Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова

Андрей Ильич нахмурился:

– Клинику мы потом вернем. А вот денег они сразу не получат. Я так швырну ему портфель с куклой и в морду, что он надолго запомнит, – он взмахнул руками, но вдруг побледнел, схватился за сердце и, прислонившись к стене, медленно осел на пол.

– Да куда тебе ехать? – заохала Галина Петровна и попыталась его поднять. – Сейчас лекарство принесу. Если мы тебя потеряем, кому легче станет?

Полковник хватал воздух ртом, как рыба, только вытащенная из воды.

– Думай, что говоришь, – еле выдавил он. – Кто, если не я?

– Отвезти им деньги могу и я, – Денис выступил вперед, и Андрей Ильич усмехнулся и чуть не потерял сознание: на этот смешок, казалось, ушли последние силы.

Галина Петровна закудахтала, словно испуганная курица:

– Да помогите же перенести его на кровать!

Втроем они кое-как дотащили полковника до спальни. Супруга принесла лекарство, и Андрей Ильич, проглотив таблетки, немного порозовел. Такие приступы были для него не редкость. Галину Петровну и Вику они всегда пугали, мать и дочь настаивали, чтобы отец лег в госпиталь и хорошенько обследовался, но полковник категорически отказывался.

– Да нет у меня ничего серьезного… Некогда по госпиталям мотаться.

Женщины догадывались, что он, такой мужественный и сильный мужчина, просто боится врачей и по этой же причине не желает вызывать даже «Скорую».

Вот и сейчас, когда Галина Петровна заикнулась о вызове врачей, он скомандовал:

– Отставить. Я в порядке.

– Деньги ты все равно не повезешь, – буркнула супруга. – Денис прав. Лучше это сделать ему.

Андрей Ильич перевел взгляд на зятя:

– Как ты их повезешь? Там твоя Тамарка…

– Да не моя она, – Денис в волнении кусал губы. – И я никогда «ее» не был. Она закрутила со мной, потому что кому-то понадобилась клиника. Теперь я понимаю, как хитро и умно эта стерва развела меня с Викой.

Он посмотрел на жену, и женщина опустила глаза.

– Но я все поправлю, – Денис подошел к Вике и взял ее за руку. – Ведь еще можно все вернуть, правда?

Вика закрыла глаза и прошептала:

– Я боюсь, что ты снова обманешь меня.

– Ну уж нет, – мужчина сказал это так твердо и громко, что Галина Петровна вздрогнула. – Теперь никто не разлучит меня с семьей. Поверь, я получил хороший урок, на всю жизнь.

– Давай поговорим об этом после, – она наконец открыла электронную почту и погрузилась в чтение документов. – Я успею подготовить все необходимое. Только не мешайте мне. Попейте чаю и принесите мне чашку кофе.

Галина Петровна побежала на кухню.

Глава 23. Российская Империя, 1812 г

Офицер прибыл к вечеру. Евдокия с несколькими монахинями вышла ему навстречу и попыталась объяснить, что он находится на территории древнего женского монастыря и эту святыню лучше не трогать.

Мужчина учтиво кивнул, и на его красивом холеном лице появилась недовольная гримаса. Девушки провели его в самую большую келью – комнату игуменьи – и он взмахом руки попросил их удалиться. Сестры слышали, как он с помощью денщика (так они называли солдата, который прислуживал французу) отдавал приказания.

Евдокия припала к иконе Николая Чудотворца и стала неистово молиться.

– Сохраните нашу обитель, – слышали монахини и тихонько ей вторили.

Молитвы женщины прервал холеный офицер: он появился в храме в сопровождении солдат, и послушницы поняли, что он не собирается соблюдать этикет.

– Значит, вы не желаете показать, где спрятали сокровища, – обратился офицер к Евдокии, и та пожала плечами:

– Я уже сказала, мсье, что здесь нет никаких сокровищ.

Француз слегка покраснел, вероятно, не ожидая отпора от женщин.

– Вы же понимаете, что в случае обмана будете наказаны.

Монахиня не моргнула и глазом:

– Мы это очень хорошо понимаем, мсье. Впрочем, вы можете начать поиски.

Мужчина скрипнул зубами, но Александре показалось, что его серые невыразительные глаза блеснули восхищением.

А Евдокией нельзя было не восхититься. Без капли страха, тонкая, как тростинка, она стояла перед мужчинами, высоко подняв голову.

– Мы поищем, – офицер кивнул, и солдаты бросились в разные стороны. Евдокия оставалась спокойной.

– Пойдемте во двор, посмотрим, что они станут делать, – она повернулась к сестрам. – Можно даже дать им лопату, пусть вскопают наш огород.

Человек двадцать солдат с воодушевлением принялись за дело. Кто-то побежал к монастырским постройкам, кто-то двинулся в храм, и монахини с тревогой наблюдали за их действиями. Французы действительно стали копать землю, в ход пошли кирки и лопаты. Два высоких дюжих парня вынесли из храма иконы и пытались снять золотые и серебряные ризы.

– Матушка игуменья не велела снимать ризы, – испуганно заметила Пелагея. – А зря. Теперь эта воронья стая растащит наше добро.