Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во времена царствования Стефана Батория статутовая комиссия добилась определенных успехов еще под руководством Николая Радзивилла Рыжего. Уже через два года после избрания королем и великим князем С. Батория комиссия представила Генеральному вальному сейму 1578 года целый ряд поправок, которые большинством голосов были приняты и объявлены в постановлении сейма. Одна из важнейших подтверждала независимость Княжества и запрещала иностранцам, прежде всего полякам, занимать в пределах белорусско-литовского государства духовные и гражданские должности, а также покупать на территории ВКЛ земли и имения [53, с. 335].
На Варшавском сейме в 1578 году были также уточнены отдельные нормы уголовного права. Позже, на вальных сеймах в 1579 и 1580 годах, статутовая комиссия предложила иные изменения и дополнения. Однако военные действия на восточных границах в 1579–1582 годах отодвинули вопрос об исправлении Статута на второй план.
Новый этап работы над третьей редакцией Статута начался примерно с 1582 года. Он был тесно связан с деятельностью государственной канцелярии Княжества, великим канцлером которой был Астафий Волович. Именно он и Лев Сапега взяли в свои руки дело создания новой редакции Статута.
Отбросив идею образования единого унитарного государства, чего добивались поляки, Волович и Сапега в основу нового кодекса законов положили совсем другой принцип: Великое княжество Литовское является самостоятельным государством и вступает в отношения с Польшей на конфедеративных началах. Основательно пересмотрев нормы статутов 1529 и 1566 годов и обобщив все наработки примерно за последние шесть лет, подканцлер Лев Сапега к зиме 1587–1588 годов уже имел на руках практически завершенную рукопись Статута. Утверждение нового свода законов стало главным условием, которое шляхта Великого княжества ставила перед кандидатами на вакантный престол [53, с. 335].
Теперь перед Глебовичем и Сапегой встала сложнейшая задача: вопреки мнению и без согласия Польши получить от будущего короля и великого князя санкцию на утверждение Статута. Кто же станет владыкой — Сигизмунд или Максимилиан? Свой голос Литва собиралась отдать тому из них, кто признает литовские условия и утвердит Статут. Сначала казалось, что преимущество за Максимилианом. Габсбург во главе одиннадцатитысячного войска 16 октября подошел к Кракову, а Сигизмунд Ваза находился в Пруссии. Максимилиан опередил своего противника. Однако последнего шага к короне сделать ему не дали. Краков защищали сторонники шведского принца во главе с Яном Замойским. Так и не вошел Максимилиан в город и не короновался. Штурм, который провел эрцгерцог 23 ноября 1587 года, закончился поражением. Максимилиан отступил к силезской границе, но проигрыша не признал и готовился к новым сражениям. Положение способствовало миссии Глебовича и Сапеги. Пока ни одна из сторон не одержала окончательной победы, у литвинов был реальный шанс добиться своего. Большой политический опыт, личные связи при польском дворе Яна Глебовича и политическая рассудительность, знания в области законодательства, предвидение Льва Сапеги соединились для достижения поставленной цели. А неуверенность Сигизмунда (он даже хотел возвращаться в Швецию) и послушное подписание им Pacta Conventa об исполнении предвыборных обещаний позволяли надеяться, что он уступит и их требованиям [71, с. 370].
Тем временем 9 декабря 1587 года Сигизмунд Ваза торжественно въехал в Краков. По большому счету Яну Замойскому было все равно, кого он посадит на престол, лишь бы самому удержаться у власти. Замойский спешил короновать Сигизмунда, и 28 декабря примас Станислав Карнковский возложил на голову шведа корону. При коронации присутствовала только половина коронных сенаторов. Значительная их часть примыкала к лагерю Максимилиана, другие боялись в опасное время выбираться из дома. Не прибыли на торжество и представители Пруссии и Литвы. В общем, коронация Сигизмунда, как, впрочем, и его избрание, была не вполне законной. По приезде в Краков Глебович и Сапега увидели, что с сокровищницы, где хранилась корона, сорваны литовские печати. Так что не только без согласия Литвы, но и прямо нарушая ее права, поляки короновали Сигизмунда. Подобное беззаконие оправдывало поведение литвинов. А действовать им пришлось расчетливо и хитро.
На первой же встрече Глебович выразил протест против избрания Сигизмунда и его коронации без участия представителей Великого княжества. При этом литвины предлагали условия, приняв которые Сигизмунд мог бы стать великим князем литовским. Условия эти были неприемлемы как для Польши, так и лично для Сигизмунда. Не по нраву ему пришелся пункт о признании заключенного Литвой с Московией перемирия. Это не совпадало с планами его отца. Шведский король задумал воевать с Московией и просил сына, если тот станет владыкой Речи Посполитой, не связывать себя мирными договоренностями. Да и сам Сигизмунд обещал полякам победную войну. А Литва хочет поставить крест на этих воинственных планах. Ни новый король, ни незаконный коронационный сейм, который состоял только из его сторонников, не соглашались на литовские условия.
Но литвины намеренно затягивали переговоры. Война между Сигизмундом и Максимилианом еще не окончилась. Если победит Максимилиан, то все договоры с Сигизмундом потеряют силу. Оснований для спешки не было. Недаром говорят: спеши медленно. Глебович и Сапега пристально следили за происходящим.
Литовские соглядатаи и разведчики были засланы в обе враждующие армии. Оттуда регулярно приходили известия. Приближался решающий день. Литвины сделали все возможное, чтобы первыми, в обход Сигизмунда и его окружения, получать новости с поля битвы. По дороге в Краков стояли смены лошадей. Свои действия литвины сохраняли в тайне. Наконец 24 января 1588 года под местечком Бычина в Силезии состоялась долгожданная битва. Армия Яна Замойского наголову разгромила войско Максимилиана. Эрцгерцог попал в плен.
Литвинские разведчики вскоре первыми принесли эту весть в Краков. Не спали, не отдыхали, меняли лошадей — и снова в путь. На полтора дня опередили они польских глашатаев. Наверняка эту гонку можно сравнить с подвигом марафонского бегуна. К сожалению, имен этих героев мы не знаем. На вершине событий были Глебович и Сапега, именно им предстояло распорядиться важнейшей информацией. Они первыми в Кракове узнали о победе войск Замойского. Вот удобный момент для удара в этой напряженной и хитрой дипломатической битве!
27 января 1588 года литовские послы заявили: если Сигизмунд Ваза и коронационный сейм не примут условий Великого княжества, то они, не признав Сигизмунда Вазу великим князем литовским, оставят Краков. Это был ультиматум! Решительность литвинов напугала Сигизмунда и
