Каникулы - Ирина Анатольевна Кавинская

Мама – врач, и мы обе верили, что ее волшебные руки способны вернуть Тошу. И он вернулся. Я любила его с тех пор не меньше, может. даже больше, но мой друг уже никогда не был прежним. Залатанный в нескольких местах живот, мех с проплешинами и следы клыков на пуговке носа. Даже взгляд изменился – может, мама просто криво приклеила глаза, – но теперь в них я видела то, чего не замечала никогда раньше: грусть и обиду. Тоша стал в тот день совсем другим. Как и я.

Сальджу принюхивался и протяжно подвывал под дверью. Если развоется и разбудит Джи Хе, Чан Мин пожалеет. Урод! Решил поиздеваться! Да еще собака, тупая, как и он сам! Этому псу что, здесь медом намазано?

Никого теперь не было рядом, чтобы помочь мне. Никто не рыдал со мной вместе, размазывая слезы по щекам. Враг поджидал прямо за дверью, да и все здесь были моими врагами. Отняли даже сестру, которая всегда была на моей стороне. Из нас двоих именно она всегда принимала решения – я привыкла доверять ей больше, чем самой себе. Не может быть, чтобы Катя стала сектанткой! Не может быть, чтобы согласилась быть с ними! Ее заставили, или… она притворяется. Но как разгадать ее план? Ведь выбраться отсюда мы сможем только вместе…

Я прислонила пылавший лоб к прохладной стали стиральной машины. Как поступила бы Катя? Что сделала бы на моем месте? В висках стучало. Я слышала собственное прерывистое после истерики дыхание. Катя ни за что не совершила бы такой ошибки, как я. Да, теперь стало ясно – мои крики были ошибкой. Они сильнее, и воевать с ними открыто – значит подписать себе приговор.

Сестра ведь предупреждала меня: «Не умеешь врать – не открывай рта!» Так и нужно была поступить, но я поддалась эмоциям и оказалась здесь. Вот идиотка! Одна среди врагов, и такое устроила! Теперь сбежать будет лишь сложнее. Но мне все равно придется найти способ выбраться отсюда и вытащить Катю. И для этого я стану – да, стану – такой, как они. Притворюсь так, чтобы никто не смог вывести меня на чистую воду. Я буду членом общины, такой, какой нужна им. Тупой и послушной. Незаметно выясню, что здесь творится, а потом сбегу вместе с сестрой!

В ту ночь я вспомнила все, что знала о лагере. В том, что тут окопалась секта, я убедилась давно. Также не было сомнений, что приправы, которые они подмешивают в еду, одурманивают, вызывая эйфорию и провалы в памяти. Помимо этого, они проводят какие-то ритуалы в лесу, среди которых, возможно, жертвоприношения. И еще. Регулярно один из них отправляется в так называемую «клинику», и те, кто побывал там, возвращаются другими.

Что касалось людей, окружавших меня, то большинство из них уже успели показать свои истинные лица. И это было мне на руку. Администратор лагеря – Джи Хе – лживая паучиха, она заманила в свои сети Катю, а от меня, если буду мешать, найдет способ избавиться. Она вычеркивает людей одним взмахом маркера – с ней каждую минуту нужно быть настороже. Чан Мин – старший – ненавидит меня так же, как и его приспешник Тэк Бом. Их стоит избегать. Ха Енг пыталась отравить меня. Ю Джон… угрожал он мне или предупреждал? Я не знала этого до сих пор, но то, как колотилось мое сердце от одной мысли о нем, заставляло верить – он не может желать мне зла. Он не такой, как все тут. И все же… В нем было что-то пугающее. Остальные… Казалось, им нет до меня дела.

День пятый

Бом! Бом! Бом! Звуки гонга отдавались в мозгу с такой силой, как если бы огромная жестяная тарелка была подвешена прямо у меня в голове и ее колебания заставляли резонировать каждую извилину. Я не знала, насколько отключилась, но похоже, проспала немало: конечности затекли, и я сильно замерзла. С улицы тянуло сыростью, видимо, ночью шел дождь.

Я поднялась, разминая ноги, и принялась растирать плечи, прогоняя озноб. В этот момент открылась дверь и на пороге возник Чан Мин. Я молча поклонилась ему. Поклон – извинение. Поклон – признание своей ничтожности и его авторитета. В тот день еще не раз мне пришлось отвешивать поклоны направо и налево. Я делала вид, что искренне раскаялась в том, что устроила накануне, и даже умудрилась соврать, что причина случившегося – моя зависть к сестре, роль которой в жизни общины теперь стала более значительной. Но я приняла свою неправоту и искренне раскаялась.

Все это изливалось из меня перед началом утренней «церемонии приветствия». Джи Хе, кажется, была довольна тем, что слышала. Остальные же, как обычно, походили на зомби, и прочесть что-то определенное на их лицах я не смогла еще и потому, что избегала смотреть в них, боясь, как бы кто-нибудь не раскрыл мою ложь.

Мы кланялись портрету, как обычно, только теперь Катя шла первой. Да, моя сестра возглавляла эту странную процессию. За ней следовала Джи Хе и остальные. Я по-прежнему была замыкающей. В этот раз он смотрел на меня, ехидно прищурившись, словно ждал чего-то. Ждал от меня. «Теперь все изменится, – думала я, вглядываясь в его черты. – Все».

Все и вправду изменилось после Катиного возвращения из «клиники». Она стала первой среди сектантов. С Су А и Ха Енг было по-другому: вернувшись оттуда, они обе превратились в изгоев. Я помнила, что следом за Ха Енг, на второй день после нашего приезда сюда, Ан Джун тоже был волонтером в «клинике», но он вернулся прежним. Или… Я просто не все знала?

Убирая до завтрака территорию, я орудовала метлой настолько усердно, что прутья оставляли на влажной после ночного дождя земле резкие глубокие борозды. Делая вид, что полностью поглощена уборкой, я исподтишка наблюдала за остальными. Катя еще до завтрака отправилась в «клинику» в сопровождении Чан Мина и Тэк Бома. Да Вун крутилась на кухне вместе с Мин Ю и двумя парнями, с которыми мне до сих пор общаться не приходилось. Их звали Кен Хо и Юнг Иль. Они были очень тихими и общались почти исключительно между собой. Я специально вслушалась в их разговор, чтобы наконец узнать их имена. Еще вчера я была уверена, что к этому моменту буду уже на пути к дому и думать забуду о них всех, но теперь понимала свою ошибку. Я