голос твердили, что он ушел из школы после третьего урока; куда ушел – не знают, с кем ушел – тоже им неизвестно.
Несколько часов томительного ожидания. Родные продолжали верить, что вот откроется дверь, и на пороге появится он, их Сереженька. Мало ли где он мог задержаться. К подружке зашел и засиделся. В кино ушел на вечерний сеанс, а домашних предупредить забыл. Хоть и не водилось за ним такое, а все же…
Часы пробили уже полночь, а сына все не было. Обзвонила все райотделы внутренних дел города. Но везде слышала один и тот же ответ: «В числе задержанных Чухлов Сергей не значится». Стала звонить по больницам (вдруг под автобус попал?), однако и там ждало разочарование.