Последняя почка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

– Добрый вечер! Давно вас не было. Проходите.

Рита вошла в "Пилигрим". Он чем-то напоминал ночной клуб. Многие его так и называли: клуб "Пилигрим". Рита не была склонна примкнуть к этой точке зрения. Клуб в её понимании означало нечто иное.

Второй охранник, ещё более любезный, помог снять курточку и отдал её в гардероб. Мельком оглядев себя в зеркале и слегка поправив причёску, Рита взошла по мраморной лестнице к двери зала. Её открыл перед нею третий охранник, самый недружелюбный.

– Ну, что сегодня есть интересненького? – спросила она его, как официанта, давшего ей меню.

– Это вопрос к Вике, – с брезгливой миной ответил бывший офицер ФСБ, уволенный из рядов этой остроумной структуры за неприличную тупость. Викой же звали барменшу, работавшую когда-то у самой Риты. Это была блондинка с глазами стервозной кошки и соответственными манерами. Освещение зала было зеленоватое, дымчатое. Модельного типа официантки быстро, но элегантно шныряли среди столов, кожаных диванов и непоседливых посетителей, которые околачивались с бокалами. Непоседливых было много, и пришлось Рите подойти к стойке вплотную, чтоб задать Вике немой вопрос. Барменша кивнула, скучающе наполняя чей-то бокал. Она дала Рите знак подождать. Когда появилась возможность быстренько переброситься парой фраз, шёпотом спросила:

– Ты что, кума, обкумарилась?

– Только два колеса сожрала. Заметно?

– Зрачки широкие. Слушай, Ритка, такое дело. К тебе сразу двое рвутся: Дима Прутков, депутат Госдумы – он уже здесь, и внук генерального прокурора. Он скоро будет. Кого прислать?

– Ну, пришли пока депутата, а там посмотрим.

Вика сделала знак одной из официанток. Та проводила Риту к дальнему столику. Перед ним стоял угловой кожаный диванчик. Рита уселась. Водрузив ногу на ногу, закурила.

– Что тебе принести? – спросила официантка.

– Да водки с тоником принеси.

В зале была сцена. Она пока пустовала. Играл релакс. Негромкие голоса посетителей и их смех в чарующем плеске музыки походили на дополнительный звуковой эффект. Рита знала некоторых из этих людей. Иных знала близко. "Пилигрим" был известен как место сбора элиты – и политической, и актёрской, и музыкальной. Непримиримейшие соперники здесь вели себя как приятели, соблюдая правила заведения: не хамить, не навязываться, не буйствовать.

Депутат был очень молоденький. Симпатичный. Поцеловав руку Риты, он к ней подсел и сказал:

– Привет. Меня зовут Дима.

– Здравствуй, Дмитрий Геннадьевич, – улыбнулась Рита, – ты водку пьёшь?

– Нет, я за рулём.

Рита рассмеялась.

– Как ты хорош! Ты слишком хорош. А я – клептоманка. Мне тебя жалко, Дима.

– Да ты себя пожалей! Как только ты попытаешься что-нибудь у меня стащить, я тебя отшлёпаю по твоей знаменитой попе.

– Это, случайно, не твой айфон?

В панике ощупав карман, Дима с изумлением поглядел на айфон, который брюнетка с расширенными зрачками качала перед его симпатичным носом, взяв двумя пальцами.

– Твою мать! – проговорил он, вырвав у неё продукцию «Apple», – Как у тебя это получается, сучка?

– Сама не знаю. Ты успокоился, депутатик? Иные платят за то, чтоб быть обворованными любовницей Хордаковского, а тебя я обворовала бесплатно. Езжай домой. Тебя ждёт жена.

– Но поговорить-то мы можем? – взмолился Дима. Рита кивнула и пригубила водку. На сцену вышла очень известная джазовая певица в вечернем платье. Пожелав дамам и господам приятного вечера, она стала мурлыкать "I love you, baby" в джазовой обработке.

– Димочка, я согласна обворовать Навального, – заявила Рита, – он, кстати, ходит сюда?

– Только вместе с Юленькой.

– Я могу украсть Юленьку. Мне ведь это – раз плюнуть. Я научилась этому в дурке. В палате, сам понимаешь, не было мужиков.

Дима рассмеялся. Вдруг его взгляд стал очень внимательным.

– Ты чего? – встревожилась Рита.

– Да я хочу угадать, сколько тебе лет.

– Мне тридцать три года.

– Ого! Ну, значит, будешь сидеть лет до сорока.

– За что, интересно?

– А за растление малолетнего. Внуку генпрокурора, которого ты здесь ждёшь, всего лишь семнадцать.

– Тоже мне, депутат, – усмехнулась Рита, – совсем законов не знаешь! Шестнадцать – возраст согласия.

– А ты знаешь, кто его девушка? – не унялся Дима.

– И кто? Медуза Горгона?

– Хуже, – сказал молоденький депутат и назвал фамилию третьей ракетки мира, дамы с весьма драчливым характером.

– Да плевать, – отмахнулась Рита, – убьёт она меня, что ли?

– Хуже. Ты что, не слышала, как она расправляется со своими соперницами в любви?

Рита заявила, что ей всё это неинтересно. Тут как раз в зал вошла с парочкой молодых людей ещё более скандальная, чем та самая третья ракетка мира, особа – светская львица и журналист Ксения Сопчак. Заметив её, Дима извинился и поспешил ей навстречу. Видимо, у него было к ней какое-то дело.

Джазовая певица тянула песню за песней. Рита курила, глядя сквозь дым на своих знакомых, порой приветствовавших её жестами и улыбками. Ей всё же было очень тревожно. Знала она эту теннисистку. Ссориться с ней желания не было, но и деньги были нужны. Поэтому, когда к ней подсел серенько одетый щуплый подросток, она ему улыбнулась, сказав:

– Привет. Как тебя зовут, зайчик?

– Рома, – был дан ответ звонким голосом.

– Ромочка! У тебя красивые ушки.

Он на неё смотрел не то чтобы свысока, но очень придирчиво – как на лошадь, которую предстояло загнать: стоит ли она назначенной платы, проскачет ли сотню вёрст? Или девяносто, да свалится? Риту было трудно смутить даже таким взглядом. Она спросила:

– Чего ты, Ромочка, хочешь-то, кроме секса? Некоторые дяди и даже тёти хотят, чтоб я попыталась их обокрасть – не верят, что у меня такое получится. До сих пор всегда получалось. А у тебя какие пристрастия?

– Я хожу на курсы по эзотерике, – сообщил прокурорский внук, скользнув быстрым взглядом по рукам Риты с длинными полированными ногтями, – это, типа, про то, как надо анализировать информацию. Мы ведь анализируем в миллион раз меньший её объём, чем воспринимаем, да притом важное отправляем в отстой, а хренью морочимся. Ты про это что-нибудь слышала?

– Не уверена, что вот это и называется эзотерикой, – проронила Рита без удивления – в "Пилигриме" ей доводилось слышать и не такое, – но, впрочем, тебе виднее, если ты ходишь на курсы. А зачем я-то тебе нужна?

– То есть как, зачем? Главная идея всей эзотерики звучит так: «Чем ярче становится огонь знания, тем яснее видишь глобальность тьмы!» Какие там курсы? Мне сейчас мало всей Википедии!

Рита вдруг поняла, чего от неё хотят. Осушив бокал, она улыбнулась.

– Послушай, Ромочка! То, что я спала с олигархом, который всех подмял под себя, ничего не значит. Да, он умеет анализировать информацию, но, опять же, не в совершенстве – в противном случае он не сел бы на десять лет. Да, я научилась кое-чему, но очень немногому. Давай, зайчик, поступим так. Я к тебе поеду с подругой. Она – профессиональная журналистка очень высокого уровня. Вот она-то точно тебя научит сортировать и анализировать информацию.

– Пусть диплом свой возьмёт, – выдвинул условие Рома, поразмышляв, – где, кстати, она работает?

– На одной очень популярной