Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс

Окнов:

В них я не вижу ни боба —пощади меня Боже Твоего раба.

Козлов:

Да ты никак религиозный!

Окнов:

Это вопрос очень серьёзный.Материя по-моему дура,её однообразная архитектурасама собой не может колебаться.Лишь только дух ее затронет робко —прочь отлетает движения пробка,из темных бездн плывут акулыв испуге мчатся молекулы,с безумным треском разбивается вселенной яйцо,и мы встав на колени видим Бога лицо.Тот же, кто в папахе рокараб ума, слуга порока, —погибает раньше срокапоражённый кочергой.Пораженный кочергой.

Козлов:

Скверно думаешь товарищи несешь одну фасоль,революции пожарищБогом уши не мозоль,мало мы с тобой кувыркалисьФедьку за ноги — фан…

(падает поражённый кочергой.)

Окнов:

Как я его трахнул.Разом смолк.А теперь, пока не поздно,дам тягу в окно.

Окно:

Я внезапно растворилось.Я дыра в стене домовмне все на свете покорилосья форточка возвышенных умов.

всё

весеннее равноденствие 1931

Молитва перед сном 28 марта 1931 года в 7 часов вечера

Господи, среди бела днянакатила на меня лень.Разреши мне лечь и заснуть Господи,и пока я сплю накачай меня ГосподиСилою Твоей.Многое знать хочу,но не книги и не люди скажут мне это.Только Ты просвети меня Господипутем стихов моих.Разбуди меня сильного к битве со смыслами,быстрого к управлению слови прилежного к восхвалению имени Богаво веки веков.

28 марта 1931

Вода и Хню

Хню:

Куда, кудаспешишь ты, вода?

Вода:

Налево.Там, за поворотомстоит беседка.В беседке барышня сидит.Её волос чёрная сеткаокутала нежное тело.На переносицу к ней ласточка прилетела.Вот барышня встала и вышла в сад.Идёт уже к воротам.

Хню:

Где?

Вода:

Там, за поворотом.Барышня Катя ступает по травамкруглыми пятками.На левом глазу василёк,а на правомсияет лунная горкаи фятками.

Хню:

Чем?

Вода:

Это я сказала по-водяному.

Хню:

Ой, кто-то идёт к нам!

Вода:

Где?

Хню:

Там.

Вода:

Это рыбак Фомка.Его дочь во мне утонула.Он идёт побить меня камнем.Давай лучше громкоговорить о недавнем.

Рыбак:

Один я.Из меня тянутся ветви.Грубые руки не могут поднять иголки.Когда я смотрю в море,глаза мои быстро слезятся.Я в лодку сажусь,но лодка тонет.Я на берег прыгаю,берег трясётся.Я лезу на печь,где жили мои деды,но печь осыпается.Эй, товарищи рыбаки,что же мне делать?

(Увидя Хню.)

Неужто Хню?

Хню (молча):

Да. Это я.А вот мой жених Никандр.

Никандр:

Люблю, признаться, вашу дочь.И в этом вас прошу помочьмне овладеть её невинностью.Я сам Бутырлинского края,девиц насилую, играяс ними в поддавки.А вам в награду, рыбачок,я подарю стальной сачоки пробочные поплавки.

Рыбак:

Шпасибо, шпасибо!

Никандр:

Лови полтину!

Вода:

Какую мерзкую картинуя наблюдаю.Старик поймал полтину в рот.Скорей, скорей за поворотнаправлю свои струны звонкие.

Хню:

Прощай, вода.Ты меня не любишь?

Вода:

Да.Твои ноги слишком тонкие.Я ухожу. Где мой посох?

Хню:

Ты любишь чернокосых?

Вода:

Жырк, жырк,лю-лю-лю.Журч, журч.Клюб,клюб,клюб.

всё

29 марта 1931

«Я не могу читать некоторые книги…»

Я не могу читать некоторые книгив них мысль заменяет словоно мысли жалкий фитилёкнадежда мученика злогомне непонятно восхищеньеперед науки торжеством

<март 1931>

«Короткая молния пролетела над кучей снега…»

Короткая молния пролетела над кучей снегазажгла громовую свечу и разрушила дерево.Тут же испуганный баранопустился на колениТут же пронеслись дети олениТут же открылось окнои выглянул Хармса Николай Макарович и Соколовпрошли разговаривая о волшебных цветах и числах.Тут же прошел дух бревна Заболоцкийчитая книгу Сковородыза ним шёл позвякивая Скалдини мысли его бородызвенели. Звенела хребта кружкаХармс из окна кричал одингде ты моя подружкаптица Эстер улетевшая в окноа Соколов молчал давноуйдя вперёд фигурой.а Николай Макарыч хмурыйписал вопросы на бумагеа Заболоцкий ехал в колымагена брюхе лёжаа над медведем Скалдинымлетал орёл по имяни Сережа.

<март 1931>

Выбор дней

Скажу вам грозно:хвост мудрого человекаопасен беспечному лентяю.Чуть только тот забудет название годахвост обмахнёт пыль памяти безумцапрощай тогда речей свобода!Уже выкатывает солнце новые днирядами ставит их на выбор.Скажу вам грозно: лишь мы одни —поэты, знаем дней катыбр.

все.

4 апреля 1931

«Здравствуй стол…»

Здравствуй столты много лет поддерживал мою лампу и книгуа также разноцветные котлетыя над тобой ходил не нагибая головысобирая подушечки мыслительных коробокбезумный! что тебя толкнуловсе сбросить на полчто человек доверил твоему благоразумиюпостой деревянный негодяй

«Дорогая Наташа…»

Дорогая Наташа, хороводом татарокблагодарю тебя за твой подарокс вершины белых потолков бежит моё спасениеи силу оков недели кончает воскресение.

Лампа о словах подносящих укромную музыку

Слава Богу кончен бойлихорадки с молоткомудивили мы с тобойв старом, тощем, никакомгосударстве наших палокпобедителя женукто был тучен кто был жалоквсе разбиты в пух и прахкое-кто глядел унылокое-кто играл во лбыкое-кто внимал унылозвукам редьки и пальбыкое-кто раздвинув рукиумирал всю ночь со скукикое-кто шептал молитвукое-кто в подвал забилсякое-кто смотрел на битвукое-кто богам молилсякое-кто в просторном фракешевелил усы во мракекое-кто с часами дралсякое-кто фасадом кралсявынув нож из рукавану и ночка каковамне в окно глядели вещиэтих ужасов похлещемне в окно глядел сюргучгрозен, красен и могучмне в окно мигая глупозаглянула тётя лупамне в окно длиной с вершокпоказался артишокя дрожал и я молилсяна колени повалилсябыстро двигая перстамиосенял себя крестамивспоминал смешные книгино бежали быстро мигивсё быстрее и всё далевещи тихо наседалиунося мое спасеньенаступило воскресеньес незаметных потолковпала ночи цепь оковя поднялся понемногуоглянулся. Слава Богукончен бой моих тревогдети кушайте пирог.

16 апреля <1931>