Никогда правда - Джилл Рамсовер

и его кобальтовые глаза потемнели от решимости. Его тело прижалось к моему, и я почувствовала, как жар его тела касается меня, искушая меня. Наши взгляды не отрывались друг от друга, и у меня голова шла кругом от нервного предвкушения.

Он собирался поцеловать меня прямо там, в кладовке для художественных принадлежностей.

Но было неважно, где мы находимся. Я так сильно хотела этого поцелуя, что мы могли быть хоть в уборной, мне было все равно. Мое сердце выбивало неровный ритм в горле. Мои руки вдруг стали горячими и потными, я не знала, что делать. В то время как его взгляд не отрывался от моих широко раскрытых глаз, мой все время перемещался на его полные губы.

Казалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле его медленное движение вниз, чтобы сблизить наши губы, длилось всего несколько секунд. И вот, наконец, наступил момент, который я представляла себе миллион раз. Его теплые губы мягко прижались к моим. Это была наша единственная точка соприкосновения, но это единственное прикосновение наэлектризовало все мое тело. Мои глаза закрылись, никто из нас не двигался, оба потерялись в ощущениях нашего первого поцелуя. Не было ни языка, ни движений, только простое прикосновение, но оно заставило мое сердце разгореться от любви.

Когда он отстранился, мое лицо расплылось в широкой улыбке, которая совпала с его собственной.

— Немного, чтобы было о чем подумать, когда я буду скучать по тебе этим летом, — застенчиво сказал он, неловко засунув руки в карманы.

— Я найду способ увидеться с тобой, обещаю.

— Даже копы не смогут удержать меня. А теперь вернись к раковине, пока нас не записали, а я принесу полотенца.

Я последовала его указаниям, достала новую упаковку полотенец из коробки, которую он принес, затем вынула одно из пачки, чтобы намочить его в раковине. Нежными движениями я вытерла белую краску, все еще украшавшую его нос.

— Ну вот, все чисто. — Я улыбнулась ему, заметив, что его взгляд метнулся туда, где работал наш учитель.

"Похоже, нам лучше вернуться за наш стол". Он показал жестом, подняв подбородок.

Поняв, что за нами наблюдают, я повернулась и поспешила вернуться на свой табурет. Двадцать минут спустя, когда прозвенел звонок, я взглянула на холст Нико. Вместо черной надписи он нарисовал большое красное сердце, украшенное черными точками божьей коровки.

***

Мы оба отсчитывали дни до шестнадцатого дня рождения Нико. Мы пережили лето в разлуке и виделись в школе чаще, чем ожидали, но все равно тосковали по тому времени, когда мы могли быть вместе, когда захотим. Он не жил на расстоянии пешей прогулки, а на острове Стейтен не было такого общественного транспорта, как в городе, поэтому нам было трудно видеться вне школы. Имея водительские права, Нико мог навещать меня в любое время.

Когда наступил знаменательный день, все началось как в любую другую среду. Я торопилась по своим утренним делам, затем отправилась в школу и разыскала Нико. На этот раз вместо утренних объятий я вручила ему подарок на день рождения, завернутый в блестящую зеленую бумагу. У его родителей не было много денег, поэтому у него был дерьмовый iPhone 3, который постоянно умирал. Я копила несколько месяцев, чтобы подарить ему новый iPhone 5, который только что вышел, и мне не терпелось показать ему его. Я протянула ему пакет, подпрыгивая на месте от нетерпения, так хотелось, чтобы он открыл его.

Он разорвал подарочную упаковку в две секунды, его брови сошлись, когда он увидел, что внутри. — Соф, я не могу принять это. Это слишком дорого.

— Антонико Конти, даже не думай отказываться от моего подарка. Этот телефон означает, что я могу писать тебе в любое время, когда захочу, не задумываясь, ты ли это или твой телефон разрядился, когда ты не отвечаешь мне. Это чисто эгоистично, так что не спорь. — Я подняла бровь, вызвав его ухмылку.

— Если бы я не копил на машину, я бы сам купил новый. Спасибо, Божья коровка, мне нравится. — Его рука обвилась вокруг моей шеи и притянула мои губы к своим для целомудренного поцелуя. — Позже, когда мы не будем в школе, я отблагодарю тебя как следует, — промурлыкал он мне на ухо.

Мои щеки запылали от жара. — Ты придешь позже?

— Мама закончила работу и заберет меня в обед, чтобы отвезти в автоинспекцию, так как очереди там занимают весь день. Я пропущу школу после обеда, но я заеду к тебе, когда закончу, и буду ездить сам.

Я улыбнулась ему, так счастлива видеть радость на его лице. — Уверен, что сдашь, не так ли?

— Сегодня будет удивительный день. Я чувствую это.

Его оптимизм был заразителен, что заставило меня хихикнуть, когда он поцеловал меня в щеку. — Хорошо, именинник. Мне нужно идти к своему шкафчику, но увидимся после школы. Удачи!

— Спасибо, Соф!

Я покачала головой, глядя, как он идет по коридору, и помолилась, чтобы все прошло гладко на экзамене по вождению. Нико был лучшей частью моей жизни. Я делилась с ним всем, кроме того факта, что мой отец был в мафии. Я снова и снова размышляла, стоит ли рассказывать ему о своей семье, но никак не могла решиться. Мне не хотелось омрачать наши отношения этой стороной моей жизни. Это не служило никакой цели, кроме как дать мне возможность выговориться, поэтому я позволила этому секрету храниться в темноте.

Ровно в шесть вечера Нико появился у моего дома, ухмыляясь от уха до уха, за рулем двенадцатилетнего Pontiac Grand Prix своего отца. Я выбежала ему навстречу, бросившись ему на шею, как только он вышел из машины.

— Ты сделал это! — пискнула я, когда он поднял меня на руки.

— Я же говорил тебе, что сделаю. Ты сомневалась во мне? — спросил он, опуская меня обратно на землю.

— Нет, но я слышала ужасные истории об автоинспекции. Я просто волновался за тебя.

— Что здесь происходит? — Голос моего отца донесся через входную дверь, которую я по неосторожности оставила открытой.

— Нико сегодня получил свои водительские права! — с гордостью объявила я.

— Еще одна причина держаться подальше от дорог, — поддразнил отец.

Нико схватил меня за руку и потянул нас к месту, где стоял мой отец. — Мистер Дженовезе, я знаю, что Софии пока нельзя ходить на свидания, но есть