Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова

всегда был на позитиве, иногда он подолгу ехал рядом с ней на своей каталке, и они разговаривали. Тем более что пока он ехал рядом, почти никто больше не приставал. На полиомиелит его увечье было совсем не похоже, а Лиза здесь слышала от людей, что иногда нищие родители специально уродовали новорожденных, чтобы создать им преимущество в жесткой конкурентной борьбе за кусок хлеба. Лиза сразу полезла в кошелек, но инвалид, прежде всего, спросил: «Что с тобой?»

Аптекарь

Следующий день тянулся долго и нудно: опять пришлось звать Джозефа, чтобы он запретил сварщикам ставить латунные заплаты на детали из легированной стали. Джозеф Альдея был нарасхват, его постоянно вызывали то в один, то в другой цех.

– Я удивляюсь, – говорила ему Лиза, – как можно работать за такие копейки, ведь ты серьезный специалист.

– Моя жена тоже удивляется, – отвечал Джозеф.

– Уходи отсюда, ты найдешь работу лучше, – советовала Лиза. – У нас тоже на государственных предприятиях платят не много. Как все-таки наши страны похожи.

– Не могу пока, – вздохнул он, – я уже уходил, но потом вернулся.

Когда он подошел к сварщикам, все замолчали, взгляды устремились на Джозефа. Он говорил не громко хрипловатым голосом, а они слушали с явным уважением. Старый сварщик качал головой из стороны в сторону; поразмыслив, он пришел к выводу, что и вправду не стоит ставить латунные заплаты на детали из легированной стали. И все его окружение энергично закивало, как будто они всю жизнь так думали.

Сверху спустился Томилин.

– Лизавета, Сосница мне просто оборвал телефон, он до сих пор не получил багаж и просит о помощи. Вот это называется последняя командировка, – говорил Андрей с иронией. – А ведь мог бы, чертяка, еще десяток лет проработать. С этой ерундой, – он показывал на Даню, который уже неделю возился с редуктором, – он бы за день справился.

Когда приехали в гостиницу, Лиза подошла к стойке администратора, там уже стояли два недавно прибывших слесаря; они донимали дежурного администратора на предмет условий оплаты. Один из дежурных на стойке нарисовал им схему оплаты на бумаге, в которой сначала вносился задаток за неделю. Но слесари, то ли не могли понять, то ли им что-то не нравилось, упорно выясняли детали, показывая числительные на пальцах и вспоминая междометия из позабытого школьного курса.

– Успокойтесь и уходите, – вздохнула Лиза устало, – все платят первую неделю вперед, а потом сверяются по компьютеру.

Она уговорила одну из дежуривших девушек связаться с аэропортом на местном языке и отправить запрос на поиски объемистого багажа Сосницы. Девушка все время отвлекалась, и пришлось долго ждать, пока она дозвониться.

Лиза еле держалась на ногах, болела голова, и першило в горле. Это все из-за вновь прибывших, они постоянно чихают и сморкаются – привезли грипп из дома, и она наверняка подхватила. С каждой минутой ей становилось все хуже, а слесари все не уходили, выясняя что-то с дежурным на языке «моя твою не понимает».

– Оставьте меня в покое, у меня температура! – решительно заявила Лиза после того, как переговоры с аэропортом закончились. – Я иду к аптекарю.

Аптека была частью командировочной жизни, ходили туда часто. Держал аптеку пожилой индиец, у которого был огромный, как у оленя, нос. Помогали ему два сына, один по профессии врач, а другой фармацевт – и оба красавцы. Только Лиза отошла от стойки информации, как за ней сразу увязались оба слесари, а потом их догнал Андрей. Они вошли в коридор цокольного этажа, прошли мимо бутиков с кашмирскими шарфами, мимо принадлежащих старому еврею ювелирных лавок со столовым серебром, серебряными статуэтками и разными поделками, и мимо витрины, где на шее манекена были уложены многочисленные нити из мелких изумрудов и рубинов. Лиза отмахнулась от слесарей, которые просили узнать цены на камни, обошла лавку знакомого ювелира-мусульманина и открыла дверь в крохотное помещение, заваленное коробками и коробочками. Вчетвером они там еле помещались.

– Насморк и головная боль, – без лишних слов указала она аптекарю на слесарей.

Аптекарь повел своим большим оленьим глазом, и из соседней комнаты вышел молодой человек, который моментально нашел на полках нужные лекарства, и протянул их парням.

– Расплачивайтесь быстро и уходите, – обернулась Лиза к мужчинам, – на такой маленькой площади очереди просто недопустимы. Он нервничает, что мы заблокировали вход.

Ей с трудом удалось их вытолкать из аптеки. Андрею принесли упаковку, собранную днем раньше по его списку, и он тоже вышел.

– Мне очень плохо, – сказала Лиза аптекарю, – нужны антибиотики, я не могу долго болеть, и капли в нос нужны.

Подняв косматую бровь, аптекарь уставился на Лизу, его взгляд однозначно свидетельствовал о том, что он лучше знает, что ей надо. Она попыталась было открыть рот, но старый олень замахал на нее руками, выкрикивая названия своему сыну, который ловко карабкался по длиннющей лестнице, доставая из настенных шкафчиков нужные лекарства. Через пару минут в руках у аптекаря оказался целый пакет полосканий, примочек и аюрведических таблеток.

– А капли в нос? – спрашивала Лиза в пятый раз, поскольку аптекарь все время уклонялся от ответа, как будто не слышал ее, – у вас что, капли для носа не производят?

– Не нужны тебе капли, полощи горло, – раздраженно качал головой аптекарь. – Бери свой мешок и иди, через два дня будешь как новая. Видишь, уже очередь стоит.

В коридоре Лизу ждал Андрей Томилин. Он проводил ее до комнаты, беспокоился, что она плохо выглядит.

– Отдохни, Лизочка, – говорил он заботливо, – я принесу тебе ужин.

И принес, сидел долго. Он уже дозвонился до некого Васудева и тот был счастлив подзаработать. Лиза и раньше слышала про этого типа, который переводил со словарем, но зато мог поболтать на хинди. Настоящее имя его было Василий, и родом он был из Новгородской области. Несколько лет назад Вася приехал в Индию, попал в какие-то передряги, и, в конце концов, остался тут навсегда. Женился, жил бедно, стал настоящим индусом и теперь утверждал, что никогда никем другим и не был, всегда жил здесь и поклонялся Шиве. Андрей не уходил: принес градусник и позвал дежурного румбоя, который был отправлен к аптекарю для консультаций. Врача решили пока не вызывать.

Лиза пролежала два дня. Аптекарь твердо знал свое дело, и она неукоснительно следовала его предписаниям – полоскала горло по часам. И даже среди ночи, еле волоча ноги, она вставала несколько раз. Эффект оказался просто волшебным. А гостиничный коридор пропах эвкалиптом, сандалом и перцем. Прислуга с пристрастием допытывалась, не совершает ли она пуджу. Но ритуальных принадлежностей,