Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

Выше отмечалось, что Чернышевский с ранних лет ненавидел социальное неравенство и угнетение трудящихся эксплуататорскими классами. Выступая в своей ученой и литературной деятельности не только как философ и историк, но и как блестящий экономист, Чернышевский в своих исследованиях и критических статьях обличал как феодально-крепостнический, так и капиталистический строй (работа «Капитал и труд», знаменитые примечания и дополнения к переводу политической экономии Милля и т.д.). В.И. Ленин отмечал как одну из важных заслуг Чернышевского глубокую (несмотря на его утопический социализм) критику им капитализма. Маркс, признававший Чернышевского оригинальнейшим из современных экономистов Европы, придавал большое значение разоблачению Чернышевским полной несостоятельности буржуазной политической экономии[300].

Показывая, что народные массы при господстве капитализма погрязают в нищете и невежестве, Чернышевский срывал покровы с буржуазной демократии. Он обличал очень узкое и чисто формальное, по его словам, понятие о свободе, присущее буржуазному либерализму. «…Юридическое разрешение, – писал Чернышевский в одной из замечательных исторических статей, „Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле X“, – для человека имеет цену только тогда, когда у человека есть материальные средства пользоваться этим разрешением»[301]. Вопреки утверждениям ряда дореволюционных историков и публицистов, Чернышевский понимал и значение политических свобод, и насущную необходимость борьбы за завоевание этих свобод. Но вместе с тем ему была ясна ограниченность буржуазной «свободы», свободы для сильного и богатого.

Право, понимаемое в абстрактном смысле, в буржуазном смысле, Чернышевский называл «призраком, способным только держать народ в мучении вечно обманываемой надежды»[302]. Чернышевский указывал, что не только в «самодержавных государствах», но даже в Англии и США правительства могут независимо от желания и участия народа издавать законы и распоряжения[303]. Он писал о пропасти, отделяющей весьма часто «мнение нации и решение парламента»[304], и т.д. Чернышевский с величайшим сочувствием относился ко всякому революционному движению, где бы оно ни возникало. Он призывал к борьбе за подлинную демократию, мечтал об общественном и государственном устройстве, основанном на политической власти, материальном благосостоянии и высоком культурном уровне трудящихся масс.

В учении Чернышевского, в его оценке перспектив социального развития России значительное место отводилось сельской общине. Чернышевский видел, что в России развиваются новые формы хозяйства, что «Россия, доселе мало участвовавшая в экономическом движении, быстро вовлекается в него»[305], что происходящее и намечающееся в дальнейшем в еще более широких размерах увеличение капиталов, промышленной и торговой деятельности «есть уже необыкновенно важный переворот в быте»[306]. «Волею или неволею мы должны будем в материальном быте жить, как живут другие цивилизованные народы»[307], – писал Чернышевский. Он нисколько не печалился по этому поводу, понимая положительное значение крупного производства и технического прогресса.

Но вместе с тем Чернышевский выступал убежденным сторонником общинного землевладения. Каковы бы ни были предстоящие перемены в экономическом быте России, «да не дерзнем мы, – писал Чернышевский, – коснуться священного, спасительного обычая, оставленного нам нашею прошедшею жизнью, бедность которой с избытком искупается одним этим драгоценным наследием, – да не дерзнем мы посягнуть на общинное пользование землями…»[308]

Чернышевский высказывался за сохранение общины по двум причинам. Во-первых, община в его глазах являлась средством против пролетаризации крестьянства, способом предупредить превращение самостоятельных хозяев в «бобылей». Во-вторых, он видел в общине такой общественный институт, который способен в будущем облегчить России переход к социалистическому хозяйству. «Чернышевский, – указывает В.И. Ленин, – был социалистом-утопистом, который мечтал о переходе к социализму через старую, полуфеодальную, крестьянскую общину…»[309] Чернышевский понимал, что роль общины пока сводится к общему владению землей, между тем как обработка земли и пользование ее продуктами носят частный характер. Но он считал, что общинные навыки избавят русское крестьянство от тех препятствий, которые на Западе, по его мнению, ставятся переходу к товарищескому пользованию и производству «безграничным расширением юридических прав отдельной личности»[310]. Чернышевскому пришлось выдержать не одну литературную схватку с либерально-буржуазными противниками общины. Его аргументация в этих спорах правильна и убедительна в той мере, в какой защита общины сливается у него вообще с защитой принципов общественной собственности и общественного хозяйства, их преимуществ по сравнению с буржуазными экономическими принципами. Но Чернышевский не мог доказать, что реально существующая, отсталая, полуфеодальная крестьянская поземельная община заключает в себе необходимые условия для развития в направлении к социализму или даже только способна предотвратить разорение и обнищание крестьян. Этих данных у общины не было. Как показала вскоре жизнь, община не могла «предохранить» Россию от капитализма, наоборот, она сама часто являлась удобным прикрытием хищничества и грабительства кулацкой верхушки деревни.

Пропаганда Чернышевского, направленная на защиту роли общины в деле перехода России к социализму, наряду с пропагандой Герцена оказала сильное влияние на позднейших деятелей народнического движения. Однако надо подчеркнуть, что Чернышевскому чужды были романтически-мессианистские мотивы и что он решительно протестовал против привнесения их в обсуждение вопроса об общине. Он рассматривал общину как «общую человеческую принадлежность известного периода в жизни каждого народа». Чернышевский хотя и видел в общинном землевладении «спасительный» обычай, но все же писал: «Сохранением этого остатка первобытной древности гордиться нам… нечего, как вообще никому не следует гордиться какою бы то ни было стариною, потому что сохранение старины свидетельствует только о медленности и вялости исторического развития»[311]. Через несколько лет, в статье 1861 г. «О причинах падения Рима», полемически заостренной против некоторых герценовских взглядов, Чернышевский писал: «Мы далеко не восхищаемся нынешним состоянием Западной Европы; но все-таки полагаем, что нечем ей позаимствоваться от нас. Если сохранился у нас от патриархальных (диких) времен один принцип, несколько соответствующий одному из условий быта, к которому стремятся передовые народы, то ведь Западная Европа идет к осуществлению этого принципа совершенно независимо от нас»[312].

Благодетельная роль общины, с точки зрения Чернышевского, стояла в прямой зависимости от условий уничтожения крепостного права. Видя в общине средство, облегчающее возможность удержаться во владении землей самому труженику, земледельцу, Чернышевский, естественно, должен был поставить прежде всего вопрос, получат ли вообще эту землю крестьяне и на каких условиях они ее получат. «Кто, кроме глупца, может хлопотать о сохранении собственности в известных руках, не удостоверившись прежде, что собственность достанется в эти руки и достанется на выгодных условиях?» – писал он в конце 1858 г. в статье «Критика философских предубеждений против общинного владения»[313].

Демократический лагерь русской общественности, выступая