Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

– Я бы не стал тебя беспокоить, если бы это не было важно. – Грей осторожно опустился на самый плоский камень из всех доступных и тут же ощутил его многочисленные неровности.

– Кто твой гость? – Наушники остались на месте, но один глаз приоткрылся. – Это приватный источник.

– Ее зовут Макс. Она из моей команды по обеспечению безопасности.

– Мне трудно говорить с тобой, пока ты наверху. Если дело важное – залезай в воду.

– Том, у меня нет…

– В воду.

Грей закатил глаза, но рубашку с себя стянул.

– Ни одной татуировки? – удивилась Макс.

– На бампер «Феррари» наклейку не шлепают, так-то, Конрад.

Макс откинула волосы со змеи, обвивавшей ее плечо, и Грей снова испытал уже знакомое желание пометить эту часть ее тела иным способом.

– Ты прав. – Она прошлась неторопливым взглядом по его обнаженной груди. – Но я – «Ламборгини».

Он придал лицу профессионально-нейтральное выражение.

– Отвернись.

Она подняла руки и повернулась лицом к Луке и Фрэнки, которые, притворяясь, что разговаривают, старались не пропустить ни слова из общения брата с Греем и его спутницей.

Грей быстро стянул с себя джинсы, за которыми последовали и трусы. В своем горячем источнике Томазо придерживался таких же строгих правил, что и японцы в своих.

Горячая вода обожгла кожу, но стоило погрузиться в нее по грудь, как жжение стало почти приятным.

– Ты тоже идешь? – спросил Томазо, не открывая глаз.

Макс обернулась и, увидев Грея в воде, сказала:

– Отвернись.

Он не стал отворачиваться, но набрал в легкие воздуху и погрузился с головой. Превратившаяся в бледное пятно Макс снимала через голову топ. Воздуха почти не осталось.

Но из-под воды его вырвал крик.

Томазо снял наушники и, открыв глаза, уставился на Макс, которая стояла перед ним в том же виде, что и перед Греем, когда он заподозрил ее в работе на Ла Маркас.

Только на этот раз на ней не было и джинсов. Сосредоточившись на затылке Фрэнки, Грей попытался понять, что случилось в эти пятнадцать секунд.

– Это же просто нелепо, – говорила Макс, и в ее голосе звучали высокие нотки, от которых у него на затылке зашевелились волосы.

– Ты когда-нибудь бывала в Японии? – спросил Томазо.

– Нет. Мне приходилось тратить деньги на другие вещи. Например, на аренду жилья и на еду.

Отличная работа, Макс. То, что надо. Передав ей это мысленное послание, Грей уставился на затылок Фрэнки, призывая ее переключиться на тему ядерных реакторов четвертого поколения или схемы сертификации углеродной нейтральности, которыми ее группа постоянно пыталась заинтересовать богатых инвесторов. Или на любую другую, чтобы только в голову не лезли неуместные мысли о…

– В таком виде сюда нельзя, скажи ей, Грейсон! – воззвал к нему Томазо.

Макс повернулась к Грею.

– В чем проблема?

– В японском горячем источнике нижнее белье непозволительно! И никаких татуировок!

– О господи, Том, – не выдержал Лука. – Вытащи жезл из задницы.

– Лука! – воскликнула Фрэнки. – Это гомофобное высказывание!

– Это просто выражение!

– Правила есть правила! – с важным видом изрек Томазо. – В традиционном японском онсэне входить в воду полагается голым, и на теле не должно быть никаких знаков. В некоторые женщин вообще не пускают.

– Слава богу, мы не в Японии, – любезно заметила Макс.

Грей заставил себя посмотреть на нее, и это было ошибкой. Щеки у нее порозовели, волосы вились вокруг шеи влажными прядями. Хорошо еще, что в скрытой туманной дымкой воде никто не видел его нижнюю половину.

Да что же с ним не так?

– Грейсон, – прорычал Томазо.

– Том, – вздохнул Грей, – я выскажу тебе свое профессиональное мнение. Не советую заставлять женщину раздеваться только лишь для того, чтобы она могла спуститься в твой частный горячий источник. Если об этом пронюхают СМИ, все будет представлено в искаженном свете.

– Дело не только в одежде! – Лицо Томазо побагровело от ярости. – Тату…

– Да, да, татуировки. Этого мы изменить не можем. Разве Нелла не была здесь несколько дней назад?

– Я выделяю ей некоторое время каждый четверг после полудня.

Грей кивнул.

– Да, но у Неллы есть татуировка на лодыжке.

Томазо быстро встал. К счастью, он не отличался высоким ростом.

– Нет!

– Есть. Голубь. Хотя, по-моему, больше похоже на ящерицу.

– Значит… она…

Может, оно и к лучшему. Когда Томазо волновался, разговаривать с ним было проще, и в такие моменты он не старался умничать. Много раз, когда Грей обращался к нему за какой-то информацией, Том вспоминал про кодекс «семейных дел», поскольку не считал, что Грей должен знать все. За исключением, конечно, тех случаев, когда машины Барбарани неожиданно ломались.

– Макс, – сказал Грей, рассматривая узоры на воде, – спускайся.

– Снимай белье, – бросил сквозь зубы Томазо, – или жди снаружи.

Вот и решающий момент, понял Грей. Сейчас станет ясно, насколько сильно Макс хочет раскрыть заговор. Верит ли она в самом деле, что Либби Джонстон сказала ей правду. Он наблюдал за ее отражением. Из-за пара разглядеть можно было немного, но он знал, что она не сдается. Отражение покачивалось на воде. Он услышал знакомый щелчок расстегивающегося лифчика.

Господи, помоги.

Услышав тихий всплеск, он поднял голову. К счастью, над водой виднелась только ее голова. Макс бросила на него вопросительный взгляд.

Ему оставалось только радоваться, что технология искусственного интеллекта еще не дошла до сканирования мыслей. Лука и Фрэнки ухмылялись, глядя на него. Наверняка ухмылялся даже Арнольд, которого, правда, видно не было. Хорошо еще, что всего этого не замечала Макс.

– Почему такая сильная охрана? – спросил Томазо. – Нам кто-то угрожает?

Фрэнки тихонько взвизгнула.

– Ш-ш, – машинально прошипел Грей. Когда-то давно он помогал няне укладывать Фрэнки и Луку спать.

– Моя работа – каждый день просыпаться с мыслью, что весь мир хочет убить тебя, Том.

Макс провела ладонями по воде. Рябь пробежала до груди Томазо, и он еще больше нахмурился.

– У Макс есть сведения о потенциальной угрозе, – продолжил Грей. – Но я не хочу бить в колокол. Может быть, кто-то пытается вас запугать. Может быть, это только слухи. Мне просто нужно знать, не замечал ли ты в последние дни каких-то странных людей на территории винодельни? Или кто-то задавал вопросы о гала-шоу, интересовался планировкой дома, фотографировал крышу?

Томазо медленно выдохнул.

– Под твое описание, Грейсон, попадает каждый второй клиент.

Грей вздохнул.

– Может быть, кто-то выделялся, обращал на себя внимание? Я доверяю твоему чутью. Конечно, я просмотрю записи с камер наблюдения, но подумал, что для экономии времени…

– Если кто-то и планировал что-то, то только Ла Маркас, – решительно и уже без особого раздражения заявил Томазо. Комплименты Грея сделали свое