Суворовец. Том 1 - Анна Наумова

— В школу ступайте, молодой человек! — бросал он холодно очередному парнишке, караулящего начальство у КПП с просьбой взять обратно. — В школу. Там ни нарядов, ни строевой подготовки. А потом домой, на бабушкины пироги. А тут Вам делать нечего!

Вот и "Зубило" дал слабину. Что-то быстро.

— Ясно! — кивнул я, поняв, в чем дело. — Автомат тебе, вояке, в первый день не выдали? На парад на Красную площадь не позвали, да? Полы надо мыть... И конфет не дают...

— Да хрен с ними, с полами! — взвинтился "Зубило". — Я не белоручка, помою. Я на даче по сорок ведер воды таскал! Но кровати равнять? По бельевой веревке? В двадцатом веке? Это же дичь! Ну дичь же!

"Смотря с какой стороны посмотреть", — подумал я. — "В армии бы тебе, Зубов, быстро объяснили, зачем равнять кровати..."

— К бабушке захотел? — понимающе сказал я. — Домой?

— А хоть бы и к бабушке! — вызывающе посмотрел на меня "Зубило". — Сдался мне этот дебилизм! Я лучше вернусь домой с уроков днем и с пацанами во дворе в футбол погоняю! Во-от такенные мячи я забивал! В левую девятку от штанги! И пенальти бил так, что аплодировали! Всяко лучше, чем кровати равнять! И пирогов поем домашних! А не кашу дурацкую! И знаешь, что, Рогозин? Рви мой рапорт, сколько хочешь! Я новый напишу!

— Так и новый порвать можно! — невозмутимо заметил я и зевнул: — Тоже мне задача...

— А если не дам порвать? — ерепенился суворовец. Кажись, суворовцем он и впрямь собирался быть недолго. Уже завтра хотел обратно синюю форму надеть. — То че?

Все, пора завязывать.

— Топор через плечо! — осадил я приятеля. — Кончай истерику! Чай, не баба!

А потом добавил, коротко и резко:

— Ты, Зубов, можешь идти куда хочешь. Хоть к бабушке, хоть к дворовым приятелям. Больше я твой рапорт рвать не буду. Только учти: назад приползешь, как пес на пузе — не возьмут! А ты приползешь, Зубов! Обязательно приползешь! Так что подумай хорошенько, пока дров не наломал!

И, развернувшись, я вышел из умывальника.

Глава 11

— Слышь, Андрюх? — окликнул меня следующим утром на зарядке Илюха "Бондарь".

— Слышу, "Бондарь", пока не жалуюсь! — весело ответил я. — Иначе бы медкомиссию в училище не прошел. А что?

Шла утренняя зарядка. Мы с нашим взводом уже пробежали положенное количество кругов по стадиону и сейчас разминались под бодрые команды прапора "Синички", как всегда, сурового, но энергичного.

— Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! — бодро командовал "Синичка". — Закончили упражнение! Суворовец Пряничников! Не машите так руками! Вы не мельница! Ветра и без Вас во дворе достаточно! Делаем наклоны. Раз, два...

— Андрюх! А о чем вы вчера с Першиным после отбоя терли? — полюбопытствовал Илюха, держась за поясницу. — Как же достали меня уже эти наклоны! И "Синичка" достал со своей луженой глоткой... У-ф-ф! А Вы с Першиным про какого-то Солнцева все шептались... Я слышал. Кто такой?

— О-пачки! — удивился я. — А ты чего, тоже не спал, "Бондарь"? Да у нас, походу, тут уже клуб лунатиков вырисовывается!

— Почему клуб лунатиков? — тоже, в свою очередь, удивился "Бондарь". — Это ты к чему?

Я вспомнил вчерашний разговор в умывальнике с Димкой "Зубило", который едва ли снова не закончился выяснением отношений на кулаках. И решил не посвящать приятеля в подробности. Как любила говаривать бабушка, "знает один — знает один. Знают два — знают двадцать два". И я был с ней совершенно и абсолютно согласен.

Зубов, казалось, тоже не горел желанием возвращаться к теме нашего с ним конфликта. Стоял позади меня, рядом с Лехой Пряничниковым и Михой Першиным, и исправно растрясал целлюлит и жег калории. Будто и не писал рапорт еще вчера...

— Так, ни к чему... — ушел я от ответа. — Не бери в голову, Илюх...

— Ну скажи, Андрюх! — настырно допытывался "Бондарь". Этот точно не отцепится. — Ну чего тебе? В падлу, что ли? Интересно же! А кто такой Солнцев? Пионер-герой? Вроде Вали Котика?

— Почти... — уклончиво ответил я приятелю. А потом решил приколоться. И заговорщически шепнул: — Слушай, "Бондарь"! А ты знаешь, что такое военная тайна?

— Ага! — охотно кивнул приятель.

Повелся. Аж глазки заблестели! И уши оттопыренные навострились. Не хуже локаторов. Приготовился паренек уже слушать большой и страшный секрет!

— Так вот! — весело сказал я. Мы уже закончили зарядку и шагали обратно в корпус училища — на завтрак. — Это вовсе не она! Просто за жизнь с Михой потрещали. Настроение такое было. Ничего интересного. А вообще почитай Катаева, "Сын полка". Отличная книжка!

— Ладно! — пробурчал "Бондарь". — Не хочешь — не рассказывай. Эх, так хочется чего-нибудь в топку закинуть! А до у меня уже от голода живот к спине прилип! А до построения на завтрак еще целых полчаса...

— Угу! — охотно согласился я, чувствуя, что и мой взбодренный зарядкой суворовский желудок срочно требует восполнения дефицита калорий.

***

Так пролетел целый месяц моей второй нежданно вернувшейся юности. Наступил октябрь семьдесят восьмого. Во второй раз в моей жизни.

С Димкой Зубовым мы больше не ссорились, к вящему довольству "Бати" — вице-сержанта Егора, очень переживающего за порядок во взводе. "Зубило" не стал писать новый рапорт об отчислении из училища по собственному желанию. Видимо, во время ночного променада по сортиру училища этому суслику в голову все же пришли кое-какие здравые мысли, и он решил не пороть горячку.

А всего через пару дней после стычки в умывальнике я краем уха услышал, как Димка немного боязливо, но твердо говорит по телефону:

— Бабуль, нет! Нет, я сказал! Не надо сюда приходить! Я наедаюсь! Наедаюсь, говорю! Даже поправился на килограмм! Нас вчера взвешивали! Нет, бабуль, я не зайчик! Я суворовец Зубов! Буду в увольнении — зайду домой! И не надо плакать! Пока!

Одернув мундир, суворовец Зубов повесил трубку проводного телефона на рычажок и двинул по коридору в расположение. Мы с "Бондарем", слышавшие этот разговор, удивленно и довольно переглянулись.

— А парнишка-то наш со стержнем оказался! — довольно констатировал Илюха.

— Угу! — согласился я, тоже довольный, что мои