Паническая атака. Избавиться раз и навсегда! - Андрей Владимирович Курпатов

приступ настигает нас в ситуации, которая может и не быть стрессовой, не казаться таковой. Хотя на самом деле это именно стресс, просто мы его не заметили, не осознали.

И вот его мы проглядели, а сердечную активность – нет, на ней как раз зафиксировались. Возникает страх: «Что со мной?! Нет ли у меня серьёзной болезни?! Не умру ли я от этого сердечного приступа?!»

Мы пугаемся, на сердце падает ещё большая нагрузка, и оно начинает безобразничать. А ситуация развивается, как в плохом детективе…

Сначала мы бросаемся к врачам, желая спастись от «дыхания смерти» и «сердечного приступа», «инфаркта» и «инсульта». Но врачи отказываются нас лечить, «глухи к нам»!

Сообщают, что, цитирую: «Всё в порядке!» Хороший порядок: сердце из груди выпрыгивает, а врач «умывает руки»! Блеск!

Не получив лечения, мы начинаем бояться повторения этих крайне мучительных сердечных приступов. Однако же именно этот страх и является на самом-то деле нашей основной проблемой.

Именно этот страх и создаёт избыточную нагрузку на нашу вегетативную нервную систему. Результат не заставляет себя ждать – сердечные приступы появляются с завидной регулярностью.

Мы виним во всём только одного человека – и это всегда не мы, а кто-нибудь другой.

Барри Бек

Порочный круг замыкается, а человек оказывается один на один со своей проблемой: была одна – психологическая, стало две – и психологическая, и «сердечная».

Паническая атака – это, проще говоря, приступ паники, т. е. острой тревоги или страха. Разумеется, лечить такую «болезнь» можно и нужно не сердечными препаратами, а средствами, влияющими на эмоциональное состояние.

Вот почему во всём мире «панические атаки» лечат антидепрессантами с противотревожным компонентом. Но если человек понимает, что с ним, то может избавиться от этого состояния и без лекарств!

Вот такая печальная история, причём не эксклюзивная. От таких «сердечных приступов», вызванных психологическим стрессом, страдает как минимум каждый пятый человек, пришедший на приём к участковому врачу!

Впрочем, отказ терапевта оказать помощь таким пациентам или неэффективность его помощи – явление закономерное. Ведь причина этих приступов не в органических поражениях сердца (что может и должен лечить терапевт), а в изначальном психологическом стрессе.

Проблема в том, что этот изначальный стресс мы часто не осознаём, а поэтому и не прорабатываем как следует с психологом или психотерапевтом. Впрочем, очень скоро человек переключается с изначального стресса на новый, на свои переживания по поводу возникающих у него панических атак.

Таким образом, он как бы защищает себя от изначального стресса – переключается на стресс, связанный со страхом за своё здоровье, который, как кажется, он может контролировать. Но так не работает, ведь суммарный стресс становится ещё больше…

«Паническая атака» – вещь неприятная, но совершенно не опасная. А паника, которая возникает у человека, который не знает, что с ним происходит, абсолютно закономерна. В противном случае мне бы не нужно было всё это так подробно расписывать.

Но на то мы и разумные существа, чтобы понимать: у людей действительно случаются сердечно-сосудистые заболевания, но паническая атака, дистония – не из их числа.

Конечно, пока вы не знаете, что с вами происходит, – нормально, что вы тревожитесь. Однако, как только вы осознаёте, что стали жертвой «вегетативного компонента» собственного стресса, вы освобождаетесь от этого морока.

Именно с этим стрессом нам и надо бороться. Если же мы пеняем на сердце – это, право, чистой воды несправедливость: оно не только ни в чём не виновато, но ещё и пребывает в прекрасной физической форме!

Случай из психотерапевтической практики

«Порчу порчу»

Страх перед неизвестным – штука неприятная, хотя мы почти не осознаём, насколько глубоко он в нас сидит и как сильно влияет на нашу жизнь. Дети не просто так боятся темноты, а взрослые отнюдь не случайно годами оттягивают решение трудных вопросов – всё это проявления страха неизвестности.

Мы боимся смерти, потому что она для нас тайна за семью печатями. Это всё тот же страх неизвестности. Именно поэтому, сталкиваясь с болезнью, мы часто начинаем думать о религии, о Боге. Мы хотим определённости, ясности, и в религиозных учениях это есть.

Нам не просто обещают спасение и вечную жизнь, но также дают ощущение определённости – мол, не переживай, о тебе есть кому позаботиться.

Бессильный разум ищет спасения перед могущественным страхом неизвестности, он придумывает неизвестному объяснения, вроде бы успокаивается. Но получает ответный удар от организма, пережатого стрессом.

Лучше хранить молчание и казаться дураком, чем открыть рот и устранить все сомнения.

Сэмюэль Джонсон

Когда человек обращается за помощью, психотерапевт легко может отыскать этот страх неизвестности, скрывающийся за переживаниями пациента. В бесконечной борьбе сознания с подсознанием страх неизвестности приобретает самые причудливые формы…

Лида пережила тяжёлый период своей жизни. В один год на руках у неё умерла мама, погиб любимый племянник, а муж… Муж Лиды сильно переменился, стал холоден, груб. И она отправилась к экстрасенсу – может быть, подскажет, что делать?

Ожидания Лиду не обманули – вердикт специалиста по кармическим законам прозвучал как приговор: у мужа появилась любовница, она и навела на Лиду «порчу».

– Дальше будет хуже! – предупредил экстрасенс и назначил свои сеансы.

Предсказания экстрасенса оправдались. В этот же день, вернувшись домой, Лида почувствовала страшный приступ удушья, а сердце билось так, словно вот-вот порвётся. Сын вызвал скорую помощь, и на этот раз дело обошлось.

Лида полностью доверилась экстрасенсу и более пяти лет посещала его сеансы. За это время отношения мужа с любовницей разладились, хотя полностью и не прекратились.

Но приступы удушья и сердцебиений появлялись у Лиды уже регулярно, а страх смерти преследовал её неотступно. Экстрасенс, наконец, признал своё бессилие – наведённая на Лиду «порча» оказалась слишком сильной.

Он передал Лиду своему «коллеге по цеху», но и тот отказался помочь. Разумеется, бедную женщину беспокоила теперь только её болезнь, и она пошла по врачам – к одному, другому.

Люди в белых халатах назначали лечение, но эффекта почти не было. Впрочем, Лида и не рассказывала им о «порче» – не хотелось выглядеть какой-то странной, да и не хотелось выносить «сор из избы».

Болезнь прогрессировала, Лида уже боялась покидать свой дом, и кто-то случайно обмолвился: «Вам бы, Лида, надо сходить к психотерапевту». Лида почувствовала себя оскорблённой, но случайно подвернулась возможность лечь в Клинику неврозов. Никому не веря, не зная, что делать и куда податься,