Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс

13-14 января 1930

«порою мил порою груб…»

Порою мил порою грубнеся топор шёл древорубчуть чуть светлее становилосьстая чашек проносиласьдреворуба плакал духполон хлеба полон мухи полон нечеловеческой тоскиот великого мученьярвался череп на кускив глазах застревала гребёнкаи древоруб заглядывал туда как это положенокогда походкой жеребёнкашла нина муфтой загороженаведя под ручку велосипедшла нина к тане на обедпредчувствуя жаркого землюбыла зима до этих поршёл древоруб и нёс топорпоглядывая в разные сторонына крыше сидели вороныи лисицыи многие другие птицы

<январь 1931>

«милый чайник проглотив…»

Милый чайник проглотивтем хотел меня привлечьмилый выпий сикативотвечала я в ту речь

<январь 1931>

«А ну ка покажи мне руку…»

Он:

А ну-ка покажи мне руку.Где ты свой палец поцарапала?Советую помазать иодом.

Она:

Ну вот ещё, нашел что предложить,как будто я сама не знаю.мне приходилось головы кружитьнеопытным печенегам,я им приказывала головы сложитьк моим ногам пушистым снегом.Кто, быстро повинуясьменя линейную любил,кто, пышно волнуясьзлобу копил.

Он:

Наука, мудрости княгиня,книгу радости захлопни,а ну-ка, мудрости богиня,покажи кулак науки глупцу.Школьник делает успехи,на скамье долбя науки.Эти знаки, эти вехипозабудут наши внуки.Они лысыми камнямибудут в дырочки глядеть,они стройными конямибудут мимо молодеть,они чибу, чибу намибудут новые цвести,они вольными табунамибудут землю круглую трясти.

Она:

Знаю, это старинная песня.Тут кое-где разбросаны горыразного хлама.Но нет точки опоры.

Он:

Зато тут маманашего потомства и чибирей.

Она:

Оставь, ты мне показываешь сахар,а где же сладкий плод?

Он:

Скорей сколотим быстрый плоти поплывем по вьющейся реке.Мы вмиг пристанем к ангельским воротам.

Она:

Где?

Он:

Там за поворотом.

11 марта <1931>

Окно

Школьница:

Смотрю в окнои вижу птиц полки.

Учитель:

Смотри в ступку на днои пестиком зерна толки.

Школьница:

Я не могу толочь эти камушки:они, учитель, так тверды,моя же ручка так нежна…

Учитель:

Подумаешь, какая княжна!Скрытая теплота парообразованиядолжна быть тобою изучена.

Школьница:

Учитель, я измученанепрерывной цепью опытов.Пять суток я толку. И что же:окоченели мои руки,засохла грудь,о Боже, Боже!

Учитель:

Скоро кончатся твои муки.Твое сознание прояснится.

Школьница:

Ах, как скрипит моя поясница!

Учитель:

Смотри, чтоб ступка все звенелаи зерна щелкали под пестиком.Я вижу: ты позеленелаи ноги сложила крестиком.Вот уже одиннадцатый случайприпоминаю. Ну что за притча!Едва натужится бедняжка —уже лежит холодный трупик.Как это мне невыразимо тяжко!Пока я влез на стули поправлял часы,чтоб гиря не качалась,она, несчастная, скончалась,недокончив образования.

Школьница:

Ах, дорогой учитель,я постигла скрытую теплоту парообразования!

Учитель:

Прости, но теперь я тебя расслышать не могу,хотя послушал бы охотно!Ты стала, девочка, бесплотнаи больше ни гугу!

Окно:

Я внезапно растворилось.Я — дыра в стене домов.Сквозь меня душа пролилась.Я — форточка возвышенных умов.

15 марта 1931

«отец и мать родили сына…»

Отец и мать родили сынаи рота тётушек примчалась.Мать отдыхала на кровати,а люлька медленно качалась.

Отец:

Вот господа мой сын.Глядите как он ещё паршив.

Мать:

Отец, отец,не говори так убедительно.Ребёнок право же не худ.Он глаз едва лишь приоткрыл,но ничего им в комнате не замечает —глаз не бежит куда ему приказано,и ухо музыки не ловит,и стук лишь по костям попадает в череп.И что же ты, отец гремучий,долбишь нескончаемую мысльо гадости своего сына?

Отец:

Его фигура на гвоздь похожа.Какие немощные взгляды!Смотри жена, какая рожа —такую вспомнят и коляды.И цвет лица подобен воску,и губы сковородникомнепрестанно тянут соску…Неужели ты довольна этим греховодником?

Мать:

Ой ли, ты-то не доволен,сам же батенька сияешь.

Отец:

Цыц, молчи паршивка,чего люльку не качаешь.

16 марта <1931>

Окнов и Козлов

Окнов:

Всегда всегда в глубине политикнаука умеет много гитик.

Козлов:

Неправ ты дорогой товарищ.Довольно мы с тобой кувыркалисьи Федьку за ноги таскали.

Окнов:

Погибнешь ты,печаль, тоска лизаполоснёт тебе мозги.

Козлов:

Не вижу ни згив твоих речах.

Окнов:

О ты несомненно зачах,читая газет скучную структуру.Вот и дождался с ума сошествияв живот из головыи по ногами в пятку.Эй, где хвостик мысли?а он уж в землю нырк.Вот прыткий!

Козлов:

Нет, давай по порядкупосмотрим раньше моих речей открытки.

Окнов:

В них я не вижу ни боба —пощади меня Боже Твоего раба.

Козлов:

Да ты никак религиозный!

Окнов:

Это вопрос очень серьёзный.Материя по-моему дура,её однообразная архитектурасама собой не может колебаться.Лишь только дух ее затронет робко —прочь отлетает движения пробка,из темных бездн плывут акулыв испуге мчатся молекулы,с безумным треском разбивается вселенной яйцо,и мы встав на колени видим Бога лицо.Тот же, кто в папахе рокараб ума, слуга порока, —погибает раньше срокапоражённый кочергой.Пораженный кочергой.

Козлов:

Скверно думаешь товарищи несешь одну фасоль,революции пожарищБогом уши не мозоль,мало мы с тобой кувыркалисьФедьку за ноги — фан…

(падает поражённый кочергой.)

Окнов:

Как я его трахнул.Разом смолк.А теперь, пока не поздно,дам тягу в окно.

Окно: