Амурная примета - Евгений Евгеньевич Сухов

будто с силой выбросило в холодное звездное небо, после чего пришли темнота и холод…

– Ну все уже, отпусти его. Все кончено…

Эти слова Эмилии словно отрезвили Рудольфа Вершинина. Невидящим взглядом он посмотрел на нее, затем медленно отпустил веревочную петлю. Щелкунов, вернее, его тело, что совсем недавно принадлежало судебному приставу Владиславу Сергеевичу Щелкунову, повалилось набок и застыло в неудобной позе. Впрочем, поза являлась бы неудобной, если судебный пристав был бы жив. А мертвые неудобств не чувствуют…

– Давай снимай с него все, – буркнул Рудольф Залманович и стал стягивать с трупа брюки. Эмилия сняла жилет и начала расстегивать рубашку.

– Быстрее! – резко выдохнул Вершинин и стремительно вышел из спальни. Менее чем через полминуты он вернулся, неся перед собой большой дорожный баул, то бишь вместительный деревянный сундук с округлой крышкой и расстегнутыми ремнями. Поставив баул возле дивана (предварительно отодвинув от него столик) и дождавшись, когда Эмилия до конца разденет мертвого судебного пристава Щелкунова, Рудольф Залманович откинул крышку сундука и достал из него большой холщовый мешок. Надев его на труп Щелкунова, как примерно натягивают на руку плотную перчатку, Вершинин опрокинул мешок набок, с силой затолкал в него высовывающиеся части тела судебного пристава и завязал у мешка горловину. После чего поднял мешок и свалил его в сундук. Закрыв крышку баула и застегнув ремни, Вершинин сел на диван и стал шарить по карманам одежды судебного пристава. Найдя связку ключей, часы и портмоне, он открыл его и вытащил тридцать пять рублей ассигнациями. Машинально сунув деньги и часы в карман, он взял ключи и посмотрел на Эмилию:

– Какой адрес он назвал?

– Дом Поляковых на Моховой, – ответила Эмилия и назвала квартиру.

– Хорошо. Будь здесь, я скоро приду, – приказал Вершинин и, одевшись, вышел из квартиры. Эмилия села на диван и, поглядывая на баул, принялась ждать любовника.

Она не помнила, сколько времени прошло после ухода Рудольфа, когда в бауле стали раздаваться глухие звуки. Эмилия покосилась на баул и приподнялась с дивана. Вначале в ее голове промелькнула мысль, что судебный пристав ожил. Она даже проверила, насколько крепко застегнуты ремни, закрывающие крышку. Однако через минуту девушка отогнала эту мысль, ведь она самолично видела застывший взгляд пристава, какой бывает только у мертвецов, и его посинелое лицо.

Она снова села на диван и прислушалась: звуков из баула более не раздавалось.

«Теперь, если что, тебе не выкрутиться», – мелькнула мысль, как будто кто-то прошептал эти слова над самым ее ухом.

Эмилия невольно вздрогнула и снова покосилась на стоящий рядом баул. Потом тряхнула головой, словно отгоняя от себя что-то ненужное, легла на диван и вслух произнесла:

– Выкручусь!

* * *

Дверь в квартиру судебного пристава открылась без каких-либо затруднений. Рудольф Залманович огляделся по сторонам, хотя ни рядом, ни поодаль не было даже намека на чье-либо присутствие, и вошел в прихожую. Немного постоял, прислушиваясь к тиканью часов в гостиной, затем, пройдя ее и кое-как ориентируясь благодаря неясному свету из окон, вошел в кабинет. Он был небольшим. Кожаный диван, кресло, большое дубовое бюро и керосиновая лампа справа на столешнице.

Снова немного постоял, прикидывая в уме, куда бы он положил большую пачку денег. Конечно, в один из ящиков бюро.

Вершинин пошарил в карманах и достал спичечный коробок. Керосиновую лампу решил не зажигать, чтобы с улицы кто-нибудь не увидел свет. Чиркая спичками, он принялся выдвигать ящики бюро и бегло разглядывать их содержимое. Бумаги, папки с документами, ничего не стоящие безделушки, какие-то фотографические карточки… В какое другое время и при иных обстоятельствах он бы непременно посмотрел фотографии, но сейчас не было ни времени, ни желания…

Деньги нашлись во втором сверху ящичке бюро по правую руку от столешницы. Они лежали толстой пачкой, аккуратно перевязанной резиновой тесьмой. Рудольф Залманович достал ящичек полностью и в самой его глубине обнаружил наручные золотые женские часы с крышечкой, закрывающей хрупкое стекло. Часы он взял, а ящик бросил на ковер возле бюро. Больше ничего путного Вершинин в кабинете судебного пристава не обнаружил…

Когда он покинул квартиру Щелкунова и вышел из дома, то, проходя мимо дворницкой, заметил в окне чью-то физиономию, поднял воротник и быстро отвернулся, дабы не дать рассмотреть свое лицо тому, кто смотрел в окно. Потом взял извозчика и поехал в Хамовники…

* * *

– Ну что? – с надеждой спросила Эмилия, когда Вершинин, вернувшись, снял шапку и скинул шубу. – Деньги нашел?

– Нашел, – отозвался Рудольф Залманович и достал из кармана толстую пачку денег, перетянутую резиновой тесьмой.

– Сколько там? – поинтересовалась Эмилия, на что Вершинин пожал плечами и ответил:

– Не знаю.

Эмилия почти вырвала у него из рук деньги, сдернула тесьму и принялась считать. Ее пальчики ловко отделяли одну купюру от другой, как будто она не один год служила в бухгалтерии кассиром.

– Неплохо! – констатировала она, сосчитав деньги. – Восемьсот шестьдесят два рубля. – У нас появилась наконец возможность купить мне каракулевую шубку с муфточкой и наручные часики. Ты ведь не имеешь ничего против этого, Рудик?

– Не имею, – промолвил Вершинин и вытащил из кармана своей шубы наручные дамские часы.

– Золотые! – воскликнула Эмилия и тотчас надела часы на запястье. – Как тебе? – покрутила она рукой перед взором Вершинина.

– Здорово, – без какого-либо выражения ответил Рудольф Залманович и уставится невидящим взором в пол. Так он просидел минуты три.

– Ты знаешь, когда тебя не было, этот, в сундуке, звуки какие-то непонятные издавал… – произнесла Эмилия, продолжая любоваться приобретенными часиками.

– Как раз понятные, – не поднимая головы, ответил Вершинин. – Это он испражнялся.

– Да ты что? – произнесла Эмилия не задумываясь и мимоходом, как обычно малознакомые люди, поздоровавшись, спрашивают у друг друга, как дела, абсолютно не рассчитывая на подробный ответ.

Рудольф Залманович поднял взор и посмотрел на Эмилию, лицо которой едва ли не светилось от счастья. Вот что могут наделать с молоденькой женщиной вовремя подаренные золотые часики…

«А и правда, – подумалось вдруг Вершинину, – все, что было задумано, – получилось. Теперь надо покумекать, что дальше делать. Но сначала надо, конечно, освободиться от трупа». – Рудольф Залманович перевел взгляд на дорожный баул, а затем снова на Эмилию.

– Ладно, – произнес он, окончательно оставив сомнения в правильности содеянного. – Давай спать. Завтра у нас будет много дел…

Глава 17

Новый помощник Воловцова

Дело судебного следователя – проводить следственные действия. А именно: собирать и проверять доказательства по уголовному делу для представления его прокурору и далее суду. Иначе допрашивать свидетелей, потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, а также получать объяснения у