Условности - Теодор Драйзер

касается вас? – спросила она после недолгой паузы. – У вас такая странная манера речи, словно о ваших делах я знаю такое, что мне знать не следует.

– Ну а разве это не так? – спросил он мрачно, пристально глядя на нее.

– Ну вот опять. Что вы хотите этим сказать?

– Неужели вам нужно что-то объяснять? – резко и язвительно продолжил он. – Словно вы ничего не знаете и даже не слышали о «Юнион банке» или, к примеру, о Пеньянке? Или о президенте банка мистере Суэйне? Или мистере Тилни, или мистере Мирсе, кассире?

При упоминании этих имен, так же как при разговоре об автомобильной аварии, в ее глазах что-то мелькнуло, как в затворе фотоаппарата, только на этот раз там не было ни следа боли или смущения. Она казалась совершенно спокойной и уверенной в себе, разве что цвет лица ее немного изменился. Она чуть приоткрыла рот, но скорее в некоем подобии снисходительной улыбки.

– «Юнион банк»? Мистер Суэйн? Мистер Тилни? О чем вы говорите? – упрямо спросила она. – Кто этот мистер Суэйн и где находится этот ваш «Юнион банк»?

– Право же, мисс Керл, – сказал он с менторской яростью в голосе, – если вы хотите, чтобы в будущем я сохранил к вам некоторое уважение, перестаньте, пожалуйста, врать. Вы прекрасно понимаете, что и кого я имею в виду. Вы отлично знаете, кто такой мистер Суэйн и почему он уехал из Истриджа. Вы также знаете мистера Даймондберга, хотя говорили, что не знакомы с ним, сразу после того, как три недели назад я увидел вас прогуливавшейся среди дюн в его обществе. Полагаю, вы этого не помните?

При этих словах она чуть вздрогнула. Она таращилась на него, потеряв на какое-то время самообладание, и ее лицо и шея залились краской, но она сразу взяла себя в руки и лицо ее выразило слабость и смущение. Вид у нее был виноватый и одновременно задумчивый.

– Ах, мистер Грегори, – слабым голосом взмолилась она, – что вы такое говорите! Я понятия не имею, что вы имеете в виду, и очень жаль, что вы так мне грубите. Думаю, вы сами не знаете, о чем ведете речь, а если и знаете, то ничего не знаете обо мне. Вы наверняка спутали меня с кем-то еще и приписываете мне то, чего я не знаю.

Она повернулась, словно собираясь уходить.

– Послушайте меня еще немного, – резко проговорил Грегори, – и не торопитесь уходить. Вы знаете, кто я и чем занимаюсь. Я управляю агентством по расследованиям, с помощью которого намерен сместить теперешнее политическое руководство города. У меня есть масса доказательств, которые осенью могут доставить мистеру Тилни и мэру много неприятностей. Они это прекрасно знают, и именно поэтому вы здесь. Мистер Тилни связан с мэром, он также был закадычным дружком вашего друга Джека Суэйна. Даймондберг и миссис Скелтон сейчас работают на него, и вы тоже. Думаете, я не знаю, что Каслмен и его друзья работают с вами и миссис Скелтон, равно как и Даймондберг с маклерами? А еще я знаю, что Каслмен в тот вечер пытался врезаться в нашу машину и убить меня, что за мной все время шпионят и следят. Я это знаю и нисколько не сомневаюсь ни в каком отношении ни на чей счет, в том числе и ваш.

Грегори бросил на нее злобный взгляд.

– Погодите еще минутку и выслушайте меня, – быстро продолжил он, когда она собралась было что-то сказать. – Мне вы все-таки не кажетесь такой изощренной и зловещей, как о вас можно подумать, в противном случае я бы с вами вообще не стал разговаривать. Ваше поведение все время было совсем иным. Вы представлялись столь дружелюбной и доброжелательной, что я временами думал, что, возможно, вы и не знаете, что происходит вокруг вас. Однако я ошибался и теперь вижу, что вы знаете, хорошо все знаете. Ваше поведение в то утро за завтраком заставило думать, что вы вовсе не такая, какой кажетесь. Но теперь я знаю, что вы все время врали мне, я так и предполагал, вот только должен сказать, что до этого момента мне не хотелось в это верить. Однако это не в первый раз, когда кого-то пытаются опутать. Это старый политический прием, и вы пытаетесь снова им воспользоваться, но я уверен, что вы не примените его ко мне, поскольку я постараюсь вам помешать. Скажу проще: вы и ваши подельники ни секунды не поколеблетесь, чтобы убить меня, как не раздумывал Тилни три года назад прикончить Кротерза. Он не станет задумываться, чтобы прикончить меня или любого другого, кто встанет у него не пути, но Грегори он еще не достал и не достанет, так и передайте ему от меня. Он негодяй. Он главарь банды негодяев – помыкает мэром и всеми, кто с ним заодно, – и если вы вместе с ними (а я знаю, что вместе), то и вы тоже негодяйка.

– Ой-ой-ой! Не надо так! – вскричала она. – Прошу вас, не надо! Это так ужасно – все, что вы говорите! Подумать только, как вы со мной разговариваете!

Однако уйти она больше не пыталась.

– Хочу вам еще кое-что сказать, мисс Керл – если это, конечно, ваша подлинная фамилия, – продолжил Грегори, когда она сжала виски пальцами и снова что-то вскрикнула. – Как я уже говорил, вы не кажетесь мне такой плохой, как можно подумать, и именно по этой причине я с вами сейчас говорю. Но вот сами подумайте: вот я, молодой человек, только по-настоящему вступающий в большой мир, и тут вы, пытающаяся погубить меня. Я жил здесь тихо и спокойно с женой и двухлетним сынишкой, пока ей не пришлось уехать в горы, поскольку наш малыш заболел. И тут появляетесь вы, миссис Скелтон, Даймондберг, Каслмен и маклеры. Вы принимаетесь шпионить за мной и всячески отравлять мне жизнь. Теперь я не беспомощен. И не надо думать, что я не был предупрежден о вашем приезде, поскольку меня информировали. На моей стороне столько же влиятельных людей, сколько и на стороне Тилни – или будет, – и ему, как не старайся, не удастся выйти сухим из воды столь легко, как он надеется. Но подумайте о вашей роли во всем этом! С чего вам губить меня или помогать этим людям? Что я вам сделал? Могу понять, почему этого хочет Тилни. Он считает, что у меня есть факты, которые могут навредить ему, и они действительно имеются, а поскольку я не сделал никакого публичного заявления, то доказательства