Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

имени своему избраннику не дала, – принц выхватил меч у нее из рук и начал разматывать тряпку. – Посмотрим, кто у нас здесь.

Он проверил его на вес, оценил простенькую рукоять и не слишком длинный обоюдоострый клинок. Перехватил меч одной рукой. Играючи взмахнул и сделал выпад, нанося рубящий удар сверху-вниз. Затем отступил на шаг и ловко завертел им в воздухе. Тем самым мечом, который она удерживала двумя руками и при этом потела.

– Неплохая безделушка, – подытожил Гронидел. – Тебе подходит. Я бы назвал его Плутом. С виду он не слишком страшный, игрушечный даже, однако в опытной руке задаст жару противнику.

Шершень протянул меч Сапфир, и она забрала его.

– Покажи мне, что умеешь.

– Могу разрубить тебя пополам! – предложила принцесса.

– Не артачься. – Он сложил руки на груди и снисходительно улыбнулся. – Покажи, чему научилась, и я подумаю над тем, чтобы заказать для тебя доспехи и настоящий двуручный меч, а не игрушку для подростков.

– Ты же сказал, что он хороший. – Сапфир вся подобралась.

– Разве? – удивился Шершень. – Я сказал «неплохая безделушка», а не «хороший меч».

Принцесса отвернулась, размышляя над тем, что делать. Очень хотелось вернуть друга на место и забыть о том, что Гронидел знает о ее маленьком секрете. С другой стороны, перспектива заполучить новый меч и доспехи, которых у нее никогда не было, манила сильнее, чем вора незапертая дверь.

Сапфир перехватила рукоять обеими руками и подняла меч. Показывать в платье, чему научилась, было крайне трудно. Однако в настоящем бою никто не даст ей времени сменить наряд на более подходящий и удобный. Прошло минут пять, прежде чем Сапфир вернулась на исходную и стерла пот со лба.

– Владеешь ты им посредственно, – подытожил Гронидел. – Видно, что тебе не хватает силы, выносливости и техники. В прямом бою опытный воин быстро тебя уложит, а вот какому-нибудь простачку ты вполне смогла бы преподать пару уроков.

Принцесса поджала губы. Критику в свой адрес она воспринимала болезненно, что тем не менее не мешало ей прислушиваться к обидным умозаключениям и делать выводы.

– Сила и выносливость подтянутся, – продолжал говорить Гронидел, – если тренировки станут регулярными. Но самостоятельно исправить технику ты не сможешь. Вне сомнений, тебя обучал опытный воин. Но он показал тебе, как воюют мужчины, а ты не мужчина, и техника твоего боя должна быть иной.

– Меня учил отец, – с гордостью заявила принцесса.

Гронидел понимающе улыбнулся.

– Знатно же ты его достала, раз он позволил дочери взять в руки меч.

– Ты знаешь, как дерутся женщины?

Гронидел манерно взмахнул рукой:

– Я зальтиец, милая. У нас мужчины и женщины сражаются на равных.

– Но это не значит, что…

– Я знаю, как обучают женщин, – перебил ее Гронидел. – У меня были кузины. Мы вместе тренировались.

– Твои кузины, они… – Сапфир прикусила язык, глядя как лицо Гронидела становится похоже на маску смирения и скорби.

– Боги забрали всех, – отстраненно сказал принц и отвернулся. – Остались только мы с Марком. И больше никого.

– Прости, я не хотела тревожить старые раны.

– Мы все поломаны жизнью. Кто-то больше, кто-то меньше, но сросшиеся кости иногда болят, и к этому нужно привыкнуть.

Сапфир посмотрела на меч в руках и перевела пытливый взгляд на Шершня. Она понимала, о чем он говорит, и испытывала схожую боль. Не только по отцу, но и по матери, которой не помнила.

– Я прощу тебе ложь о смерти, если ты научишь меня сражаться, как зальтийские женщины-воины.

Гронидел обернулся, кривя лицо в скупом сожалении:

– Простишь? Ложь о смерти?

– Ты соврал, когда сказал мне, что через год тебя не станет, – ответила Сапфир. – Будь это правдой, моя сестра не стала бы так сильно переживать насчет нашего брака и судьбы Турема в отношениях с Ошони. Знай она, что через год ты умрешь, пеклась бы о том, что я чересчур быстро овдовею.

Гронидел хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся.

– Как неожиданно! Ты умеешь читать между строк, – он похлопал в ладоши. – Но волнует меня не это, а спокойствие, с которым ты открываешь мне свои предположения. Что ты задумала, Сапфир? – он прищурился.

– Я прощу тебе обман, если сделаешь из меня настоящего воина, – стояла на своем принцесса.

– Огненная моя, полагаешь, я не понимаю, как ловко ты ушла от ответа?

– Да или нет? – Сапфир протянула ему руку, совсем как мужчины, когда заключали сделки.

Гронидел схватил ее за ладонь и резко притянул к себе.

– Я далеко не дурак, милая, – прошептал он ей на ухо. – Подумай лучше о великодушии, которое я проявил, оставив тебе в рукаве козырь. Ты всегда сможешь его использовать, хоть для этого и придется сохранить девственность. Иначе никто не поверит, что я не узаконил наш брак.

– Ты понял, – сипло констатировала она.

– Конечно, я понял! – повысил тон Гронидел и отстранился. – Только удивлен, что пару часов назад ты и думать забыла об этой лазейке, зато после моего отказа исполнить все твои желания решила всласть оторваться и отомстить.

– Мне кажется или ты меня отчитываешь?! – возмутилась Сапфир.

– Не кажется, – отрицательно покачал головой Шершень, подкрепив слова зловещим прищуром. – Взрослого от ребенка отличает умение нести ответственность за собственные поступки. Можно и в тридцать быть ребенком, и в двенадцать стать взрослым. Ты ведешь себя по-детски, а я умираю, Сапфир, и времени нянчится с тобой у меня нет.

Она демонстративно закатила глаза, показывая, насколько «верит» ему. Шершень на это внимания не обратил.

– Ты правильно поняла, что Рубин не подозревает о моем недуге. Ордерион тоже не в курсе. Но не ставить их в известность – мое решение. И даже Дхар с Одинеллой мне в этом не перечат.

– Так боги все же осведомлены о твоем состоянии? – возмущенно перебила Сапфир.

– Да, они знают, что я умираю. Именно они и помогли определить, что со мной и сколько мне осталось.

– Хочешь, чтобы я поверила в этот бред? – Сапфир сильнее сжала рукоять меча. – Что Одинелла и Дхар добровольно хранят твой секрет просто потому, что ты их об этом попросил?

– Не важно, веришь ты в это или нет. Плевать даже, если ты Рубин и Ордериону расскажешь о том, что мои дни сочтены. Но если секрет раскроют другие… – он загадочно обвел рукой помещение, – мой брат, например, или королева Ошони… Из принца Зальтии и влиятельного руководителя школы ордена повелителей силы я превращусь для них в смертельно больного доходягу, которого перестанут опасаться. С мнением которого перестанут считаться. Ни мне, ни тебе – моей жене – это не нужно. Особенно сейчас, когда за два месяца нашего отсутствия мой