Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

– А как насчет этого парня? – спросила Макс, потянувшись за телефоном, который оставила на каменистом бортике бассейна в гнезде из одежды Неллы.

Грей не успел вовремя отвернуться.

Она поднялась над водой чуть выше бедер и почти тут же снова погрузилась и протянула Тому телефон. Все случилось быстро, однако не настолько быстро, чтобы он ничего не увидел.

– Он мог замаскироваться – шарф, борода или что-то еще.

Грею не надо было смотреть – он знал, что она показывает Томазо фотографию Кейна Скиннера.

Том изучал снимок так, словно искал в нем ответы на важный тест, который ему предстояло сдать в ближайшее время. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он вернул телефон.

– Нет, я его не видел. Извини.

– Почему тебя беспокоит, что люди фотографируют крышу? – вмешался Лука.

– Снайперы, – небрежно ответила Макс, наполовину повернувшись ко второму из младших Барбарани. – Они часто изучают местность перед тем, как определиться, прикидывают, откуда будут стрелять, – лучший угол, скорость ветра и тому подобное.

– И все это нужно знать, чтобы работать охранником? – недоверчиво спросил Томазо.

– Только если хочешь хорошо делать свое дело, – ответила Макс.

– Это как-то связано с испорченным вином?

– Не знаю, – честно ответил Грей, потирая подбородок. Ему определенно надо побриться.

– Вино не могло быть отравлено, – сказал Том. – Это исключено. Абсолютно исключено.

Грей видел, ему не терпится спросить о чем-то еще. Когда на семейном сборе Грей затронул эту тему, Том воспринял ее как личное оскорбление, потому что управление винодельней лежало на нем. Джио был номинальным главой, Томазо – реальным.

– Вы имеете в виду, что вино не могло быть испорчено в вашей винодельне? – Макс подняла брови. – Но прежде, чем попасть в магазины и рестораны, оно ведь проходит через посредников, верно? Что-то могло случиться с ним на одном из этих этапов.

Грей бросил на нее предупреждающий взгляд. Не трогай это.

Почему?

Это никак не связано с заговором. Прекрати.

А ты заставь.

Конечно, все это были лишь его интерпретации выражения ее лица. Но по тому, как она посмотрела на него после последней фразы, он понял, что угадал довольно точно.

– Я хочу сверить окончательный список приглашенных на гала-шоу с данными о последних покупках в винодельне, – сказал Грей. – Ты дашь мне доступ к выпискам по кредитным картам?

Том пожал плечами.

– Я спрошу у Джованни.

Грей никак не мог привыкнуть к тому, что Том называет Джио по имени, а не «папа» или «отец», как все остальные дети.

– Это срочно, Том.

– Что ж, тогда я определю это как приоритет.

Грей покачал головой. Он уже собирался протестовать и, возможно, даже попросить Луку подключиться, когда с камней позади него долетел сигнал сообщения, который он назначил для Джетта. В отличие от Макс, он предусмотрительно положил вещи в пределах легкой досягаемости, так что взять телефон не составило труда. Другое дело, что разблокировать экран мокрыми пальцами удалось только с третьей попытки.

– Черт.

– Пожалуйста, не ругайся в горячем источнике.

– Заткнись. Подай мне полотенце, ладно, Фрэнки?

– Что случилось? – Он едва услышал Макс из-за шума в ушах и протестов Томазо, недовольного тем, что с ним так разговаривают в его собственном горячем источнике.

Обернувшись в полотенце, которое накинула на него Фрэнки, Грей перелез через камни и набрал номер 1.

– У меня сейчас ланч, Грейсон. – Джованни произнес это так, словно Грей бросил камень в окно его спальни.

– Я знаю, синьор. И не стал бы вас беспокоить, если бы это не было важно.

– В чем дело?

– Поппи Рейвен умерла.

13

Макс

Грей заставил их всех собраться в подвале. По его словам, это было единственное надежное место с хорошей звукоизоляцией, где их не потревожит никто из рабочих.

Как оказалось, безопасность, кроме звукоизоляции, обеспечивали также код доступа, сканер сетчатки глаза и считыватель отпечатков пальцев. Что они здесь делают, спрашивала себя Макс, хранят вино или создают нового злодея вселенной «Марвел»?

Для погреба потолок был высоковат, но, спустившись по деревянным ступеням вслед за Греем, она заметила, что температура упала на несколько градусов. Вдоль грубо обработанных каменных стен стояли бочки, а висячие фонари отбрасывали темные тени на гулкий кафельный пол. Между двумя стеллажами с красным вином висел портрет, и хмурый темноволосый мужчина с закрученными усами наблюдал за гостьей, оказавшейся внутри все еще бьющегося сердца его династии.

Эмилио Барбарани, догадалась Макс.

– Что написано под портретом? – шепотом спросила она у Грея.

– Il segreto è nel vino – секрет в вине.

– Как таинственно. – Она невольно поежилась, услышав шаги спускающихся по лестнице потомков Эмилио.

Волосы у Томазо и Грея еще не высохли. Выбираясь из источника, Грей сделал все возможное, чтобы бесстыжие глаза Макс ничего не увидели, пока он не завернется в полотенце Фрэнки. Но у него, конечно, ничего не получилось. Сам факт возникновения нескромных мыслей в отношении фиксера Барбарани, когда ей следовало полностью сосредоточиться на решении главной задачи – возвращении на работу, – свидетельствовал лишь о том, как давно у нее не было секса. Но это была не ее вина – казалось, этот мужчина забыл, что такое углеводы, в такой хорошей он был форме.

Что ее удручало, так это отсутствие Джеки. О таких вещах они могли говорить часами. По телефону, когда были моложе, а потом в интернете, в чатах. Макс точно знала, что написала бы Джеки – грубо, с кучей ошибок и откровенно – и какой мем прилепила бы к сообщению.

Трахни его по бошке бумажным пакетом и выкинь из головы. А глаза у него красивые? Выреш и пускай с дырками ходит.

А мемом был бы кадр из клипа Lonely Island на песню I Just Had Sex с подписью Still counts!

Сосредоточься, Конрад. Ради всего святого. Кто-то умер.

Но как это связано с убийством на гала-шоу?

Может ли быть совпадением то, что знаменитое вино Барбарани было скомпрометировано за несколько дней до самого важного события года?

– Что тебе известно, Грейсон? – Грассирующий голос прозвучал с верхней площадки лестницы.

Макс сразу поняла, что сейчас встретится лицом к лицу с Большим Боссом. Крупной рыбой. Хончо. Пабло Эскобаром Западной Австралии.

Но когда Джованни Барбарани – приземистый, коренастый мужчина – неуклюже спустился по лестнице вслед за невысокой, с прямыми волосами женщиной в сиреневом платье (предположительно, его женой Витторией), Макс почувствовала себя так, словно, заказав основное блюдо, получила вместо него закуску. Она сама не знала, чего ожидала, но, судя по тому, как