Условности - Теодор Драйзер

на смену долгим выходам на природу, и Блаунт, верный своему убеждению никогда не создавать никакой системы, которую можно вычислить, проехал в главные ворота и свернул на боковую дорожку, что вела к неприметному подъезду, окаймленному с обеих сторон высокими живыми изгородями и соснами с густыми кронами. Блаунт закрыл машину, чтобы ее не смогли переставить в его отсутствие. Так же верные своему уговору никогда не отдаляться друг от друга, они подошли ко входу. На ступеньках они немного задержались, подшучивая над Имоджин насчет очередного спокойно прошедшего вечера, и только садовники допоздна оставались на ногах и рыскали в темноте. Но Имоджин весело посмеялась над их безрассудностью, сказала, что устала и ей нужно идти.

– Вы оба считаете себя умниками, да? Было бы неплохо, если бы что-нибудь все-таки случилось с вами обоими, ведь вы слишком много знаете.

– Правда? – усмехнулся Блаунт. – Ну, тогда не надо проводить полночных совещаний. В противном случае у вас нарушится сон.

На что Грегори добавил:

– Да, ведь вам каждый день приходится так тяжело работать. Думаю, вам надо поберечь себя.

– Ой, ну все, больше ни слова сегодня, и ступайте по домам, – рассмеялась она, направляясь к двери.

Но не успели они отойти ста пятидесяти футов по тенистой дорожке, как она, запыхавшись, нагнала их.

– О боже, – сладкоголосо сказала Имоджин, приблизившись к ним, когда они обернулись на звук ее шагов. – Этот день, наверное, никогда не закончится. Простите за беспокойство, но кто-то запер боковую дверь, и я не могу ее открыть, не могу ни до кого докричаться. Не поможете мне?

Они оба развернулись в направлении отеля.

– Ах, я забыла, что вы всегда ходите парой.

Блаунт фыркнул, Грегори тоже улыбнулся – удержаться было невозможно. Иногда все и вправду выглядело очень смешно, как, например, сейчас.

– Ну, вы же знаете, как случается, – пошутил Грегори. – Дверь, наверное, закрыли очень плотно, так что понадобятся двое, чтобы ее открыть.

Увидев, что Блаунт и вправду собирается пойти, он передумал.

– Думаю, я один смогу открыть дверь. Не напрягайся. Мне ведь все равно надо войти внутрь.

Ему вдруг невыносимо захотелось побыть с Имоджин наедине… хотя бы несколько минут.

Блаунт ушел, бросив на Грегори предостерегающий взгляд и весело пожелав им спокойной ночи. За все время своего знакомства они никогда так не поступали, но на этот раз им обоим показалось, что их опасения напрасны. Грегори никогда не чувствовал себя таким близким с Имоджин, как в этот вечер. Она выглядела такой открытой, смеющейся и веселой. Вечер выдался душный, но приятный. Они болтали о пустяках, шутили; он чувствовал, что ему хочется побыть с ней подольше. Она каким-то образом стала частью его жизни, или же ему так казалось, а еще веселой и милой спутницей. Он взял ее под руку.

– Как же хорошо было в Беркли, – заметил он, вспомнив постоялый двор, откуда они только что приехали. – Какая там красивая природа, а музыка! Прелесть, не правда ли?

Они там танцевали.

– Ах господи! – вздохнула она. – Как жаль, что лето скоро кончится и придется вернуться домой. Хорошо бы, оно никогда не кончалось! Хорошо бы, остаться тут навсегда, вот так, если бы вы были рядом. – Она остановилась, взглянула на вершины деревьев, глубоко вздохнула и, вытянув вперед руки, воскликнула: – Поглядите на этих светлячков! Они прелестные, правда?

Имоджин замешкалась, глядя на мелькавших под деревьями светлячков.

– Давайте присядем ненадолго, – предложил он. – Еще не очень поздно.

– Правда? – радостно спросила она.

– Понимаете, я становлюсь настоящим дураком, желая верить вам. Ну не идиотизм? Да, я рискну уделить вам пятнадцать минут.

– Не могли бы вы оба хоть на время прекратить свои подначки? – попросила она. – Так хочется, чтобы вы научились мне верить и хоть разок отошли на небольшое расстояние от Блаунта. Ведь я постоянно твержу вам, что не позволю никому вам навредить, не предупредив об этом заранее.

Польщенный этими словами, Грегори поглядел на нее. Он был тронут, жалея ее и чуть больше жалея себя.

Теперь он понимал, что помимо своей воли, несмотря на жену и ребенка, которых любил больше всего на свете, вступил на путь, на который не должен был вступать, к тому же с женщиной, которую, честно сказать, не мог ни уважать, ни почитать, и все же медлил.

– Ну вот мы наконец и одни, – сказал он. – Теперь вершите самый черный замысел, меня некому защитить.

– Вам бы не помешало, если бы я действительно что-нибудь сотворила, мистер Умник. Но если я предложу на минутку присесть, вы бы решили, что лес полон шпионов. Прямо смех, как вы себя ведете. Но вам все равно придется отпустить меня наверх переобуться. Эти туфли мне жутко жмут, я больше в них не выдержу. Если хотите, пройдите на другой балкон, или я приду сюда. Я мигом. Не возражаете?

– Никоим образом, – согласился Грегори, думая, что другой балкон не такой открытый, как этот, к тому же там слишком уединенно. – Конечно, нет. Ступайте. Но лучше бы вы вернулись сюда. В любом случае мне пора покурить.

Он вынул сигару и собрался было расположиться поудобнее в ожидании, пока она вернется.

– Да, но вам же еще нужно помочь мне с дверью, – сказала она. – Я совсем забыла.

– Ах да, верно, дверь.

Грегори подошел к двери, выискивая глазами большой ключ, который по вечерам обычно висел сбоку. Не увидев его, он поглядел на замок. Ключ был в замке.

– Это я пробовала открыть сама. Я его туда и вставила, – объяснила Имоджин.

Он взялся пальцами за ключ, и, к его изумлению, замок открылся без малейшего усилия, что заставило его встревоженно обернуться и пристально посмотреть на нее.

– Помнится, вы сказали, что дверь не открывается, – заметил он.

– Ну да, раньше вот не открывалась. Не знаю, почему сейчас все заработало, но тогда у меня ничего на получилось. Возможно, кто-то еще успел войти внутрь. В любом случае я сбегаю наверх и тотчас же вернусь.

Имоджин побежала вверх по широким ступеням полого поднимавшейся лестницы.

Грегори вернулся на место, повеселев, но не осознавая, что произошло что-то странное или необычное. Все могло быть именно так, как она сказала. Двери иногда заклинивает, или же кто-то мог спуститься и открыть ее. Зачем все время сомневаться? Возможно, она и вправду влюблена в него или же очень им увлеклась, поэтому никому не позволит причинить ему зло. Похоже на правду. В конце концов, повторял он себе, она теперь не та, что была раньше. Она в ловушке собственных чувств и подчиняется ему, поскольку ведет себя не