Эпитафия Любви (СИ) - Верин Стасиан

Изображение заканчивалось там, где из лесу на опушку выходила дорога на Агиа Глифада. К северо-западу от холма была пометка, сделанная алой краской. Пресловутая красная точка, которая не значила ничего для Дэйрана, но для таинственных гостей была, возможно, искомой целью. Ещё одни пометки были на юге. Надпись, которую Дэйран не прочитал, окаймляла раскинувшийся по южному берегу лес. «Название? Или предостережение?»

Его интерес возвратился к красной точке. Что там находится? Не то чтобы Дэйран не знал географию острова… бо`льшую часть времени он проводил в Агиа Глифада за упражнениями и молитвой, поэтому за стенами обители бывал редко. А для Хионе молитвы в тягость. Она исходила весь остров.

Он отложил пергамент. Вынул фалькату из ножен.

Когда последний раз он делал то, что намеревался сделать сейчас? Дэйран усмехнулся: прошли годы. В пору уже забыть, как это делается, но старые воспоминания расшевелили мысли, разбудили давно отточенные навыки.

Фалькату носили не абы зачем, но с целью передачи информации от одного разведчика к другому. В былые времена производство такого оружия обходилось Амфиктионии не дешевле, чем в сотню квинтов включая услуги сенехариста-оружейника. Сегодня фальката — дань прошлому, как и история ордена Сакранат… как и многое другое…

Дэйран вгляделся в холодный глянец. На изогнутом клинке блестели звезды. Он вызвал в памяти образ Хионе: женщина средних лет с глазами беспокойной рыси. Меч ответил ему покорным пением. Не заглушали его ни морской рокот, ни подвывание ветра, ни шорох листьев, ни чаячьи ламенто. Он засветился тускло-белым свечением, и в глубине стальной утробы появилось лицо Хионе.

— Ты меня слышишь?

— Давно вы не пользовались лоргиром63, — из клинка отозвался звонкий металлический голос. — Нам возвращаться?

— Постой. Мне нужен совет. Что находится к северо-западу от смотрового холма?

— Вы уже достигли берега?

— Да.

— Там есть усыпальница. Но её никто не использует, она заброшена.

— Вот оно что…

— Всё в порядке? — Металлический голос насторожился.

— На карте, которую я нашёл, она отмечена красным. Думаю, наши гости отправились туда — знать бы зачем! Передай Неарху, чтобы шёл к ней, а Лисиппу скажи, пусть расспросит народ Аристарха. Не удивлюсь, если там лежит что-то, за чем охотятся воры. Сокровища, оружие.

Голос Хионе замолчал. Он зазвучал снова через минуту:

— Мы уже собирались возвращаться. Не будет ли разумным подождать до утра? Ночью ничего не видно.

— Тем лучше для нас.

— Не думаю… но я передам.

Резкий звук со стороны леса. Дэйран выглянул из-за камней. «Нет, это всего лишь птица…»

— Вы что-нибудь нашли? — спросил он.

— Ни следа. — Хионе осматривалась. — Не могу поклясться, что мы заглянули под каждый камень, но знаете, будь они простыми воришками, уже бы засветились!

— Молись, чтобы ты ошибалась.

— В глубине души вы тоже знаете это.

Дэйран прижал два пальца к переносице.

— Я просто хочу понять, с чем мы имеем дело.

— Неарху возвращаться?

— Я буду ждать около усыпальницы. — Он кивнул. — Возьми Неарха с собой.

— Будет выполнено. — И на последней ноте металлический голос затихнул.

Тускло-белый свет клинка сменился ночным отражением звёзд.

Не теряя времени, Дэйран захватил с собой карту и быстрым шагом вошёл под сень леса.

Когда он вернулся к холму и повернул на северо-запад, солнце покинуло пределы острова, разрешив властвовать ночи. Чтобы не сбиться с маршрута, Дэйран отмечал глазами силуэты наиболее приметных берёз — толстых, корявых, или напротив, молодых и тонких, а прокладывая себе путь через кустарник, старался не терять зрительные отметки. Только так можно быть уверенным, что не заблудишься.

Факела с собой не нашлось. Да и использовать его Дэйран решился бы разве что в крайнем случае. Чем дальше он заходил, тем явственнее ложилось на сердце ощущение чьей-то бдительной слежки. Как если бы за листьями прятался лаггар, дожидающийся, пока заяц прыгнет на открытое место, и тогда он спикирует вниз, неся гибель в когтях.

Ощущение это усугублялось одним немаловажным фактом. До сей поры Тимьяновый остров был свободен от ночных ужасов. Кем бы ни были таинственные гости, природа боялась их. Деревья поскрипывали. Воздух похолодел. Лотмайн[3] сиял тускнее прежнего.

При приближении к отмеченному на карте месту стихли шумы. Ни сверчков, ни совы Дэйран не различал, в его ушах гуляло хрупанье палых веточек. Только спустя минуту странный гулкий стук остановил его и заставил вслушаться.

С самого начала можно было понять, что он принадлежал не дятлу.

Звук пришёл из-за старых истлевших берёз, стоящих в отдалении. Крадучись, Дэйран в конце концов приник к одной из них.

По лесу пронёсся ветер, после которого стук — мысленно Дэйран ещё раз убедился, что он не принадлежал ни птице, ни зверю — прозвучал вновь, и не прерываясь, продолжал повторяться. Что это может быть? Ветки? «Вряд ли», тут же подумал он. Стук веток в лесу глухой, набитый, шершавый. Звук, который слышал, звонкий и пустой. Так стучат игральные кубики. Или кости в мешке.

Он выглянул за ствол. В десяти метрах возвышался курган, который можно было спутать с небольшим холмом, если бы не древняя каменная статуя, венчавшая его. Во тьме она походила на человека, сложившего руки в молитве.

«Думаю, это то самое место, отмеченное на карте». Постепенно Дэйран увидел и зеленоватый отсвет, выходящий из пещеры мерклым свечением, как если бы там жгли ритуальный костер из шишек ямры. Бледная темнота, царящая в округе, помогла Дэйрану заметить фигуры. Они стояли вокруг входа и… ждали.

У Дэйрана перехватило дыхание.

«Кого они ждут? И ждут ли вообще?»

Капюшоны скрывали их лица. Ростом незнакомцы были высоки и стройны, но в то же время глаза отказывались признавать в них человеческие черты. Нет, говорило сознание, это призраки, с размытыми силуэтами, молчаливые, надменные, жестокие. Пятеро их бесстрашно находились на святом острове — кто из противников Создателя способен на такое? Но чутьё разведчика подсказывало Дэйрану, что он видит не всех.

И в самом деле, спустя некоторое время, из пещеры выплыла шестая фигура. Она застыла около других, обмениваясь кивками. Потом устремила голову в сторону леса, и Дэйран высунулся ещё, рассчитывая проверить, что привлекло её внимание.

— Tavo![4] — выругался он.

Фигура в чёрном смотрела в его направлении.

Воин припал к земле и перевернулся на спину, кладя руку на фалькату в готовности дать бой. Но когда Дэйран в следующий раз выглянул из-за берёзы, рядом с пещерой уже никого не было. Они исчезли, как луна за дождевым облаком.

Заухала сова («Хорошо» — решил он). От берега до сего места берёзы, казалось бы, умолкли в холодном ужасе, и тем не менее, его источник покинул чащу.

Или Дэйрану так думалось.

Когда заголосили сверчки, — случилось это минут, может быть, пятнадцать после совы, Дэйран рискнул осмотреться. То ощущение пристальной слежки пропало. Поблизости никого не было.

Украдкой добредя до пещеры, он на ощупь отыскал следы, оставленные фигурами в мягком земляном настиле. Дэйран улыбнулся, когда его пальцы ощупали влажный рисунок подошв. Это частично подтвердило его догадку: они могут оказаться людьми.

«Так Хионе права? Язычники на Тимьяновом острове?»

Если они и были язычниками, Дэйрану не представилось шанса найти в них что-то схожее с теми, кого он видел пятнадцать лет назад: многих псов Аврелий Отступник спустил на его рассеянных братьев и сестёр. За ними гнались палачи, стражи, соглядатаи. Но те, что пришли на Тимьяновый остров… никогда не попадались ему на глаза. «А если не язычники? Если нечто более страшное?»

«Хорошо, посмотрим, что в пещере».

Не опуская фалькату, он прошёл вглубь норы. На малейший подозрительный шорох Дэйран отвечал настороженной оглядкой. Его глаза хотя и привыкли к темноте, на мгновение потерялись, в пещере было темнее, чем на поверхности, а зелёное свечение не давало достаточно света, чтобы видеть, что под ногами.