Глобальные, региональные и национальные тенденции развития экономики России в XXI веке. Избранные труды - Леонид Бляхман

10. Кузык Б., Яковец Ю. Россия-2050: стратегия инновационного прорыва. М., 2004.

11. Бляхман Л. С. Новая индустриализация: сущность, политико-экономические основы, социально-экономические предпосылки и сопровождение // Проблемы современной экономики. 2013. № 4. С. 44–53.

12. Левин М., Сатаров Г. Рентоориентированная Россия // Вопр. экономики. 2014. № 1.

13. Ершов Н. Пять лет после масштабной фазы кризиса: насколько стабильна ситуация? // Вопр. экономики. 2013. № 12.

14. Миронов В., Канофьев В. Грозящая рецессия и как с ней бороться: эмпирический анализ российских реалий и мирового опыта // Вопр. экономики. 2014. № 1.

15. Acocella N., D. Bartolomeo G., Mallett A. Te theory of economic policy in a strategic context. Cambridge University Press, 2013. 361 p.

16. Кругман П. Великая ложь: Сбиваясь с пути на рубеже нового века / пер. с англ. М.: ООО «Изд-во АСТ», 2004. 474 с.

17. Газизуллин Н. Ф., Гафиятов И. З., Максимов Ю. К., Маннапов Г. М. «Человек экологический»: к вопросу о новой методологии государственного управления развитием России // Проблемы современной экономики. 2002. № 1. С. 32.

18. Якунин В. И., Багдасарян В. Э., Сулакшин С. С. Идеология экономической политики. М.: Научный эксперт, 2008. 288 с.

19. Леонтьев В. В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. М., 1990. С. 179.

20. Fox J. Te Myth of the Rational Market: A history of Risk, Reward and Delusion on Wall Street. Harper Business, 2009. 389 p.

21. Кузьминов Я., Юдкевич М. За пределами рынка: институты управления трансакциями в сложном мире // Вопр. экономики. 2010. № 1. С. 85–86.

22. Белянин А. В., Зинченко В. П. Доверие в экономике и общественной жизни. М., 2010.

23. Dedicated, public private partnership units: a survey of institutional and governance structures. Paris, DECD, 2010. 117 p.

24. Мильнер Б. З., Орлова Т. Н. Организация создания инноваций: горизонтальные связи и управление. М., 2013.

25. Driving the economy through innovation and entrepreneurship: emerging agenda for technology management / Indian institute of science. Bangalore, 2013.

26. Сторцевой М. Теория фирмы, управления цепочками поставок и маркетинг взаимоотношений // Вопр. экономики. 2014. № 1.

27. Нарышкин С. Инновационная составляющая инновационных процессов // Вопр. экономики. 2007. № 5.

28. Pathways to industrializations in the twenty frst century: new challenges and emerging paradignes / Eds. A. Stirmai, W. Nanie, L. Alwrta. Oxford: Oxford University Press, 2013.

29. Westhamper E. Towards reindustrialitation in Europe a concept for manufacturing for 2030. Berlin, Springer, 2013.

Главная проблема – развитие внутреннего платежеспособного спроса на инновации[5]

Формирование инновационной экономики требует резкого увеличения спроса на нововведения, их предложения и системной организации связей между производством знаний и инноваций.

Источники спроса на нововведения. Массовый спрос на инновации может быть обеспечен лишь на базе новой индустриализации, охватывающей цепи создания стоимости в ВПК, машиностроении, ТЭК, ЖКХ, АПК, строительство, медицину, образование и других традиционных, а не только вновь создаваемых высокотехнологичных секторах. Новая индустриализация предполагает активное импортозамещение. По данным федеральной таможенной службы, в 2013 г. 50,8% импорта – машины и оборудование. Их замещение кооперированным и отечественным производством – основа роста спроса на инновации. Необходимо заместить импорт химикатов (16,6% общего объема), продовольствия (13,4%), одежды и обуви (5,8%), автомобилей (18,7 млрд долл.), медпрепаратов (11,8 млрд долл.), мебели (2,9 млрд долл.) и т. д.

Неправомерна трактовка новой индустриализации как основанной на постулатах ортодоксального марксизма и аналога сталинской индустриализации [1]. Теорию новой индустриализации развивают в ведущих западных университетах, далеких от маркисзма [2, 3]. Она принципиально отличается от сталинской по инновационной, а не мобилизационно-ресурсной направленности, не базируется на массовом переселении крестьян в города, изъятии ресурсов АПК, принудительном труде [4].

Частный капитал не может создать спрос на радикальные инновации без помощи и регулирования со стороны государства как основного заказчика прорывных технологий, имеющих военно-разведывательные перспективы. В США госфонды активно инвестируют новую индустриализацию, в том числе разведку сланцевого газа и нефти, фрекинг, создание инфраструктуры и другие капиталоемкие проекты, не приносящие быстрой прибыли.

Приватизация лидеров российской экономики целесообразна лишь на базе их превращения в конкурентоспособные публичные компании, а не продажи зарубежным ТНК и офшорным конгломератам, не ориентированным на развитие внутрироссийского спроса на инновации. Государственные компании, не связанные с офшорным бизнесом и властными кланами, создают такой спрос. Так, в Бразилии запрет на сооружение производств с локализацией менее 80% позволил стране с сырьевой экономикой стать одним из мировых лидеров в гражданском авиа- и судостроении (4-е место в мире), электронной технике, биотехнологиях, нефтехимии и т. д. Госкомпания создала и освоила технологии глубоководного бурения.

Спрос на нововведения обеспечивает справедливая конкуренция [5], переход от индивидуальных нормативов к стандартам на основе наилучших доступных технологий (best available technology). Новая контрактная система в России может создать единое электронное пространство для планирования, мониторинга, аудита и контроля за госзакупками (их объем превышает 7 трлн руб.) с участием их потребителей и учетом конечного социально-экономического эффекта, сведений о субподрядчиках и т. д.

В сфере высоких технологий наибольший спрос на нововведения в России предъявляют телекоммуникации [6]. В 2013–2018 гг. число потребителей широкополосного Интернета вырастет с 55 до 93%, оптоволоконные линии прокладываются во все населенные пункты с числом жителей более 500 чел. Сфера телекоммуникаций генерирует 5 трлн руб. доходов, производительность труда здесь втрое выше среднероссийской, мировыми лидерами стали Яндекс, лаборатория Касперского, Мейл.ру, Вконтакте, Центр финансовых технологий, а также Вымпелком, МТС, Мегафон и др. Они развиваются за счет собственных средств, без госдотаций. Cognitive Technologies развивает электронный документооборот и экспертно-аналитические системы в области госзакупок, логистики, связей с поставщиками и клиентами, робототехники, медицинской диагностики и т. д.

Развивается рынок нанопродукции (новые материалы, фармацевтика, электроника и электротехника и т. д.), однако его доля в ВВП пока не превышает 0,3%. Только несколько регионов имеют для развития этого сектора научную и кадровую базу.

Главный спрос на инновации предъявляет микроэлектроника (мировой рынок – более 300 млрд долл.), определяющая производительность и качество оборудования, военной, цифровой и бытовой техники (рынок свыше 2 трлн долл.). Массовое производство микроэлектроники стало основой бума в Японии, Китае, Тайване, Ю. Корее и т. д. После практического уничтожения этой отрасли в 90-х гг. доля России на мировом рынке не превышает 0,5%, выпускаются лишь относительно простые изделия. За рубежом за это время сменилось три поколения электронной техники. Для возрождения отрасли в России нужна крупномасштабная госпрограмма.

Военно-промышленный комплекс (ВПК) финансировал создание современного авиа, судостроения и средств связи, Интернет, а также система скоростных коммуникативных технологий начинались как военный проект, микрочипы были созданы для управления ракетами. Новое поколение высокоскоростной техники, работающей на скоростях в 20 раз выше скорости звука без прямого присутствия человека, заменяет традиционные армии. В США система DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) финансирует прорывные разработки, основанные на новых физико-химических и биотехнологиях по созданию высокотехнологичного оружия, средств разведки и наблюдения, электроники, фотоники, распознавания образов, многофункциональных информационных систем, высокопроизводительных вычислений, беспилотной авиации, энергосбережения и т. д. Подобная система создается в России.

По оценке британской консалтинговой компании INS Россия занимает 3 место после США (объем в 9 раз меньше) и Китая (в 2 раза меньше) по расходам на ВПК. Из 23 трлн руб. (около 3–4% ВВП) до 56% направляется на НИОКР (Эксперт. 2014. № 1). Растет экспорт военной техники. Для консолидации крупнейших разработчиков и производителей 48 организаций и 14 заводов объединяются в ракетно-космическую корпорацию. Десятка крупнейших в мире фирм включает 7 американских (Lockheed Martin с оборотом 36 млрд долл., Boeing, GenetalDynamics, Northrop Grumman и др.), британскую BAE Systems, европейскую EADS, итальянскую Finmeccanica. К ним приближается «Алмаз-Антей», а также ОАК, «Вертолеты России», Объединенная двигателестроительная компания, ОСК, «Уралвагонозавод». На мировом уровне находятся новая АПЛ «Северодвинск» с пониженным уровнем акустического поля, стратегические ракетные системы наземного, морского и воздушного базирования, вертолеты Ка-52 «Аллигатор», Ка-62 и Ми-17 (Улан-Удэ), многофункциональные сверхманевренные истребители СУ-35 и Т-50, учебные Як-130 (НГ. 27.01.2014). Новые охранные системы позволяют резко сократить численность полицейских и надзирателей, подняв их оплату.