Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова

– Ну, и правильно, – похвалил их полицейский. – Денису ничего не угрожает. Мы будем все держать под контролем. Одевайтесь, вам пора ехать.

Денис вытянулся:

– Я, в принципе, готов.

– Тогда поторопитесь, – Павленко был быстр и немногословен. – Ехать вам около получаса, если ничто не задержит в пути. На такие встречи нельзя опаздывать.

Денис взял сумку и подошел к Вике:

– Молись за нас.

Женщина замотала головой:

– Да, да, я буду молиться. Я буду ждать.

Он прикоснулся губами к ее холодной щеке:

– Ну, я поехал?

Вика хотела пожелать ему доброго пути – и вдруг вцепилась в локоть мужа:

– Не уходи! – отчаянно выкрикнула она. – Умоляю, не уходи!

Он попытался оторвать ее руки, но они крепко вцепились в рубашку:

– Я прошу тебя…

Андрею Ильичу и Павленко наконец удалось оторвать ее от супруга.

– Задержите передачу денег – с ребенком случится непоправимое, – процедил полицейский. – А вы идите.

Денис посмотрел на Вику – темнота мешала разглядеть его глаза – и тихонько вышел из квартиры. Следом поспешил Павленко.

– Не вздумайте нам звонить, – предупредил он. – Мы сами с вами свяжемся.

Андрей Ильич и Галина Петровна сели за большой круглый стол, за которым семья часто собиралась по выходным, а Вика подошла к окну. При лимонадном свете фонарей она видела, как Денис сел в машину и медленно тронулся с места.

Закололо сердце, словно чья-то холодная костлявая рука немилосердно сжала его, и женщина захрустела пальцами. Ее мучили дурные предчувствия, и она гнала их от себя, но ничего не получалось.

«Белая скала, Белая скала, Черные камни», – пробормотала Вика и закрыла глаза, вспоминая, как еще недавно они с детьми купались на пляже в том месте, где должна была состояться передача денег. Денис вспоминал фильм «Бриллиантовая рука», слова героев о Черных камнях и Белой скале с хорошим клевом и заразительно смеялся, а она готовила бутерброды и думала о том, что им никакой клев не нужен: они вместе – и этого достаточно. А теперь…

А теперь нужно ждать и молиться, чтобы когда-нибудь их семья снова туда поехала – не для передачи денег и со спокойной душой.

Глава 27. Москва, Российская Империя, 1900 г

Соня вышла из своей комнаты на лестницу, ведущую на первый этаж турусовского дома, и прислушалась. Ее отец, купец Дмитрий Турусов, поил в гостиной чаем какую-то женщину. Девушка услышала знакомый хрипловатый голос папаши и замерла.

– Мне очень рекомендовали вас, Домна Платоновна, – отец пил чай вприкуску с сахаром. Сладко пахло плюшками, которыми угощали гостью. – Лучше вас свахи в Москве не сыскать. Как там у вас говорится? У нас товар, купец нужен. И чем скорее, тем лучше.

– Да куда ж вам торопиться? – пронзительный голос женщины резал уши. – Дочери – то вашей, Сонюшке, еще и шестнадцати нет.

– Мне ее нужно побыстрее выдать замуж, – Соня не видела отца, но представляла его красное потное лицо с густыми рыжими бровями. – Магазинчики мои скоро с молотка уйдут. Простить себе не могу, что послушал мошенника Данилова и вложил деньги в разные спекуляции. Теперь вот плоды пожинаю. Хорошо, что покойница жена ничего этого не увидит. – Он перешел на шепот, но девушка все равно слышала каждое слово. – Сонюшка – то моя к сытой жизни привыкла. Что с ней станется, когда я разорюсь?

Сваха замолчала, наверное, отдавала должное плюшкам, которые у кухарки Мавры всегда получались отменно. Наконец раздался ее высокий голос:

– Хорошие купцы хороший товар желают. От приданого, знаете, еще никто не отказывался. Нешто я солгу про вас? И не просите, никогда этого не делала и не собираюсь.

Отец зашевелился, заерзал на высоком стуле.

– А если я вам заплачу?

– Платить мне и так придется, – заверила его Домна Платоновна. – И услуги мои недешево стоят. Впрочем, вам, Дмитрий Борисович, это известно.

– Я дам вам втрое больше установленной суммы, если вы мне поможете, – Соня представила, как отец стиснул локоть свахи.

Видимо, она не согласилась, и купец торопливо добавил:

– Хорошо, впятеро.

«Не соглашайся, не соглашайся, ну, пожалуйста», – молила девушка.

Легкая, как птичка, она спорхнула с лестницы и притаилась за дверью гостиной. Теперь она хорошо видела и отца, и сваху – толстую рябую тетку с цветастым платком на голове. Широкая, в рыжих веснушках, ладонь Домны Платоновны потянулась за очередной плюшкой.

– Больно булочки у вас хороши, Дмитрий Борисович.

Купец смотрел на нее, не мигая, и его овальное лицо с орлиными носом и серыми глазами выражало нетерпение.

– Ну так что, Домна Павловна?

Женщина притворно