Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе - Геннадий Мурзин

На следующий день пошла в милицию с заявлением о розыске ее сына. Там обнадежили: будем, мол, искать, но не сразу, так как парень может еще сам объявиться.

– Не волнуйся, мамаша, – похохатывая, сказали ей там. – Молодежь-то нынче вона какая.

– Мой сын не такой, – возразила мать.

– Дома-то они все не такие, а как только за порог…

Шли дни, недели. Мать не находила себе места. Чуть ли не каждый день ходила в милицию, а там ответ был один: «Ищем!»

Наступил январь. Мать все еще продолжала ждать своего сына. Пропал он. Как сквозь землю провалился.

Все это время, когда мать проливала безутешные слезы, когда вся семья Чухловых жила в этой жуткой атмосфере ожидания чуда, восьмой класс школы №30 Нижнего Тагила, где учился провалившийся сквозь землю Сергей, жил своей обычной жизнью. Одноклассники исчезнувшего, как ни в чем ни бывало, продолжали ходить в школу, отвечать на уроках, шалить и драться на переменах, ходить в кино и влюбляться, на уроках мужества получать отличные оценки, участвовать в дискуссиях о героике и патриотизме нашего времени, спорить о чести и бесчестии.

Восьмой класс, в отличие от матери, чуда никакого не ждал. Восьмой класс отлично знал, что их одноклассник Сергей Чухлов больше никогда не сможет переступить порог школы.

Да-да, дорогой читатель: в то время, когда шел всероссийский розыск исчезнувшего, восьмой класс весь или почти весь живо и с большим интересом обсуждал в своем кругу то, что произошло с Сергеем на их глазах в октябре предыдущего года. Парни и девчонки, сбившись в кружок на переменках, чуть ли не каждый день возвращались к истории, связанной с без вести пропавшим. И их больше всего интересовало не то, что случилось с Сергеем, а то, как все произошло, детали, подробности, всякие там мелочи.

Если судить по материалам уголовного дела, с которым я внимательно познакомился, нельзя сказать, что тагильские сыщики носом рыли землю, чтобы найти пропавшего. Трудно поверить в это: без малого тридцать подростков-одноклассников знали, где находится Сергей и не шибко молчали об этом, а вот милиция никак не могла выйти на них, с ног сбилась, а до мальчишек дойти так и не смогла.

Вернемся в то время, когда еще не исчез Сергей, и когда его мать еще и не предполагала всего того, что позднее произойдет.

Между восьмиклассниками Сазоновым и Чухловым, видимо, отношения были не из лучших. Сазонов потом скажет, что Чухлов его оскорбил. Именно оскорбление послужило поводом. Сам он, судя по всему, был из разряда трусливых и на самостоятельные действия был не готов и не приспособлен. Однако уже знал, что многое можно сделать чужими руками – проще и безопаснее.

В начале ноября Сазонов подошел к своему однокласснику Кочергину, вокруг которого кружила слава парня, готового буквально на все. И между ними произошел примерно такой диалог.

Сазонов:

– Слушай, надоел мне «Серый».

Кочергин:

– Ну и что? Врежь ему, как следует

Сазонов:

– Нет, я не могу.

Кочергин:

– Трусишь? Тогда – терпи.

Сазонов:

– А что, если ты это сделаешь?

Кочергин:

– Я? С какой стати? Он мне не мешает.

Сазонов:

– Будь другом, сделай, а?

Кочергин:

– Что сделать-то? Побить, что ли?

Сазонов:

– Да, нет.

Кочергин:

– Чего же ты хочешь?

Сазонов:

– Я хочу, чтобы ты убил его.

Кочергин:

– Я? Убить? Нет, это уж ты сам…

Сазонов:

– Убей, а я заплачу.

Кочергин:

– Сколько?

Сазонов:

– Пять тысяч.

Кочергин:

– Ну, это другое дело. Но ты смотри, – предупредил он, – если обманешь…

Сазонов:

– Что ты, что ты! Как сделаешь, так и получишь.

Так две договаривающиеся стороны пришли к соглашению – один делает дело, а другой оплачивает. Оставалось лишь разработать план убийства.

Кочергин, надо думать, большим умом, широкими познаниями и эрудицией не блистал. Я видел одну бумагу, написанную им. Свою бумагу он назвал: «Евко спавеной». Что, перевод нужен? Но это же написано русским мальчишкой, который уже учился в восьмом классе. Едва ли читатель догадается, что означает сие словосочетание. Я и сам поначалу засомневался: уж он ли, Кочергин, эту бумагу писал? Ведь самая малограмотная старушка, за плечами которой ни одного класса школы, напишет яснее и каракули-буквы будут поаккуратнее. Но нет, сомнения рассеялись, когда внизу с большим трудом прочитал: «Писане састбрученно – Качегин». Что означает: написано собственноручно – Кочергин. А сама бумага была озаглавлена, если перевести с русского на русский, – явка с повинной.

Так что этот неуч, современный Митрофанушка, не мог и двух слов грамотно написать, чтобы не сделать кучу ошибок (странно, как он мог дотянуть до восьмого класса?), однако план исполнения задуманного Сазоновым Кочергин разработал до мелочей, с необыкновенной изощренностью, психологизмом и хитростью.

…Только что закончился третий урок в школе. Восьмиклассники высыпали в коридор. И тут Кочергин предложил:

– Давайте сбежим с уроков.

Кто-то из подростков спросил:

– А куда пойдем?

– Съездим на карьер. Там интересно.

Многие мальчишки согласились сразу, Чухлов же сперва не хотел с ними ехать, но его уговорили.

И вот шумная и веселая компания подростков отправилась в путешествие. Сначала ехали трамваем до окраины Нижнего Тагила, остаток пути прошли пешком. Примерно в тринадцать часов они были на месте

Место же это жуткое. Странно, что доступ туда открыт всем, кому не лень.

Цитата из постановления следователя:

«Вступив в преступный сговор с Сазоновым, Кочергин согласился совершить убийство Чухлова. Путем обмана привел Чухлова в зону обрушения блока №21 шахты «Магнетитовая», которую выбрал заранее…

Кочергин воспользовался тем, что Чухлов стоял к нему спиной на самом краю обрыва, умышленно, в присутствии подростков, с силой толкнул Чухлова в спину обеими руками… Чухлов упал в пропасть глубиной 110 метров».

…Душераздирающий крик Сергея, шум падающего тела, увлекающего за собой каменный поток. И тишина.

Те, у кого на глазах произошло все это, в ужасе бросились наутек. Только один из них, Янченко, все же имеющий хоть какой-то здравый рассудок, предложил вызвать «скорую помощь». Но он тут же получил многообещающее от Кочергина:

– Заткнись! Ты ничего не видел, понял? Если кому-либо скажешь, с тобой будет то же самое.

Янченко, действительно, надолго «заткнулся». Буквально до того дня, когда уже его вызвал следователь на допрос.

Опытные альпинисты, с которыми я разговаривал, в один голос утверждают: падение в пропасть, даже на такую глубину, на какую упал Сергей Чухлов, не всегда заканчивается немедленной смертью. Несмотря на полученные увечья и травмы, человек может прожить еще не одни сутки и если будет оказана своевременная помощь, то он останется жив.

Зачем я об этом завел речь? Для того, чтобы сегодня сказать: жить или умереть Сергею Чухлову – это было в руках не только Кочергина, а и тех, кто все это видел и ничего не сделал, чтобы помочь. Они хранили молчание не день или два. И заговорили лишь тогда, когда за них принялась милиция.

Они молчали тогда, когда мать Сергея умывалась слезами; тогда, когда, возможно, медленно и мучительно умирал на дне пропасти их сверстник.

Жутко, необъяснимо, непонятно. Если это нормальные люди, с нормальной психикой, то как они могли спать спокойно все время. Да, они несовершеннолетние. Да, они испугались. Но все же…

Учащийся той же школы А. Новинов на следующий день, когда стало ясно, что Чухлов исчез, в коридоре в одну из перемен подошел к Кочергину и спросил:

– Правда ли, что ты сбросил в карьер «Серого»?

– Да, – ответил Кочергин, – но ты никому не рассказывай об этом.

И тот не рассказывал. А как же? Человек просит. А заговорил лишь тогда, когда милиция его задержала по подозрению, что тот причастен к исчезновению Чухлова.

Его задержание было случайным и ошибочным, так как он не был даже на краю обрыва, где совершилось злодеяние. Но он заговорил о том, что ему было известно давно. И это уже было кое-что для тех, кто занимался поиском провалившегося сквозь землю Чухлова.

Тогда-то (после показаний Новинова) и явилось на свет то самое собственноручно написанное абсолютно безграмотное заявление Кочергина, именуемое в уголовном деле явкой с повинной.

Наконец-таки, оперативно-следственная группа оказалась там, на пока предполагаемом месте преступления. Проводится следственный эксперимент: с той точки, где столкнули Сергея Чухлова, сбрасывают изготовленный манекен, чтобы определить тот последний путь, который совершил подросток.

Далее за дело принимаются вызванные специально опытнейшие альпинисты. Они спускаются на дно глубочайшей пропасти, обследуют каждый метр. Во время спуска примерно на полпути вниз обнаружили сапог, который и был опознан как сапог, принадлежащий Чухлову. На дне же не нашли ничего, абсолютно. Кроме изрядно потрепанного манекена.