Последняя почка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

– На какой?

– На "Лихе Москвы".

Подросток заколебался.

– Чёрт! – сказал он. Рита погасила окурок. Официантка сменила пепельницу. Из противоположного угла зала донеслось ржание Ксении Анатольевны Сопчак.

– И сколько она возьмёт?

– Мою ставку знаешь? – спросила Рита.

– Да, знаю. Пятьсот гринов.

– С ней будет семьсот.

– Сегодня организуешь?

– Само собой.

– Платить через терминал?

– Да, у Вики.

Скорость, с которой Рома побежал к стойке, вытаскивая кредитку из смокинга, дала Рите понять, что до его возвращения не успеет она поговорить с Таней, сидя за столиком. И она решила опять спуститься к охранникам, в вестибюль. По пути ей встретилась продолжавшая ржать Ксения Сопчак с бокалом вина и темой для разговора. Пришлось с предельным радушием улыбнуться и извиниться – мол, тороплюсь. Охранники удивились её суетливому появлению. Согнав одного из них с кожаного кресла, Рита уселась, и, нервно щёлкая зажигалкой, вынутой из кармана Ромочки, набрала номер Верки. Та, судя по акустике, была в ванной.

– Ритка, привет! – взвизгнула она, растерянно заплескавшись, – чего звонишь?

– Номер Тани! Живо!

– Тани? Какой?

– Твоей журналистки! Быстренько, без вопросов!

Верка дала. Таня, к счастью, также мгновенно вышла на связь.

– Есть срочное дело, – жёстко насела на неё Рита, – ты сейчас где?

– На "Лихе". Я не работаю. Мы тут просто кое-что обсуждаем. А что случилось-то?

– Ты могла бы сейчас приехать в бар "Пилигрим", на Пушкинскую?

– Могла бы. Новый Арбат ведь близко. Только зачем?

      Рита в двух словах объяснила.

– Внук генерального прокурора? – переспросила Таня, – отлично! Но ведь ему, я так понимаю, гейша нужна?

Рита швырнула мажорскую зажигалку на пол и звонко топнула каблуком.

– Какая, …, гейша?

– Ну, проститутка, с которой можно поговорить на высоком уровне.

– Ты что, дура? – взорвалась Рита, – я ведь тебе объяснила: этот чувак заморочился на одном конкретном вопросе – на информации, как её получать и анализировать! Если будет нужна ещё проститутка, я ему дам! А твоя задача – вешать лапшу и грузить в вагоны ценнейший материал для своих эфиров!

– Ну хорошо, я приеду через пятнадцать минут. Вы только, пожалуйста, ждите меня на улице. Если я войду в "Пилигрим", меня там порвут на очень мелкие части!

Вернувшись в зал, Рита обнаружила, что её клиент прибыл в "Пилигрим" не один. Человек семь-восемь его ровесников и ровесниц превесело пировали с ним за её столом. Подойдя, она выдернула Рому из их рядов и предупредила:

– Нас будет трое: ты, я, она. Больше никого. И никак иначе! Ты понял?

– Да, – захлопал глазами внук обладателя самой строгой морды в стране, – они здесь останутся. А ты мою зажигалку нигде не видела?

– Нет, не видела. Ты там всё оплатил?

– Конечно.

– Куда поедем?

– Ко мне домой, на Остоженку.

– Ты один там живёшь?

– Один. Ведь это моя квартира.

– Пошли!

На улице Риту ждало серьёзное потрясение. Вынув пульт, прокурорский отпрыск нажал на кнопку, и фарами замигало самое дорогое авто из всех припаркованных на стоянке – белое "Мазератти".

– Кто поведёт? – поинтересовалась Рита. Этот вопрос Рому удивил.

– Как кто? Я.

– Без прав? Тебе ведь семнадцать!

– Да я уже два года вожу. Зачем мне права?

Поглядев на номер, Рита подумала, что права, действительно, не нужны. Она села сзади.

– Ждём её здесь? – спросил юный гонщик, запустив двигатель.

– Да. Через три минуты она приедет.

– С дипломом?

– Сука! – хлопнула Рита себя ладонью по лбу, – вот башка дырявая! Слушай, пропуск на радиостанцию с указанием должности не устроит тебя?

– Она симпатичная?

Рита несколько удивилась.

– Да, симпатичная. Можно даже сказать, красивая. И фигурка, и личико – заглядишься! Волосы – ярко-рыжие, а глаза – зелёные.

Танечка подъехала ровно в полночь. Припарковав "Мини Купер", она стремительно вышла и прямиком направилась к "Мазератти", хоть на парковке стояло ещё штук двадцать машин. Крайне удивлённая Рита всё же отметила, что совсем не преувеличила, назвав Таню красивой. Радиожурналистка чем-то напоминала очаровательную лисичку. Ей очень шли приталенное пальто и шапка с помпоном. Рита открыла дверь. Когда Таня села, она представила двух своих знакомых друг другу.

– Рыжая, – сказал Рома, пристально глядя на журналистку, – и симпатичная!

– Твоя девушка симпатичнее, – засмеялась Таня, – она, конечно, не рыжая, но едва ли ты любишь её от этого меньше.

– Я её ненавижу!

Сказав так, Рома дал задний ход, крутанул руль вправо, и, против правил выполнив разворот, помчался к Садовому. Промелькнула Пушкинская, потом – Триумфальная. Вырулив на кольцо, мальчик разогнал машину до сотни – трафик был ещё слишком плотным для большей скорости.

– И за что ты так ненавидишь Машеньку? – поинтересовалась Таня, – она ведь очаровашка!

– Сука она! Достала. Отец и дед подпрягли её меня контролировать. Как-то раз она нашла у меня килограмм гашиша и стуканула им. Они из-за этого передумали меня отправлять учиться в Германию. Типа, уж лучше здесь, под присмотром! Потом ещё с проститутками в этой самой квартире меня застукала. Проституткам солью пальнула в задницы из травматики…

– Солью?

– Да! Её пистолет заряжен пятью патронами с крупной солью. В Северной Каролине такие штуки используют против злых бродячих собак. Ну, короче, две эти девки сняли штаны, наклонились, и Машка солью им с трёх шагов, одной и другой – бах, бах! Обе заорали, подпрыгнули, и – бегом без штанов на улицу! А меня эта долговязая тварь к врачу потащила.

– Какая умничка! К психиатру?

– Нет, к венерологу. Венеролог выдал ей справку, что всё нормально.

– А почему проститутки были в штанах? Ты про эзотерику их расспрашивал?

В куртке Ромы заверещало что-то похожее на "Полёт шмеля", но невыразимо ужасное. Рома вынул смартфон, выруливая на встречную для обгона.

– Да! Я еду домой. Нет, не приезжай. Лягу спать. Болит голова.

– Подлец, – заругалась Таня, когда обманщик убрал смартфон, – негодяй, мерзавец! Я тебя за уши оттаскаю, когда приедем.

Рома уже сворачивал на Остоженку. Транспорта на ней вовсе не было, и водитель слегка надавил на газ. Обе пассажирки похолодели – так их вдавило в спинку сидения, так расплескался по лобовому стеклу и стал ослепителен встречный свет. Не успела Танечка заругаться опять на Рому, как он ударил по тормозам, и гоночное авто плавно подкатило к шлагбауму, закрывавшему въезд во двор элитного дома. Охранник – седой, но ловкий, поднял шлагбаум. Вытянувшись в струну, взял под козырёк. "Бывший офицер!" – подумала Таня, – "с ума сойти!"

Но поводы к сумасшествию только лишь начинались. Машину Рома оставил перед подъездом. В холле, который напоминал, скорее, зал ожидания аэропорта Хитроу, дежурили два охранника. Они вежливо поздоровались, и один из них вызвал лифт. Дамы им ответили также весьма любезно. Рома кивнул. Он жил на двенадцатом. На площадку, устланную ковром, выходили двери восьми квартир. На двери Роминой квартиры был отчеканен вполне себе узнаваемый силуэт девушки с ракеткой. Пока хозяин отпирал дверь, Таня восторгалась этой работой и изъявляла готовность быть точно так же увековеченной.

– С микрофоном? – спросила Рита.

– Со скрипкой!

– Со скрипкой? Ты же не Верка!

– Всё относительно. Дело – в носе. Стоит меня за него хорошенько дёрнуть, и я немедленно стану Веркой.

Рома, выдернув ключ из