Последний выстрел - Эмма Пиньятьелло

class="p1">На этом разговор и закончился. Но внутри у Грея все сжалось, как у спринтера на старте в ожидании выстрела.

В дверь поскреблись.

Макс резко обернулась, и Грей машинально сделал шаг вперед, встав между ней и дверью.

– Эй! – зашипела она. – Ты – штатский! – Она вышла из-за его спины.

– Не здесь. – Он схватил ее за плечи, чтобы поднять и переставить назад, но она вывернулась и попыталась встать перед ним.

На мгновение оба застыли перед дверью, отдуваясь и глядя друг на друга.

– Это Джетт?

– У него есть ключ.

– Фрэнки? Нелла?

– От них было бы больше шума.

– Ты можешь проверить свои камеры?

Он зажал ей рот рукой, не обращая внимания на прикосновение ее губ к ладони.

Она скрипнула зубами и зарычала.

– Я здесь главная.

Словно партнеры в забеге на трех ногах, они устремились к двери, и каждый был полон решимости умереть первым в этом малобюджетном фильме ужасов.

Она сбилась с шага, когда Грей выхватил револьвер. Он заметил, как ее взгляд метнулся к оружию, и хотел объяснить, что у него есть разрешение. Объяснить не для того, чтобы оправдаться, а чтобы доказать, что он прав. Даже если им предстоит умереть.

Она открыла дверь. Но он шагнул первым.

12

Грей

– Черт бы тебя побрал, Арнольд!

Встретив сердитым взглядом второго за день гостя, Грей тут же опустил пистолет.

Арнольд ощерился, выгнул спину и бросил к ногам хозяина краснохвостого черного какаду. По крайней мере то, что от него осталось.

– Я что тебе говорил насчет убийства диких животных?! – Грей схватил упитанного кота-табби за шкирку и оттащил от птицы.

– Она уже мертва. – Макс беспомощно развела руками. – Но это не то убийство, о котором говорила Либби.

– А Фрэнки собирается убить Неллу, – пробормотал Грей и начал было по привычке почесывать Арнольда за ушами, но остановился, вспомнив, что кот теперь в черном списке. – Эти какаду под угрозой исчезновения.

– Он же подчиняется инстинкту, – добродушно заметила Макс. – Кошки приносят людям птиц и мышей, чтобы показать свою любовь и продемонстрировать, что недаром едят свой корм.

– Арнольд не так прост, он большой манипулятор, – сказал Грей. – Я буду вежлив и предположу, что твои познания в кошачьей психологии не означают, что ты – сумасшедшая кошатница.

– Э, приятель, кот ведь твой.

– Не мой, Неллы.

– Но руку он лижет тебе.

– Брысь! – Грей пинком закрыл дверь и без лишних церемоний бросил Арнольда на пол. Кот, однако, не интерпретировал столь нелюбезный жест как отказ в дружбе и принялся тереться о ноги Грея, возможно, чтобы, улучив момент, свалить его подножкой и сломать шею.

– Не выпускай, – приказал Грей, когда Макс наклонилась, чтобы доказать, что она не сумасшедшая кошатница, и погладила Арнольда за ухом. – Я отнесу его в дом. – А заодно раскрою заговор, чтобы умаслить зэчку, которая может быть, а может и не быть заодно с Ла Маркас.

Давай. Докажи, что я лгунья. Ты ведь лгуньей меня считаешь?

Перед глазами сам собой возник образ: его губы на ее коже, там, где должна быть татуировка.

Господи.

Грей снова подошел к холодильнику, открыл дверцу и уставился на голубоватый свет. Пластиковый воздух освежал разгоряченное лицо. Он взял еще одну бутылку воды. Его не оставляло ощущение, что он только что пережил еще одно неудачное первое свидание.

Заявиться к горячему источнику Томазо вместе с Макс – не самый лучший способ, чтобы, не привлекая внимания, собрать информацию для расследования возможного убийства. Не способствовал этому и свернувшийся на руке Грея пушистый птицеубийца.

Грей знал, что Томазо будет здесь, но он не рассчитывал встретить Луку и Фрэнки, которые при их появлении резко выпрямились и повернули головы, словно выглядывающие из-за холма суслики. Фрэнки что-то шепнула Луке, который еще секунду назад лежал на камне, обнажив загорелую, покрытую татуировками грудь. Теперь он откинул полотенце с лица и смотрел на Макс с таким выражением, что Грею захотелось пнуть его побольнее, например, в голень.

Ради всего святого, Лука. Это не то, что ты думаешь.

По сути, это была сауна, пристроенная к частному бассейну Барбарани, тщательно отделанная и имитирующая онсэн, японский горячий источник. Плитку перекрашивали не менее четырех раз, пока наконец Виттория не признала годным нынешний вариант в бледно-бирюзовом цвете. Вокруг лежали камни, такие же опасные и скользкие, как и в реальности, а по стенам до самого потолка тянулись густые хвойные кусты. Крышу скрывал пар, так что при желании любой мог убедить себя, что находится на свежем воздухе.

Тем не менее Грею стало не по себе от тесноты.

– А Арнольд Шварценеггер почему здесь? – спросил Лука.

Макс нахмурилась, пытаясь понять, как этот страдающий ожирением кот получил столь громкое имя.

– Пришел сказать Нелле, чтобы перестала его выпускать, – ответил Грей.

– А что, присутствие Арнольда портит твой образ крутого парня? – поинтересовалась Фрэнки, натягивая рукав на новую татуировку.

– У меня нет никакого образа. – Грей бросил кота к самой кромке воды, но глупое животное не свалилось в бассейн, а, приземлившись элегантно на четыре лапы, сохранило равновесие и поспешило удалиться. К счастью, никто (а самое главное, Фрэнки) не заметил приклеившееся к хитрой морде перышко. В противном случае вспыхнувшая между сестрами война могла бы испортить праздник даже вернее, чем покушение на убийство.

– Это он? – Макс указала на бледную худощавую фигуру, наполовину погруженную в бурлящую голубую воду рядом с тем местом, где, к сожалению, не утонул Арнольд.

Голова Томазо покоилась на плоском сером камне, уши закрывали бордовые наушники, а над водой выступала половина обнаженной груди с густыми завитками влажных волос.

– Это он, – не открывая глаз, отозвался Томазо.

– Разве он слышит? – пробормотала Макс.

– Он летучая мышь, – сказал Грей и спрятал улыбку, когда Фрэнки и Лука дружно фыркнули.

– Не люблю, когда меня беспокоят во время процедуры, Грейсон, – сказал старший из мальчиков Барбарани, отфыркиваясь.

Хотя Грей был всего на год младше Томазо и они вместе росли, мужская дружба между ними так и не сформировалась. Из четырех детей Виттории Томазо относился к Грею холоднее, чем другие. Даже до происшествия с «Порше», вину за которое возложили на Грея, хотя за машины в поместье отвечал Джетт.

Нелла, Фрэнки и Лука, как правило, держались с Греем на равных, забывая, что формально он не один из них. Томазо же постоянно напоминал им – и Грею, – что Грей всего лишь один из их служащих. Вежливо улыбаясь, он всегда отталкивал его невидимой рукой, держал на расстоянии, хотя никогда не сказал в его адрес