Элиминация - Василиса Алексеевна Русая

на Шрама. – Моя кровь спасла сотню жизней за это время, но если бы не Вы, ни Тэмпл, и вся команда зачистки – я бы давно покончила с собой. – И, наконец, она обратилась к Дарье. – Да, мне не стать на сто процентов безумной. И не понять то, что они чувствуют. Однако я всегда была на стороне тех выживших, что не прощались с близкими, ведь я была их спасением.

Ее голос всегда проникал в глубины мозга, дотрагивался до сердца, и растекался по венам. Было ли это влиянием Безумия – не знаю, но когда она говорила – все молчали, даже если хотели что-то сказать.

Даша вдруг моментально остыла и опустила глаза вниз, а Шрам лишь помотал головой.

– И ты оставишь ее? – Обратился тот к Артему.

– Я вернусь.

– А вы? Вы готовы умереть друг за друга?

Саша и Даша переглянулись, их сплетенные руки и одновременные кивки говорили сами за себя.

– Ну, ребята, держитесь, ибо завтра утром мы начинаем войну.

Глава 24. Артем.

Кап, кап, капает вода,

Кровавая она, и льет из рукава,

И если не успеешь ты руку замотать,

Придется от Безумных немедленно бежать. – Детская считалочка.

Ту ночь мы провели с Алисой на большом подоконнике панорамного окна, которое выходило на Кремлевскую площадь. Все, что у нас было – одна подушка и плед. Она лежала на мне и перебирала пальцами пуговицы моей рубашки, поочередно мы рассказывали друг другу о том, как шла наша жизнь последние пять лет. Вчера днем я рассказал ей о первом месяце скитаний, своей болезни и смерти сестры, которая пыталась раздобыть мне лекарство, а сегодня ночью она о своем спасении, сумасшедших людях, заборах крови раз в месяц и шприц с одной дозой ее «лекарства», который та носит с собой, обновляя содержимое в нем каждый месяц – на всякий случай.

Иногда, мне казалось, что вдали происходит какое-то движение, но из-за непроглядной темноты мне не удавалось ничего рассмотреть. И вот, когда я понял, что Алиса засыпает, то у меня начало колоть в сердце. За минувший вечер мы наверстали пять лет упущенной жизни, и все же, этого было чертовски мало. Я гладил ее по волосам и мечтал лишь о том, как вернусь обратно, не за спокойной жизнью, а к ней.

Мимо в очередной раз прошел патруль, но никто не посмел нас прогнать. Они знали, что сегодняшняя ночь прощальная для многих и потому молчали.

Я с ужасом ждал, когда в шесть утра включат основное электричество и так называемый «рассвет» постучится в окна. Это будет означать конец. Мне придется попрощаться со своей любимой в очередной раз, даже не насладившись ею полностью. Но я вернусь, я обязательно вернусь. Я переубиваю каждую из тварей вставших на моем пути. Моя одежда будет залита кровью, руки трястись от усталости, но я вернусь к ней.

С первыми «лучами солнца» люди кинулись к окнам и почти весь Кремль озарил одновременный пугающий вздох. Многие моментом отпряли от стекол и кинулись к стенам. Именно этот шум и разбудил нас с Алисой. Почему-то наши взгляды были приставлены к людям у стены, схватившись руками за сердце, а не к тому, что происходит по ту сторону окна. Я увидел женщину, что медленно сползла по стенке и кажется потеряла сознание, а потом Алиса одернула меня за рукав и я наконец посмотрел на горизонт – не было места яблоку упасть, так много безумных находилось на улице. Они никуда не шли, просто стояли и смотрели на Кремль. Часовые попрятались в свои башни и больше не выходили на стену. Алиса повернулась ко мне и прошептала:

– Со мной что-то не так.

Ее глаза были чернее ночи, я испугался так сильно, что даже слегка дернулся. Мы вместе встали с подоконники и она вновь отвернулась к окну, схватившись за голову.

– Я слышу, я всех их слышу. – Повторяла она. – Они… Они ждут… Боже, как больно.

Я обнял ее сзади и крепко прижал к себе. Чем унять ее боль? Как она слышит этих чудовищ? И самое главное – чего или кого они ждут?

Наконец, мне вновь хватило сил развернуть ее к себе и взглянуть в черные, как ночь, очи.

– Нам надо уйти с людных коридоров, чтобы они не испугались тебя…такой.

– У меня сейчас голова лопнет… Отведи меня к Тэмплу.

Быстрым шагом мы направились в комнату Тэмпла, Алиса опустила голову вниз и смотрела лишь под ноги, а я вел ее, собирая напуганные взгляды и нетихие высказывания в нашу сторону:

– – Это же та самая…

– А вдруг она с ними связана?

– Почему она не смотрит на нас?

– Это она позвала их сюда?

Мои мысли наполнились ненавистью ко всем этим людям, в течении пяти лет она спасала их жизни, а они могут лишь брызгать слюной в ее сторону и говорить такие плохие вещи. Казалось бы, откуда эта ненависть во мне?

И вот мы стояли у двери в покои Тэмпла, однако, та была закрыта и его там, скорее всего, не было. Единственное, что меня радовало – в залах с комнатами не было окон, а значит и народа на данный момент тоже. Испарилась и моя агрессия, словно ее и не было.

– Алиса, посмотри на меня.

Она подняла взгляд, я увидел, как ее щеки залились слезами, кровавыми слезами, но в этот раз, вместо ужаса – я испытал слабость. Вытирая собственным рукавом ее слезы мне хотелось говорить ей, какая она красивая.

– Я думаю, Тэмпл направился к Президенту, однако я там еще не был. Тебе придется отвести меня.

– Нет, в таком случае, мы выйдем на улицу…

– Но он же вышел! И Шрам наверняка вместе с ним! Они знают, что делать!

– Нет, нет, нет… Я не могу выйти, их слишком много…

Я видел, как ей плохо, буквально чувствовал ее страх на себе и это было ужасно, словно ее эмоции захватывали и меня тоже.

– Алиса, пожалуйста, послушай меня! – Я пытался собраться. – Они все безумные, а мы – живые! И они каким-то образом собрались здесь. Ими кто-то управляет, кто-то, похожий на тебя. А если он ими управляет, то и ты сможешь. Ты ведь знаешь, как заставить их уйти. – По крайней мере, я надеялся на это. Черт побери, я буквально мечтал, чтобы было именно так!

– Артем… Пожалуйста… Я не могу.

Я не мог командовать ею, не имел права заставить выйти к ним, ведь, если она не справится, то погибнем мы все.

– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, сколько их там?

Спустя секунд десять тишины Алиса пристально посмотрела на