Никогда правда - Джилл Рамсовер

Охранять ли мне ее на расстоянии и позволить ей оттолкнуть меня или попытаться наладить отношения между нами и попробовать завязать настоящие отношения, несмотря на все опасности, которые это влечет за собой? Обстоятельства изменились с тех пор, как мы были детьми, но ориентироваться в ситуации было так же сложно. На этот раз я не был так уверен, что было бы разумно исключить эмоции из уравнения. Однако если я позволял своим чувствам иметь право голоса, это все усложняло. Как только ты впускаешь эмоции, они становятся тираническими и требуют полного контроля над ситуацией. Баланс был сложным. Я уже шел по пути чистой логики, и это не закончилось ни для кого из нас хорошо. На этот раз имело смысл делать то, что я хочу, а не то, что считаю нужным, но это могло закончиться так же плохо, если не хуже.

Неопределенность и нерешительность выводили меня из себя, даже после того, как я провел утро, занимаясь с увесистым мешком у Джо. Я был почти без сил и не приблизился к ответу.

— Этот мешок должен тебе денег?

Я повернулся и увидел Тони, который шел ко мне, неся спортивную сумку. Я не видел его с той ночи в баре, когда мне пришлось оплатить его счет, чтобы компенсировать удар по лицу. С парнями все было намного проще. Ты облажался, купил парню выпивку, и все было забыто. Но ничто на Божьей зеленой земле не могло помочь мне вернуть расположение Софии.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — ворчал я, снимая перчатки со своих рук.

— Ничто так не усложняет жизнь, как проблемы с девушкой. Я так понимаю, что общение с Софией не было прогулкой по парку?

— Может быть, если бы этот парк был усеян минами и все были одеты в камуфляж.

— Черт, чувак. Что случилось?

Я огляделся и сократил расстояние между нами. — Она знает об Энцо. Она всегда знала.

Его глаза расширились от удивления. — Как, черт возьми, это произошло?

— Она видела, как убили ее брата, но никому не сказала.

Тони издал низкий свист. — Господи. Ты собираешься рассказать Энцо?

Я крепко сжал зубы, сделав глубокий вдох. — Она заставила меня пообещать не делать этого.

— Черт.

— Да, но все становится гораздо проще.

— Да ну?

— Она выяснила, что я работаю на него, и теперь она в ярости, что я ей не сказал.

— Она должна знать, что ты не мог.

— Она так не считает, — сказал я пораженным тоном. — Она все еще обижена, что я ушел, даже после того, как я попытался объяснить, что сделал это, чтобы защитить ее.

Губы Тони сжались. — Ну, после этого ей пришлось несладко. Как только ты ушел, эта сучка Брук Бриттон превратила ее жизнь в школе в ад.

Мой желудок перевернулся от такого намека. — Что, черт возьми, она сделала?

— Думаю, она положила на тебя глаз и обвинила Софию в том, что ты ушел. Раньше она устраивала всякие мелкие пакости, но ничего серьезного.

— Какого хрена ты мне это рассказываешь?

Он успокаивающе поднял руки. — Полегче, босс, — предупреждающе сказал он. — У тебя и так много дел, если ты забыл. — Его тон становился все более оборонительным, когда я направил на него свой гнев.

— Ты знал, как сильно я забочусь о Софии. Ты должен был сказать мне, — выдавил я из себя, схватив полотенце со скамейки и пытаясь остудить свой пыл.

— Это было всего несколько недель, потом у нее появился друг, который положил этому конец.

Я обернулся, ошеломленный его словами. — У нее появился друг? Кто? — Я попытался представить, с кем она могла подружиться в мое отсутствие, но ничего не смог придумать. Она почти ни с кем не общалась, кроме меня, пока мы были вместе.

— Какой-то новенький, который перевелся во время семестрового перерыва. Кажется, его звали Майки или что-то вроде того.

Парень? Она подружилась с парнем, когда я уехал?

Образ того, как она садится в машину к какому-то другому парню, держит его за руку в коридорах и обменивается с ним украдкой взглядами, заставил мою кровь закипеть от ревности. Насколько близко она с ним общалась? Лишил ли он ее девственности?

Мне пришлось остановить эту мысль, пока меня не вырвало всем, что осталось в желудке после завтрака.

Я не хотел, чтобы она страдала, пока меня не было, но мне и в голову не приходило, что она может броситься прямо в объятия другого парня. Неужели все так и было? Подумала ли она о том, где я мог быть, прежде чем заменить меня, или ее гнев на то, что я сделал, дал ей очистить совесть? Когда я уходил, я не ожидал, что она уйдет в монастырь или что-то в этом роде, но я полагал, что ей потребуется хотя бы немного времени, чтобы забыть меня. Теперь я не был так уверен.

Но что насчет ожерелья? Было ли это признаком того, что она все еще испытывает ко мне чувства, или я был глупцом?

Вопросы были бесконечны, они проносились в моем мозгу и вытесняли все остальные мысли. Я повернулся к Тони, мои глаза пылали. — Я хочу знать все.

***

Поздним вечером того же дня я снова оказался в доме Дженовезе, получив приглашение от Энцо. У меня было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, и я был готов к выполнению своей работы. Пока что я должен был убедиться, что София в безопасности, и сыграть роль старого друга на ее выпускном вечере. Единственное решение, которое я принял — не торопиться с выводами, но этого было достаточно, чтобы снять напряжение, нараставшее внутри меня.

София знала, что я работаю на ее отца, поэтому мне больше не нужно было беспокоиться о том, как объяснить свое присутствие. У меня было время, чтобы наладить отношения между нами. Не было никаких сроков или ограничений по времени, чтобы разобраться в нашем дерьме. В какой-то момент мне придется решить, что делать с разговором с Энцо, но это может подождать. Пока что я буду делать свою работу.

На этот раз было легче войти в дом Софии. Горько-сладкое послевкусие старых воспоминаний все еще присутствовало, но на этот раз я был готов к натиску. В дальнем конце коридора было темно — София,