В преддверии бури - Ирэн Рудкевич

было отличить одних от других? Мир, разрушенный войной, пришёл в упадок: потеряны были бесценные знания, отравлена неведомыми ядами оказалась благодатная, плодородная почва и по руслам рек потекла кровь вместо воды. Крылатые владыки погибли все до единого, ни на шаг не отступившись от данной Страннику клятвы. Горстка людей и горстка эйо — вот всё, что осталось от прежней жизни.

Огненноглазых, предавших своих хозяев, люди пощадили, но дать им приют в Шагроне отказались. Предков Атиаса под надёжной охраной доставили к ближайшему Порталу — и вдруг поняли, что Порталы изменились. Они больше не подпускали к себе ни людей, ни эйо. А затем и вовсе исчезли. По крайней мере, так всем показалось.

А вместе с ними исчез Странник.

— А стражи? — спросила я, когда Атиас замолчал. — Откуда вы взялись?

— Грань призвала нас, — пожал плечами он.

— Как это произошло с тобой? — мне отчего-то вспомнился зов, что я услышала, стоя на арене.

— Я дремал под сенью дерева мудрости, взросшего в саду моего Дома, и мне привиделся сон, — скупо улыбнулся он. — Возносящаяся к небесам зеркальная башня, и голос, которому нельзя сопротивляться, сказал, что я должен пойти на Закат, в человеческие земли, и найти её. И тут, под стенами башни, мне был вручён дар.

— Твои скимитары, — догадалась я.

— Верно, — кивнул он. — Оружие стража.

Плавным и очень быстрым движением его рука скользнула над плечом, выхватила один из клинков и положила на траву передо мной. Изогнутое лезвие само собой вспыхнуло голубым огнём.

— Никому во всём Шагроне не создать такое, — с гордостью произнёс он и, увидев, как я потянулась к клинку, предостерёг. — И никому, кроме меня, они не подчинятся. Даже другому стражу.

Сглотнув, я отдёрнула руку. А Атиас неожиданно спросил:

— Ты ведь тоже слышала зов?

Я удивлённо уставилась на огненноглазого. Вид у него был необычайно серьёзный и торжественный.

— Было нечто похожее, — смущённо пробормотала я. — Перед испытанием, когда меня должны были погрузить в иллюзию, меня точно потянуло куда-то, настойчиво так. И вправду было похоже, что кто-то зовёт. Но никаких видений не было, меня просто перенесло сюда, и я долго считала, что всё вокруг — иллюзия. Это потом уже я догадалась…

— Ты слышала зов, — на сей раз он утверждал, а не спрашивал. — И поэтому оказалась здесь.

— Да никакого… — упрямо попыталась объяснить я и осеклась.

Среди тихих шорохов, свойственных ночной степи, плыла, рассекая душистый воздух, мелодия. Она лилась над разнотравьем, сплетаясь со стрёкотом цикад и шелестом трав, нежная и… непреодолимо влекущая.

— Что это? — встрепенулась я.

Атиас, довольно улыбнувшись, поднялся, направившись к брошенной неподалёку сумке. Покопавшись в ней, вернулся и молча протянул мне длинный аккуратный свёрток — из него и лилась привлёкшая внимание мелодия.

— Это твой дар, — тихо и при этом донельзя торжественно ответил Атиас и положил свёрток на землю.

И быстро, будто боялся обжечься, откинул края тряпицы, открывая взору то, что было внутри.

На тряпице, поблёскивая в неверном свете Сестёр, лежали два длинных пластинчатых бруска с кольцами на конце. Вспыхнули голубым завитки таинственной вязи вытравленного узора, точь-в-точь такие же, как на лезвии лежащего в траве скимитара. И мне вдруг до боли захотелось дотронуться до них, провести пальцами по голубоватому металлу; загадочные бруски и сами тянулись ко мне, требовательно просясь в руки, подчиняя своей воле. Тихая мелодия, исходящая от них, усилилась, её тон поменялся, из нежного став настойчивым и немного суровым. Не отдавая себе отчёта, я протянула руки и коснулась гладкой стальной поверхности — пальцы сами сомкнулись вокруг колец, и даже правая рука, так и остававшаяся до этого мига неподвижной, вдруг ожила. Крепко сжав кольца, повинуясь наитию, я коротко встряхнула запястьями, уверенная, что это правильное движение.

Сложенные друг на друга пластины, увенчанные шипами, распались полукругами, крайние из них едва слышно щёлкнули, вставая в незаметные упоры, и в моих руках вместо непонятных брусков вдруг оказались прекрасные в своей чарующей красоте веера. Тяжёлые ровно настолько, насколько нужно, они уютно устроились в ладонях и снова запели свою таинственную мелодию. И я вдруг поняла, что ничто уже не сможет заставить меня расстаться с этим волшебным оружием. Это будет сродни лишению рук или глаз, это как если бы все, кого любишь, вдруг умерли в одночасье, оставив вместо себя пустоту, которую невозможно заполнить.

— Не горячие? — деловито поинтересовался эйо. — Руки не жгут?

— Нет, — меня охватила странная эйфория, веера будто приросли к рукам, став их продолжением. — Это что же получается, я теперь тоже страж башни?

— Страж. Но не башни. Другого Портала.

— Какого?

— Ты должна знать сама, — уверенно ответил эйо. — Чувствовать. Прислушайся к себе.

Я попыталась.

— Нет. Ничего.

Лицо Атиаса недоверчиво вытянулось.

— Совсем ничего? Ни зова, ни, возможно, смутного образа?

— Совсем.

Огненноглазый удивлённо замолчал, сверля меня глазами.

— Тогда… Тогда тебе следует кое с кем перевидаться. Этот… человек самый мудрый и самый старый из нас. Он, так сказать, страж над стражами. Я уверен, он тебе поможет. Его зовут Константин.

— И где его найти?

— В Гардейле.

— Это же далеко на севере! — возмутилась я. — Нет, мне в Гартен-онарэ надо, там же моя наставница, там…

— Насколько я помню ваши правила, сбежавшая с испытания ученица есть предательница, подлежащая поимке и казни. На деле, конечно, никто поиском беглянки заниматься не станет, но, если вернёшься сама — расправа неминуема, — прервал меня Атиас.

Скрепя сердце, мне пришлось признать, что он прав, убедить настоятельницу, что я не своей волей исчезла прямо посреди испытания, будет очень непросто. Но Гардейл? Вотчина номадов, куда они, бывшие кочевники, ушли после исчезновения драконов. Мне доводилось слышать, что они не приветствуют чужаков, приходящих к ним. Иных, не внявших настоятельному совету поворачивать восвояси, даже убивают, не дрогнув.

— В Альтаре, я слышал, можно найти проводника, что поможет преодолеть заслоны номадов, — будто прочитав мои мысли, промолвил огненноглазый.

— За щедрую плату, конечно, — буркнула я.

— Да. Зато ты сможешь добраться до Константина.

— Ясно, — кивнула я, смиряясь с