Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

лестницу из белого мрамора с коваными перилами и поручнями из лакированного красного дерева. Она доподлинно знала, что эту часть замка Грониделу пришлось переделать из-за жалоб состоятельных деров. Их не устраивал неподобающий внешний вид жилья для отпрысков, которое они сравнивали с халупами бедняков на окраинах столиц. Шершень так сильно злился на этих напыщенных фазанов, выражавших негодование на приемах в замках Великого континента, что выделил сумму на дорогостоящее убранство из собственного кармана и приказал увековечить свое имя на мраморе, по которому «богатенькие детки» будут топать на занятия.

Зодчие приказ выполнили. На самой нижней ступеньке, которую расположили в подвале жилого крыла для деров, они выгравировали два слова: «Гронидел Зальтийский». Сапфир точно знала, что его имя написано практически у вертикального подступенка, из-за чего подошвы по надписи скользили крайне редко.

Топнув прямо на гравировку, Сапфир вскинула подбородок, как часто делала Рубин, когда пыталась скрыть неуверенность, и юркнула в подвальный переход.

Принцесса протянула руку и коснулась пальцами шершавой стены. Она уверенно шагала вперед и вела пальцы следом, ощущая подушечками, как истончается слой штукатурки, как шероховатость становится мельче, пока и вовсе не исчезает, превращаясь в кладку холодных камней.

Как и граница между разными слоями общества, переход штукатурки в камни размыт и заметен, только когда оказываешься по другую сторону от мира изысканных нарядов, красивых манер и чистой речи. Все становилось проще, понятнее и приземленнее. Разговоры на философские темы начинали вызывать смех, а чужие желания не имели никакого значения.

Сапфир уронила руку и вышла к центральной лестнице в жилом крыле для простолюдинов. Все же стоило отдать Шершню должное: деревянную лестницу здесь переделывали несколько раз, пока результат работы не удовлетворил Ивсея Гронидела.

Ладонь коснулась перил из дешевой сосны и заскользила вверх. Взгляд пробежался по факелам, закрепленным на стенах. Когда-то здесь висели красивые лампы, но кто-то повадился красть из них масло. Вора так и не нашли, и Гронидел распорядился заменить лампы на обычные факелы и подсвечники. С их появлением с пола во избежание пожаров убрали циновки.

Сапфир подозревала, что масло специально воровали только в крыле для простолюдинов, чтобы позже не досчитаться ни ламп, ни циновок. Злорадную улыбку принцессы вызывало другое: через два месяца, когда обнаружилась пропажа, Гронидел уволил со службы в замке управляющего жилым крылом для простолюдинов. Больше инцидентов с кражами не повторялось, но лампы и циновки сюда никто не вернул.

Возможно факелы служили напоминанием о том, что воровать в собственном доме – последнее дело. А может быть, они обходились школе дешевле, чем масляные лампы.

«И то и другое», – подумала принцесса, покидая лестницу и направляясь в холл.

Она выйдет на улицу через парадные двери этого крыла. Пройдет вдоль внутреннего двора через крытую галерею с гладкими колоннами и свернет в арку. Жилой корпус для простолюдинов останется за спиной, а впереди раскинется высокая центральная башня учебного корпуса с вычурными барельефами животных Великого континента, большими витражными стеклами и рядами бойниц в виде звезд у самой вершины.

В погожий день в эти окна проникало много света, и изображения с витражей будто оживали, появляясь на потолках и стенах, украшенных фресками. Горы Инайи, заливные луга Турема, золотые пляжи Зальтии и вечные ветра Ошони – в витражах замка Света каждое королевство было представлено в цвете и обрамлено в дорогостоящую оконную раму.

Нежный бежевый цвет фасада, яркие стекла его центральной башни и обилие барельефов с животными и растениями вызывали улыбки у каждого, кто сюда попадал. Но то были символы, без которых замок Света не мог бы стать уютным домом для представителей разных народов. Страсть к краскам и пигментам прославляла жизнерадостных ошони, спокойствие основных тонов отдавало дань сдержанным инайцам, звери Великого континента напоминали о любви зальтийцев к охоте, а ряды бойниц в виде звезд на самом верху башни восхваляли Звездный замок Турема. Все это олицетворяло смешение культур и традиций в месте, где царили свет просвещения и таинство знания.

Сапфир остановилась и задержала дыхание, запрокинув голову и рассматривая самую высокую башню из всех. Припомнив несколько выходок во время занятий, принцесса виновато опустила глаза и направилась дальше.

Дозорные, охранявшие внутренний двор, зашевелились, провожая ее заинтересованными взглядами. Безусловно, сегодня же поползут слухи о том, что Сапфир не спит под крылом у мужа, а разгуливает где ни попадя. Кто знает, возможно, она спешит на свидание с любовником? Ведь зачем еще молодой жене уходить посреди ночи из спальни?

Сапфир улыбнулась этим мыслям. На то и ставка. По этой причине принцесса не кралась по боковым лестницам для слуг и тайным проходам для воинов, как в былые времена, а шла по центральным лестницам, через парадные двери крыла для простолюдинов в хорошо просматриваемую галерею и через арку к хозяйственным постройкам. Она демонстрировала себя, желая встретить по пути как можно больше случайных свидетелей своего путешествия и во всеуслышание заявить: «Гронидел Зальтийский – никчемный муж, неспособный удержать жену в постели!»

Почему Сапфир поступала с ним именно так? Она мстила. За унижение быть отвергнутой. За ложь. За недосказанность. За то, что водил за нос, потешаясь над ее гневом и раненым самолюбием. За то, что смекалкой и хитростью вынудил ее совершить настоящую глупость и выйти за него замуж.

Принцесса прошла мимо опаленного пятачка, где еще вчера был стог, обогнула хлев и уединилась в сарае. Там рабочие хранили инструменты и сено, а у Сапфир в тайнике лежало нечто милое и дорогое ее сердцу.

Она вдохнула запах травы, смешанный с ароматом нагретого дерева, щелкнула пальцами и создала огненных стрекоз. Осмотрелась. Убедилась, что за два месяца в этом месте мало что изменилось, и создала юни на двери, чтобы никто случайно не вошел в сарай с улицы. И только после этого направилась к тайнику.

Огненные стрекозы следовали за ней, махая крылышками и разбрасывая искры вокруг. Не самые лучшие спутники в месте, где полно сена, но с огнем всегда шутки плохи, и осторожности могут научить только самые рискованные ситуации. В этом себя убеждала Сапфир, полагая, что даже если сожжет сарай, Рубин даст седоулы на строительство нового.

Принцесса разгребла сено в дальнем углу помещения, нажала на одну из досок в полу, которую не прибили гвоздями как следует, и сунула руку в пространство под ней. Меч, одолженный когда-то из оружейной замка Света, ждал ее возвращения. Укутанный в посеревшую льняную ткань, некогда служившую принцессе нательной рубахой, он отличался от своих братьев легкостью и усеченной длиной. Созданный для юношей, которые в