Элиминация - Василиса Алексеевна Русая

Почему он медлит? Разве мои глаза не доказательство безумия? А как же укус на плече?

– Но ты уже… – Казалось, он сам не верил своим словам. – Ты уже безумная. И при этом живая. Ты – лекарство.

Я сдалась. Он знает, конечно же знает, что я уже не обращусь, потому как, безумие давно сидит во мне и глубже самого сердца ему не забраться.

Максим – так звали человека, который спас мне жизнь, был сыном Алексея Дубинского, героя, который подарил мне надежду. Максим нес меня на руках до самого Кремля. Солдаты, что окружали нас, не смотря на его слова, все же наставили на меня оружие, они боялись, я понимала.

– Я больше не хочу принадлежать к династии Дубинских! – Заявил он во всеуслышание, когда мы подбирались к стене. – С этого дня меня зовут Тэмпл.

Какое смешное имя, подумала я, однако его сослуживцы в один голос ответили – «Так точно».

Сейчас я живу той жизнью, которую мне обещал Алексей. Я все еще чувствую вину за его смерть, ведь с того момента началась череда борьбы за меня, как за единственное лекарство.

Я помню все, мне никогда не забыть тот ад, который я пережила в начале эры Безумия, но именно он сделал меня сильнее всех остальных.

Глава 23. Тэмпл.

Согласно правилам убежища лица, не вернувшиеся до восьми часов вечера по каким-либо причинам, не под каким предлогом не будут впущены в здание до десяти часов утра следующего дня. – Одно из правил убежища №7 ЮВАО

Время, почти что, перешагнуло за полночь, с потолка свисала одинокая желтая лампочка, которая, казалось, вот-вот потухнет, и тогда, помещение окутает мрак. От стен веяло холодом, хотя отопление уже работало во всю. В принципе, я не был удивлен, что сегодняшний поздний вечер завершит именно столь мрачная атмосфера.

– Выдвигаемся на рассвете.

Этими словами я закончил вечернюю планерку. В глазах моих подчиненных я видел надежду, что таилась так давно. Они верили, что завтрашний день изменит исход пятилетней войны.

Как же они ошибаются.

Перед тем, как сойти с трибуны, я обернулся и увидел Шрама, он так же смотрел в толпу и беглым взглядом кого-то искал. И он их нашел. Саша и Артем оставались стоять на месте даже после того, как толпа почти разошлась по своим делам. Их взгляд был направлен в нашу сторону, он спокойный и твердый. А потом мы увидели еще одного добровольца – девушку Дашу, которая пришла с командой. Она стояла за спиной Саши и пристально смотрела мне в глаза. Мне стало не по себе от мысли, что завтра они могут умереть, или, возможно, эта девушка будет ходить вдоль окровавленных улиц, брызжа безумной слюной, искать себе пропитание и размножаться, путем укуса. Во время собрания я, вообще, пытался запомнить как можно больше лиц юношей и девушек, несколько раз перечитывал список с десятками имен, ведь именно с этими людьми мне придется делить свою смерть.

Весь вчерашний день солдаты-добровольцы провели с близкими и на курсах выживания на открытой местности, они были освобождены от своих обязанностей и казалось, коридоры опустели. Мне же было некуда идти. Я хотел попрощаться с Алисой, но ее в комнате не оказалось, в медицинском корпусе она тоже не появлялась, а это означало, что та проводит время с кем-то еще. И этим «кем-то» был ее друг, а не я.

Спустившись наконец вниз, мы направились к ребятам, Шрам подошел вплотную к Артему и достаточно громко, жестикулируя руками, стал говорить:

– Нет, я против!

– Мы не оставим тебя. Мы потеряли уже достаточно…

– В свое время ты потерял Алису! Так останься же ради нее. – Перебил его Шрам, а потом обратился к Саше и Даше. – А что движет вами? Почему вы не хотите остаться здесь и начать более менее спокойную жизнь?

– Мы не останемся. – Отрезал Саша и крепко сжал руку своей возлюбленной.

Я стоял позади Шрама и не знал, что мне делать. Наверное, стоило прервать их дискуссию, она ничего не изменит, ребята пойдут за ним хоть куда.

Из-за угла появилась Алиса, та неуверенно шагала в нашу сторону. Пожалуй, она была единственной девушкой за всю мою жизнь к которой я испытывал самые теплые чувства. Мне казалось, что ген Безумия лишь украсил ее и без того красивые глаза, а само то, что она самый значимый человек в Кремле, делает ее еще более привлекательной.

Артем, завидев мой взгляд, обернулся, а я в это время привел мысли в порядок. Эта девушка всегда считала меня кем-то вроде старшего брата, не более, в ее сердце было место лишь для одного человека, пускай, даже если в ее мыслях он был мертв, пяти лет не хватило, чтобы она прогнала его прочь из своей головы, а теперь он здесь, и она целиком отдана ему.

– А что ты думаешь? – Спросил Шрам у Алисы таким тоном, словно на самом деле ему было на это плевать.

Она сделала глубокий и облизнула пересохшие губы.

– Я считаю, что вся эта операция – самоубийство! Я лично ходила к Президенту и знаете, что он мне ответил? Чтобы я сидела в своей комнате и даже к окнам не подходила во время вашей вылазки.

– Прекрасно, твоя жизнь стоит сотни наших, я поняла. – Вмешалась Даша. – Ты должна знать, что ты не единственная в своем роде. Мы видели другую, однако та сошла с ума, а как ты думаешь, когда наступит твоя точка невозврата?

– Не смей так говорить. – Сказали мы в один голос с Артемом и тут же переглянулись.

– Знаешь, я могу понять его. – Указал вдруг Шрам на Артема, обращаясь ко мне. – Мальчишка чуть ли не каждую ночь лепетал ее имя во сне, но ты? Сколько людей погибло, пока ты спасал ее?

Я вспомнил отца и его мольбу спасти девушку, чья кровь – лекарство. А еще, я впервые почувствовал на себе такое давление, после его смерти. Да уж, понятное дело, почему Шрам был лидером, он мог любого уложить на лопатки одной фразой.

– Я понимаю Вашу злость. – Довольно тихо сказала Алиса. – Я знаю, что двое из ваших погибли в пути, но знаете, если бы я могла передать свою способность кому-то другому и уйти на покой – я бы уже давно это сделала. Я пережила такое, после чего любой человек без всякой Вспышки бы сошел с ума. И эти постоянные шушуканья за спиной… – Она посмотрела на Артема. – Я надеялась, что увижу тебя здесь, вместе с твоей сестрой, но… Шли годы, а тебя все не было. – Она вновь перевела свой взгляд