Безмолвный король - Амо Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неважно, я к такому привыкла. – Я смотрю на отца. – Зачем ты вернул меня сюда? Ты знал, что это опасно.
– Я люблю тебя, Мэдисон. – Его руки ныряют в карманы. – Но у меня есть обязательства. Я ненавидел все это – ненавидел так сильно, что был не в силах смотреть за тем, как разворачиваются события. – Он вздыхает, массируя виски. – Я быстро раскусил взгляд Бишопа. Было очевидно, что его чувства являлись настоящими, а чуть позже я стал свидетелем того, что происходило между тобой, Нейтом и остальными Королями. Я знал, что очень скоро что-то изменится.
Я теряю дар речи. Слова, которые я собиралась выкрикнуть, застревают у меня в горле, лишая меня возможности дышать.
Отец встает и указывает на дверь.
– Убирайся из моего дома, Элизабет, и никогда не возвращайся.
Я не совсем понимаю, почему он на нее злится, ведь он, вероятно, тоже сыграл свою роль в инсценировке ее смерти. Но больше это меня не волнует.
Я поднимаюсь в свою комнату, набираю номер Татум и падаю на кровать.
– Я ненавижу свою жизнь.
– Что? – спрашивает она хрипло. Должно быть, я ее разбудила. – Скоро буду.
– Это не обязательно, – выдавливаю я, изо всех сил пытаясь сдержать рвущуюся наружу боль.
– Черт, – выругивается она, после чего линия обрывается.
Свесив руку с кровати, я позволяю слезам беззвучно течь по моему лицу. Моя жизнь превратилась в такой хаос. Стоит мне подумать, что в ней появилось что-то хорошее – наружу сразу же вылезает очередное дерьмо из прошлого. При мысли о том, что Бишоп был со мной не по своей воле, моя грудь болезненно сжимается. Ведь он говорил, что меня оставили в живых благодаря его отцу. Теперь все начинает обретать смысл, но я не представляю, как мне с этим жить. Хотела бы я вернуться к тому времени, когда я ничего не знала. Раздается тихий стук в дверь.
– Мэди, это я.
Я соскальзываю с кровати и открываю Татум дверь, после чего запираю комнату на защелку и снова падаю на кровать, сердито вытирая слезы.
Как только туман в глазах немного рассеивается, я указываю на пакеты в ее руках.
– Что там?
Она поднимает их в воздух, и только тогда я замечаю, что на ней надеты хлопковые пижамные штаны с маленькими единорогами и пушистые тапочки, а длинные светлые волосы собраны в небрежный пучок. Я улыбаюсь, еще раз благодаря судьбу за мою лучшую подругу. Она запрыгивает на кровать, берет у меня телефон, выключает его, а затем закутывается в одеяло.
– Здесь все, что понадобится нам в ближайшие пару дней. Скажи спасибо, что у нас летние каникулы, а то пришлось бы ко всему прочему тащиться в школу. Кстати, завтра понедельник. – Она указывает на мою одежду. – На тот случай, если ты забыла о том, какой сейчас день недели, так же как забыла про душ.
– Татум! – я ругаю ее сквозь смех.
Она пожимает плечами.
– Что?
Я роюсь в сумке и вытаскиваю пачку картофельных чипсов.
– Сегодня я кое-что узнала.
Во время моего рассказа Татум не произносит ни слова, продолжая неподвижно сидеть с ведерком мороженого на коленях. В конце моей пламенной речи она протягивает мне мороженое и возвращается к копанию в сумке.
– Что думаешь?
Я волнуюсь. Обычно Татум есть что сказать. Моя лучшая подруга сломалась? Вот и все, ей наконец-то надоела моя сумасшедшая жизнь. Она вытаскивает из сумки сигарету засовывает в рот и поджигает.
– Тат!
Я смотрю на дверь. В обычной ситуации меня бы это волновало, но моя комната находится в другом крыле дома, да и моему отцу, вероятно, в любом случае все равно. Было бы странно смотреть на убийство как на обычное дело, но ругать дочь за то, что она курит.
Я беру у Татум самокрутку и затягиваюсь. Я не курила с тех пор, как мы были в лесу.
Тат откидывается на спинку кровати.
– А вы с Бишопом?
Я пожимаю плечами, возвращая ей сигарету.
– Я не знаю. Но я приготовила ему подарок на день рождения.
– Дай посмотреть! А когда вечеринка? – спрашивает она, затягиваясь дымом.
– Этой ночью.
– Тогда мы идем и отрываемся по полной.
Я киваю.
– Мы идем и отрываемся по полной.
Я широко раскидываю руки, чувствуя себя немного лучше, чем прошлой ночью. Татум прижимается ко мне задницей.
– Эй, а ну перестань! Ты же знаешь, какая я возбужденная по утрам.
Я хихикаю, свесив ноги с кровати.
– Не переживай, я помню. Чем займемся сегодня?
– М-м-м. – Она прижимает к щеке указательный палец. – Первое – будем избегать парней, второе – делать все, что захотим.
Ее упоминание о парнях заставляет меня медленно вернуться к реальности. Я… черт, я не была полностью уверена в своих чувствах. Думаю, я чувствовала, что меня предали. Никто из них и не подумал упомянуть об этом раньше, и это было больнее всего. Если вся эта история никогда не влияла на наши с Бишопом отношения и на все остальное, что между нами происходило, то почему он мне ничего не сказал? Я захожу в гардеробную и стягиваю с себя нижнее белье.
– Я очень хочу пострелять. Может, мне стоит снова поехать в то место, где я встретила Катсию?
– Нет, – бормочет Татум, вставая с кровати. – Для сегодняшнего дня это слишком. Сделаем это на следующей неделе. А сегодня, – она вытаскивает из сумки микроскопическое красное бикини, – мы отдыхаем у бассейна и пьем целый день.
– Мы не можем напиться днем, Тат, сегодня же вечеринка.
– Дерьмо. – Она массирует виски так, словно впервые об этом слышит. – Что ж, ладно. – Она раздевается и натягивает свой крошечный… купальник? Больше похоже на карнавальный наряд для Марди Гра[14].
– Мы начнем с сидра и будем пить постепенно, чтобы к вечеру разойтись по полной.
Я смеюсь, кивая головой.
– Мне нравится этот план.
Затем я достаю свое белое бикини. Мы спускаемся вниз как раз в тот момент, когда из соседней комнаты выходит Нейт.
– Привет! – отзывается он, но я закатываю глаза, не реагируя на его приветствие.
– Мэдисон! – повторяет он. – Ты не можешь игнорировать меня вечно.
Я молча прохожу мимо него и направляюсь на кухню.
– Мы можем не завтракать, – говорит Татум, надевая огромные солнечные очки.
– Говори за себя, – бормочу я.
Достав тарелку, я насыпаю в нее немного знаменитой домашней гранолы от Джимми. Лучшее. Что я. Пробовала. Я выхожу из кухни, и солнечные лучи тут же покрывают поцелуями мою кожу.
Я вдыхаю
