Элиминация - Василиса Алексеевна Русая

на коммуникатор пришло задание, в котором указывалось, что нужно разобраться с ситуацией в одной из церквей, и привести сюда живущих там людей. Кто отдал приказ?

Ивашкин поморщился, но ответил.

– Это был лично мой приказ, так как разведка доложила, что в церкви есть дети и…

– В церкви была женщина. – Перебил его я. – Она была, так сказать, безумной. Однако, живой. На теле имелось около дюжины целенаправленных отметин от неживых. Я знаю, что в Кремле есть девушка, у которой развился иммунитет после «Вспышки», и своей кровью она спасает раненых солдат. Так вот там была такая же, только бедняжка лишилась рассудка из-за многочисленных укусов, я полагаю.

– К сожаление, мы не знали, что существуют еще похожие на нашу Алису, церковь находилась в эпицентре скопления безумных, а вы были ближайшей командой к ней, я лишь заботился о людях, находящихся там.

Само милосердие, чтоб его, не верю ни единому слову!

– Что ж, если вопросов больше нет…

– Есть ли какая еще информация о людях с иммунитетом в городе? По-моему, нам бы не помешала еще парочка, дабы не выкачать всю кровь из бедной девушки в связи с тем, что случится послезавтра.

Президент был явно недоволен моим вмешательством в его политику, однако никто меня не останавливал, им всем было интересно, а Тэмпл тем временем, сидел с чересчур довольным лицом и буквально наслаждался происходящим.

– К сожалению, нет.

Мы покинули его апартаменты и когда все разошлись Тэмпл подбежал ко мне.

– А неплохо так, что оружейная теперь находится рядом с президентскими покоями, как думаешь? – Он указал на проем в стене, где за сеткой была уйма оружия. Я подумал, что неплохо бы запомнить это место. – Раньше она была при центральном входе, но Ивашкин решил, что его безопасность превыше всего, а если вдруг солдатам понадобится оружие, то им не составит труда подняться сюда.

Что-ж, я не был удивлен, старый пьянчуга явно заботился только о себе, посылая других на смерть.

– Знаешь, почему он отправляет именно нас? – Перебил мои раздумья Тэмпл.

– Мы – угроза.

– Именно. – Кивнул тот. – Все знают, что Алексей Ивашкин трус и пьяница, изначально его поставили на место президента лишь потому, что тот был ближе всех к политике, в дальнейшем люди всего навсего привыкли к нему, однако, многие из солдат мечтают видеть сильного лидера во главе Правительства Москвы.

– Они хотят видеть там тебя?

– Ага. А теперь еще ты здесь. Для него мы угроза. Ивашкин знает, что мои союзники пойдут за мной, а значит, революционеров не останется. Члены твоей команды присоединятся к тебе…

– Нет, я им не позволю! – Отмахнулся я и остановился на середине пути.

– Чушь! Плевать они хотели на твои запреты! Вы уже потеряли двоих.

«Троих» – подумал я.

Тэмпл двинулся вперед и я пошел за ним. Мы вышли на улицу, под ногами хрустела замерзшая трава, кое-где люди перебегали из здания в здание, на плацу тренировался курсантский полк, часовые стояли на своих постах, охрана обходила периметр. Я вдруг вспомнил, как с сыном и женой выбирался в Кремль на новогоднее представление, и ту же напоминаю себе о том, что воспоминания могут причинить боль даже по прошествию пяти лет.

– Алиса рассказала, что знает одного из ваших, Артем, если не ошибаюсь.

Ну конечно же, это ведь та самая Алиса, имя которой он лепетал по ночам. Как же все-таки может быть тесен мир.

– Я тоже заочно знаком с ней. – И решил тут же сменить тему разговора. – Что будем делать? – Спросил я его.

– Нас отправляют на смерть, разве это нормально?

Я помотал головой. В глазах Тэмпла сиял огонь.

– Наше лекарство от Безумия спас я, люди пойдут за мной, но мне нужна поддержка.

– Мы с вами.

Глава 22. Алиса.

В позднее время суток стоит держаться вблизи света, он притупляет инстинкты Безумных, а оказавшись в темноте – бегите, просто бегите и не оглядывайтесь, иначе есть вероятность, что вы упадете и тогда они набросятся на вас сверху, а значит, шансов на спасение у вас уже не будет. – Отрывок из обучающей лекции для членов команды зачистки, автор – Люток Н.Н.

Я лекарство и это делает мою жизнь иной, более ценной по сравнению с другими, я тот особенный человек из-за которого люди будут драться с неживыми – и они никогда не проиграют.

Но так было не всегда, люди злобно смотрели на меня, сторонники церкви, при написании Библии эры Безумия, ясно давали понять, что лекарства нет, а я, сама по себе, отродье Дьявола, да и кровь моя черна, как ночь. Вот только это не так. Десятки исследований показали, что мой организм на девяносто процентов схож с организмом здорового человека, меня отличают лишь безумные зрачки, темная кровь, резкие перепады настроения и спонтанная агрессия, которую я, более менее, научилась контролировать.

Спустя пять лет я помню все: как проснулась в машине с Артемом и его сестрой, а на улице хаус, все в огне и людях, сошедших с ума, наверное, мне стоило остаться там, но черт меня дернул бежать, спотыкаясь о горы тел, уворачиваясь от безумных, пытавшихся меня схватить. Я примкнула к группе выживших из пяти человек, мы продержались два дня, потом и на нас напали, оттуда я бежала в дом, где меня приютила семья – женщина с тремя сыновьями и старик в инвалидном кресле. У них было мясо и много воды, в тот вечер я впервые наелась за последнюю неделю, а ночью ее сыновья пытались меня задушить, одному из них я выбила глаз первым, что попалось мне под руку и снова бежала, наткнувшись за домом на старика, который рубил топором человеческое тело, меня вырвало прям на месте, а в это время женщина вырубила меня ударом по голове. Следующие несколько дней я смутно помню, однако точно знаю, что меня держали в подвале, кидали сверху куски сырого человеческого мяса, не давали воды и смеялись. Я не ела. То и дело теряла сознание, пока не поняла, что я им больше не нужна. Наверное, я оказалась бесполезной игрушкой и меня решили убить. На третий день сверху скинули тело неживого, тот меня не слабо поцарапал в области бедра, на тот момент я еще не догадывалась, что царапина так же опасна, как и укус, однако мой инстинкт выживания оказался сильнее, я схватила его за голову и несколько раз ударила о землю. К сожалению, и после этого неживой все еще шевелился, мое бедро адски заболело, а в глазах все потемнело. Я отодвинулась к стене и медленно сползла по ней, схватившись руками