СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Ты прекрасна, — прошептал Геннадий. Бланка печально улыбнулась, накрыла его узловатую ладонь своей.

— Гена, он меняется слишком быстро. Организм может не выдержать изменений. Мальчик должен жить здесь, у меня под наблюдением. Живагин встал, прошёлся вдоль белых шкафов.

— Он не подопытный кролик…

— Речь идёт о его жизни.

— Да, конечно, — согласился Геннадий, рассматривая носки своих ботинок. — Хорошо, но позволь сначала исполнить его мечту.

— Мечту?

— Это сущий пустяк, — Живагину вдруг стало стыдно. — Я всё откладывал и откладывал, ссылаясь на занятость, думал, что всё ещё успеется. Если бы знать… Пилот ткнул кулаком в стену.

— Так что же? — спросила женщина.

— Он хотел посмотреть на бурю с высоты. Брови Бланки удивлённо взметнулись.

— Да-да, вот такой пустяк. Я просто свинья.

— Успокойся, — мягко произнесла она, подошла и положила руки на его плечи. — Мы часто забываем о тех, кто постоянно рядом. Геннадий глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом её волос:

— Мы тоже так близко и так далеко.

— Что это? — Бланка отстранилась, взяла со стола альбом с рисунками Марсика.

— Что? — Геннадий очнулся. — Ах, это. Альбом. Я хотел показать, что в последнее время он рисует.

— Мышка? Живагин улыбнулся, со значением произнёс:

— Марсианская мышка. А сегодня он рисовал слона.

— Подожди, Гена. Ты водил его в лабораторию?

— Н-нет, — Живагин наморщил лоб, вспоминая события последних дней. — Точно, нет.

— И сам он не мог, — Бланка выключила антропоскоп, велела мальчику одеваться.

Лаборатория располагалась в соседнем отсеке: аквариумы на стенах, прозрачные кубы с подопытными мышами на столах. Кругом насыпан марсианский грунт, высажены земные растения. К одному из кубов Бланка подвела Геннадия. Они поднялись по трапу к поверхности. Несколько белых мышей сновали в кустиках травы, занятые своими делами.

— Десятое поколение, — пояснила Бланка. — Ничего не замечаешь?

Она сунула под нос Живагина рисунок Марсика. Мыши в кубе сновали туда-сюда, не желая сидеть на месте, потому сразу Геннадий не мог уловить сходство. Бланка, заметив его растерянность, сыпнула мышам немного зерна.

— Удлинённые пальцы передних лап, — в слух принялся перечислять Живагин, сравнивая рисунок с оригиналом, — короткий утолщённый хвост, заострённые уши прижаты к голове… Чёрт возьми! Ты можешь мне это объяснить? Бланка пожала плечами:

— Я верю в то, что мальчишка скрытно от нас с тобой побывал в лаборатории.

— Он бы сказал или попросил меня.

— Извини, но он уже просился с тобой в небо.

Когда они вернулись в медотсек, Марсик сидел на стуле, болтая ногами. Ботинки как всегда валялись на полу.

— Надо поговорить, брат, — Геннадий сел напротив. — Мы ведь никогда не врём друг другу? Мальчик насторожился, бросил косой взгляд на Бланку.

— Ты когда-нибудь был там? — Живагин указал на дверь в лабораторию. — Только честно. Мальчик, молча, помотал головой.

— Честно? — настаивал Ганнадий.

— Честно, — ответила за Марсика Бланка. — Он не врёт. Она протянула мальчику руку:

— Идём, Марат. Покажу тебе рыб. Марсианских.

Вадим Глядов постучал пальцами по столу.

— Такая история, — тихо произнёс он.

— Ерунда какая-тро. — не веря в услышанное, сказал Геннадий.

Только что руководство АКМ – Американских Колоний Марса – объявила русских пилотов виновными во взрыве третьего купола базы и срыве важного эксперимента.

— Правительство Америки на Земле вручило нашему послу ноту протеста и потребовало выдачи виновных, — продолжал Глядов.

— Бред! Вадим, мы же все здесь земляне, люди. Нет здесь американцев и русских. Случись что с каждым из нас… Глядов поднял руку, останавливая красноречие пилота.

— Есть убытки, которые на кого-то надо списать. И на Земле всё по-прежнему. В общим, у тебя двадцать четыре часа на сборы. Нет, Гена! Всё решено. Наша сторона никого выдавать не собирается – это расценят, как признание вины. Но командованию сейчас нужен свидетель и «чёрный ящик» с твоей «Анатры». Так что, — командир базы поднялся из-за стола и протянул пилоту руку, — лететь тебе. Живагин нехотя пожал его ладонь.

— И не задерживайся на Земле, — улыбка у Глядова была усталой. — На Марсе ещё много работы.

— Постараюсь, — ответил Геннадий. — Перед отлётом есть одна просьба.

Озоновый купол над советской базой бликовал всеми цветами радуги и Марсик вмиг забыл все свои несчастья. Забыл, что через несколько часов они с Живагиным расстанутся. На год? А может на два?

Мальчик часто ходил в центральный купол-оранжерею, чтобы полюбоваться игрой цветных полотнищ. Геннадий рассказывал о северном сиянии, которое вот так же горит над Северным полюсом Земли. Но никогда Марсик не видел радугу купола так близко, ещё никогда он не летал на двуместном шлюпе.

— А ещё я попрошу командование, — говорил Живагин, — выдать тебе, первый механик, скафандр и шлем.

Мальчик оглянулся на него – фиолетовые глаза искрились радостью. Геннадий в который раз выругал себя за постоянную занятость. Тянул до последнего дня, а много ли мальчишке надо для счастья.

— Купол! — связался он с диспетчером. — Шлюп просит выход!

— Шлюп! Есть выход! Западные ворота!

Внизу над кромкой вулкана Павлина в бликующей стене образовался прозрачный круг.

— Купол! Ворота вижу! Выхожу на прогулку!

Геннадий заложил вираж и послушный дисколёт спланировал к воротам под восторженный визг и смех Марсика.

Фиолетовое небо усыпано яркими звёздами. Над горизонтом висит неторопливый Фобос, а Деймос уже в зените и торопится вниз, чтобы скоро вновь обогнать брата. Яркое солнце ослепило при повороте, мальчишка прикрыл глаза ладонью.

— Здорово! Когда ты вернёшься и привезёшь настоящий скафандр, я поступлю в пилоты.

— Неприменно, — согласился Живагин, стараясь вести аппарат плавно без чувствительных перегрузок.

— Смотри, Живагин, какие дыры! Расплющив нос о стекло, Марсик смотрел на бушующую под шлюпом бурю.

— Гигантские смерчи, — пояснил Геннадий.

Бурый океан бушевал от края и до края. Глубокие воронки смерчей, похожие на пасти голодных чудовищ, разверзались на его поверхности глубокими колодцами. Они колыхались из стороны в сторону или стремительно неслись мимо и тела их извивались, словно тела змей ставших на хвосты. Грозовые разряды вспыхивали в глубине океана, и игра светотени порождала невиданных чудовищ.

— Здорово! Для большой «Анатры» смерчи – ерунда, — со знанием дела произнёс мальчик. Геннадий не стал возражать, только улыбнулся и кивнул.

— Олимп! Олимп! — воскликнул Марсик, указывая на северо-запад, когда шлюп проносился над Аскрийской горой.

Сверкнул на солнце скошенный цилиндр Аскрийской обсерватории. Жидкое тридцатиметровое зеркало, расположенное практически на экваторе планеты, стало вселенским оком Земли. Здесь озоновый купол не строили – радуги мешали наблюдениям.

— Вершина Треугольника Фарсиды, — сказал Геннадий, поворачивая аппарат к Олимпу.

Шлюп словно завис в безвоздушном пространстве под фиолетовым небом. Четыре гигантские вершины архипелагом возвышались над пыльным морем бури – равносторонний треугольник. Гора Павлина делила его основание пополам.

«А ведь уникальное место, — размышлял Геннадий, оставив джойстик штурвала автопилоту. — Будто кто-то специально возвёл вулканы для нас. Только здесь мог родиться Марсик – первый марсианин. Быть может, потому мальчик так быстро перерождается».

Споры о полном терраформировании Марса ведутся до сих пор. Уже нет того энтузиазма: Марс должен быть полностью преображён под человеческую цивилизацию! За пять лет вырос купол над кратером Павлина и теперь надо решать будет ли он расширяться до планетарных масштабов.

«Ну, создадим мы атмосферу. Ну, насадим яблонь. И что? Прощай уникальная планета? Что мы поймём в терраформированной планете, если на ней не останется привычной среды? Марс тем и уникален, что он Марс, а не Земля. Мы хотим преобразить его под себя. Он преображает нас», — Живагин обернулся к Марсику.

— Механик? Мальчик сидел в кресле, свесив рыжую головку на грудь.

— Марат? — пилот коснулся бледной ладошки. Холодная! Пальцы Геннадия легли на жилку под ухом мальчика.

— Марат! — Живагин уже выводил шлюп на вираж. — Купол! Это шлюп! Координаты ворот! Мы возвращаемся! Медбригаду в ангар!

Тепловые пушки не успели растопить иней на посадочной платформе, а пилот с Марсиком на руках бросился к открывающемуся шлюзу. Бланка выбежала ему навстречу, следом двое медиков с реанимационной капсулой.

Геннадий не смел смотреть ей в глаза. Он положил Марсика на белые подушки, накрыл прозрачным куполом и как прикованный поспешил за медиками в их отсек.