Восприятие мира у детей - Жан Пиаже

на самом деле попал под поезд. Я помню точное место, где это приключилось: железнодорожный переезд, который действительно существует рядом с домом моих родителей. В моем ложном воспоминании мама только что перешла пути, толкая перед собой коляску с малышом, как на меня на полном ходу накатил поезд. У меня едва хватило времени лечь на спину, и я до сих пор вижу, как над головой проносятся вагоны. Я встал цел и невредим и догнал маму. Вот такое ложное воспоминание, в которое я верил все свое детство. И только лет в 12, когда я (впервые!) похвастался, что уцелел под поездом, родители раскрыли мне глаза на правду. Это воспоминание настолько отчетливо, что, я думаю, все это мне приснилось, и сон соединился с привычной картинкой переезда».

Точно так же одна из нас добрую часть своего детства считала, что родители пытались утопить ее в море. И снова визуальная точность воспоминания, судя по всему, указывает на то, что это – сон.

У м-ль Фейгин возникла удачная идея исследовать, как ребенок мало-помалу начинает различать сон и реальность. Она обнаружила, что практически до 9 лет дети не упоминают несуразности сновидения как критерий. С другой стороны, упоминаются противоречия с реальностью и с мнением окружающих. При этом опрос показал, что практически во всех случаях сон и реальность нелегко разграничить и что эмоционально окрашенные сны особенно часто смешиваются с реальностью.

Каким же образом ребенок объясняет себе сновидение, как только он научился отличать его от реальности? Он, без сомнения, решит, что сон – это что-то вроде обманчивой реальности (как обманчивы лубочные картинки, изображающие то, чего нет), но реальности объективной, как картинка в книге, напечатанная на настоящей бумаге настоящими красками. Именно это мы и наблюдаем. Джеймс Сёлли[11] приводит спонтанное высказывание ребенка, который не хочет идти спать в какую-то комнату, «потому что там полно снов».

Банф (4 ½) говорит нам, что сон – это «огоньки» в комнате. Огоньки – это «маленькие лампочки, как на велосипеде» [фонарик, который включают на велосипеде в темное время суток]. Эти огоньки приходят «с луны. Отрываются от нее. Огоньки появляются ночью». Другими словами, Банф приписывает «огоньки», из которых состоят сны, самому яркому источнику света – луне, которая рассыпается на части.

Хад (6;6): «Ты знаешь, что такое сон? – Когда спишь и что-то видишь. – Откуда он берется? – С неба. – Можно его увидеть? – Нет [!]… да, когда спишь. – А я мог бы его увидеть, если бы там был? – Нет. – Почему? – Потому что вы не спите. – А можно его потрогать? – Нет. – Почему? – Потому что он прямо перед нами[!]». И дальше: «Когда спишь, сон снится, и его видишь [сон], а когда не спишь, его не видишь».

Кюн (7;4) говорит, что сны приходят «из темноты». – «А куда они идут? – Повсюду. – А чем люди видят сны? – Ртом. – Где находится сон? – В темноте. – А где он происходит? – Повсюду. В домах, в комнатах. – В каком месте? – В постели. – Можно его увидеть? – Нет, потому что он появляется только ночью. – И что, видно, когда тебе снится сон? – Нет, потому что он рядом со мной. – А потрогать его можно? – Нет, потому что сон снится, когда спишь. – Сон – это как мысль? – Нет. – А где он находится? – В темноте. – Где именно? – Рядом с нами. – Это как мысль, как будто думаешь? – Нет». И дальше: «Можно его увидеть? – Нет, потому что, когда на него смотрят, он уходит».

Си (6 лет): «Откуда берутся сны? – Из ночи. – А что это такое? – Это когда становится темно. – А из чего состоит ночь? – Она черная. – Как получаются сны? – Они получаются, когда у человека закрыты глаза. – Как это? – Не знаю. – А где они получаются? – Там, на улице [показывает на окно]. – А из чего они? – Из темноты. – Да, но из чего состоят? – Из света. – Откуда берется свет? – От огней на улице. – Это откуда? – Они там» [показывает на фонари]. «Почему снятся сны? – Потому что их приносит свет» (Вспомним, что нам сказал Си по поводу зрения, гл. I, § 2). Затем Си говорит, что сон приходит «с неба. – Что его посылает? – Тучи. – Почему тучи? – Они плывут». Это довольное часто встречающееся убеждение, что тучи приносят темноту (см. гл. IX, § 2). Таким образом, Си повторяет свою мысль о том, что сон причинно связан с ночью и темнотой.

Бург (6 лет): «Когда тебе снятся сны? – Ночью. – А где сон, когда ты его видишь? – На небе. – А дальше? – …Он появляется в темноте». «Ты можешь потрогать сон? – Нет, там ничего не видно, и потом [потому что] ты спишь. – А если бы ты не спал? – Нет, потому что тогда ничего не снится. – Когда ты спишь, кто-то другой может увидеть твой сон? – Нет, потому что спишь. – Почему его не видно? – Потому что темно. – Откуда приходят сны? – С неба». Таким образом, чтобы увидеть сон, надо, чтобы в комнате что-то было. Но его нельзя увидеть именно потому, что темно и ты спишь. Но вообще это увидеть можно.

Барб (5 ½): «Тебе уже снились сны? – Да, мне приснилось, что у меня в руке дырка. – А сны настоящие? – Нет, это просто мы видим картинки [!]. – Откуда они берутся? – От Господа Бога. – Когда тебе снится сон, у тебя глаза закрыты или открыты? – Закрыты. – А я могу увидеть твой сон? – Нет, вы слишком далеко от меня. – А мама? – Да, но она включает свет. – А сон в комнате или в тебе? – Да, он не во мне, иначе бы я его не увидел [!]. – А твоя мама могла бы увидеть? – Нет, она не у меня в кровати. Со мной спит только младшая сестренка».

Зег (6 лет): «Откуда берутся сны? – Из темноты. – А как? – Не знаю. – А что значит „из темноты“? – Их делает ночь». «Сон получается сам по себе? – Нет. – А кто его делает? – Ночь». «Где сон находится? – Делается в комнате». «Откуда приходит ночь? – С неба. – Сон был на небе уже готовым? – Нет. – А где он сделался? – В комнате».

Рис (8 ½), Д.: «Откуда берутся сны? – Из темноты». «А где сон в тот момент, когда ты его видишь? – У меня в постели. – Где? – В комнате. Тут, рядом. – Откуда берется сон? – Из темноты. – А я бы увидел его, если бы был рядом с тобой? – Нет. – А ты видишь его? – Нет [! ср. со случаем Бурга]. – Что же это