Земное счастье - Гоар Маркосян-Каспер

Мит выполнил указание в точности, места разведчиков находились в маленькой ложе прямо над ареной, и теперь Дан, сидевший у барьера, мог опираться на его округлую, обтянутую кожей снитта поверхность.

Состязания подходили к концу. Горт, королевский сын и кандидат в победители, только что уверенно уложил третьего противника, уложил довольно резко, тот чувствительно стукнулся головой о землю, хоть и присыпанную песком, но отнюдь не заменявшую подушку, и теперь лежал неподвижно, очевидно, потерял сознание, возле него хлопотал лекарь, а сам Горт, слегка смущенный исходом поединка, прохаживался поблизости. Он был громадный, не меньше двух метров, и массивный, настоящая гора мускулов. Сражались голыми по пояс, и зрители могли вдоволь налюбоваться обнаженными торсами бойцов. Очевидно, тут было принято накачивать мышцы, нечто наподобие земного боди-билдинга, и чудовищные мясные наросты буквально распирали кожу участников состязаний.

Наконец, поверженного бойца унесли, и на песок вышел глашатай или герольд. Традиционное завершение турнира. Герольд поднес к губам свернутый конусом кусок металла, усиливавший голос до того, что он становился слышным всему амфитеатру, и провозгласил:

— Наследник Горт, выигравший сегодня все свои бои, готов объявить себя победителем. Найдется ли смельчак, способный это оспорить? Присутствует ли здесь кто-либо, кто кинет на песок арены свой пояс? Горт в ожидании. Отсчет!

Он поднял руку, и зрители хором сказали:

— Раз!

Герольд поднимал и опускал руку, и амфитеатр произносил:

— Два! Три! Четыре!

— Дан, — шепнул Маран, — дай мне свой перстень. Быстро!

Дан стянул с пальца массивный золотой перстень с крупным сапфиром, часть капитала члены экспедиции носили на себе в виде украшений, при их распределении Маран от колец отказался, и зачем ему сейчас вдруг понадобился перстень, Дан не понял… То есть понял, через несколько секунд, когда Маран встал.

— Семь! Восемь! Девять!..

Маран быстро расстегнул широкий кожаный пояс, какие по местной моде носили и разведчики, сдернул его и при счете одиннадцать швырнул на песок арены.

Отсчет оборвался. Герольд опустил руку и всмотрелся в неподвижно стоявшего у барьера Марана.

— Ты что, сдурел? — спросил шепотом Патрик. — Это же настоящий Геракл.

— Этот? Антей, не больше, — уронил Маран небрежно. Потом легко перебросив себя через барьер, спрыгнул с двухметровой высоты на арену. Когда он неторопливо подошел к Горту, тот оглядел его, усмехнулся, поднял с песка пояс и протянул хозяину. Не счел достойным противником? Понятно, Маран был на полголовы ниже, в свободной рубашке его фигура казалась тонкой, и, глядя на него, никто не смог бы угадать силу его мышц.

— Господи, — сказал Артур, — куда он полез? А если эта куча мяса его задавит?

— Не задавит, — ответил Патрик флегматично. — Проиграть он может, конечно… Подумаешь! Зато попадет на королевский пир.

Да, действительно. По правилам состязаний сразившийся с членом королевского дома приглашался за королевский стол, конечно, потому Маран и ввязался, понял Дан. Однако, зная Марана, он не сомневался, что проигрывать тот вовсе не собирается. Но справиться с такой горой?

Тем временем, Маран небрежно отвел руку Горта с поясом в сторону и одним движением сдернул с себя рубашку. Наследник посмотрел на его обнаженный торс и выпустил из рук пояс, мягко упавший обратно на песок. Конечно, тело у Марана было совсем иное, никаких бугров и безобразных вздутий, но скульптурная лепка его четко выделявшихся, твердых даже на взгляд мышц говорила знатоку многое. Наследник внимательно оглядел его и потянул с пальца перстень.

— Заклад! — объявил герольд, подставляя серебряный поднос.

Маран вслед за Гортом положил на поднос перстень с сапфиром.

— Ставки! — крикнул герольд и пошел с подносом вдоль барьера. Поднос был разделен на две половины, желающие делали свои ставки, кладя деньги или какие-то вещицы на половину того участника боя, на которого хотели поставить. Носило все это характер, в основном, символический и больше служило выражением поддержки, нежели позволяло получить значимые дивиденды, поскольку после боя победитель возвращал своим сторонникам то, что они поставили, и мог присовокупить что-либо из выигранного. А мог и оставить весь выигрыш себе. На половину Горта падали кольца, браслеты, монеты, а перстень Марана лежал одиноко, чуть отсвечивая синим сапфировым глазком.

— Надо бы кинуть туда что-нибудь, — сказал Артур. — Неудобно как-то, ни одной ставки.

Дан извлек из кармана золотую монету, но в нескольких метрах от их ложи герольда остановила женщина, по манерам аристократка, броская брюнетка в красном платье. Вытянув красивую обнаженную руку, она положила на половину Марана широкий браслет, украшенный драгоценными камнями.

— Пожалуйста, — сказал Патрик. — Хоть одна женщина на Марана поставит обязательно. Спрячьте деньги. Хватит с него.

Обойдя весь периметр, герольд положил поднос на специальный маленький столик и подал сигнал к началу боя. Борьба особых правил не имела, не было даже судьи, и победитель определялся просто, так же, как во многих единоборствах на Земле. Надо было повалить противника на спину.

Горт начал с приема, которым одолел уже двоих. Он резко бросался — как ни странно для такой туши, он был весьма подвижен, хватал противника ниже колен и рывком отделял ноги того от земли, а потом падал сверху, припечатывая его своим телом. Но реакция Марана была ему не по зубам. Он сделал свой бросок, Маран просто отскочил в сторону, как тореро от быка, и остановился. Горт еле удержался на ногах. Еще бросок, и снова Маран оказался на метр правее траектории, по которой несся силач. Тогда наследник сменил тактику и попытался просто сграбастать мощными ручищами своего более подвижного противника. Маран без труда увернулся еще пару раз, но зрители засвистели, требуя прямой схватки, тогда он остановился, подождал, пока Горт налетит на него, и поймал его за предплечья. Никто не смог толком разглядеть того, что произошло дальше. Маран молниеносно отвел руки Горта назад, загибая их тому за спину, затем применил какой-то прием, которого на таком расстоянии не смог распознать даже Дан, впрочем, это было не кун-фу, видимо, Маран счел ниже своего достоинства пускать в ход против неопытного противника боевые искусства. Как бы то ни было, через секунду Горт лежал на земле, растянувшись во весь свой исполинский рост. Зрители ахнули, герольд бросил наземь черный флажок, и Маран тотчас протянул своему противнику руку и помог встать. Тот был, как видно, ошеломлен, и пару минут стоял, уставившись на Марана, но потом улыбнулся и дружески похлопал его по плечу. Только теперь Дан понял, почему Маран интересовался, злопамятен ли наследник. Они обменялись несколькими фразами и разошлись. Маран поднял с песка свою рубашку, пояс и, одеваясь на ходу, пошел к ложе. На полдороге его нагнал герольд и протянул поднос. Маран взял свой перстень, потом извлек из нагромождения драгоценных украшений кольцо Горта и надел на палец. Остальное он сдвинул в одну кучку, положил сверху браслет женщины, поставившей на него, вернул поднос герольду и кивнул на ложу, где сидела дама в красном. Герольд пошел к ложе, а Маран, даже не посмотрев в ту сторону, вернулся к своим и сказал:

— Вставайте. У нас час времени. После чего нас ждут за королевским столом.

— Всех? — удивился Дан.

— Всех. — Маран понизил голос, перешел на интер и спросил Патрика: — С кем ты спал сегодня? Я имею в виду, какого полета пташка? Служанка, горожанка, дама?

— Дама. Из обедневших, но с хорошей родословной. Так она, по крайней мере, говорит. Приехала в город улаживать имущественные дела. Сейчас должна быть где-то здесь.

— Здесь она не останется. Скорее всего, вернется в гостиницу. Выясни у нее, кто эта женщина, которая поставила браслет. Успеешь?

— Постараюсь.

— Карисса Асуа, — выпалил Патрик, догнавший остальных уже на лестнице. — Карисса это титул, нечто вроде нашей герцогини.

— Герцогини? — переспросил Маран, и Дан подумал, что Патрик, видимо, тоже забыл о его внеземном происхождении, хотел подсказать, но Маран уже сориентировался.

— Ясно, — сказал он. — Дальше.

— Старинная фамилия, даже в родстве с королевской семьей. Ее фамилия. Мужа менее знатная, зато богатая. С личными средствами у нее негусто, так что твой жест она наверняка оценит. По слухам, довольно умна. Муж — олух, интересуется главным образом охотой.

— Охотой? — Маран остановился.

— Да. — Остановился и Патрик, глаза у него округлились. — Черт возьми! Это как же мы зевнули?

— Что зевнули? — спросил Артур.

— Не с кинжалами же они ходят на охоту, — пояснил Маран терпеливо. — Ладно, дальше.

— Да почти все. Обожает пудрить мозги мужчинам, но любовника, во всяком случае, официального, нет. Так что тебе все карты в руки.