Властитель Подземного Волшебного Царства Святогор - Анна Алексеевна Бондаренко

Анна Бондаренко

Властитель Подземного Волшебного Царства Святогор

Святогор − любовь моя

Святогора не любили.

Его фантазии и выдумки казались интересными лишь поначалу.

К старшим же классам большую часть школьников Святогор просто раздражал, как этакий местный надоедливый чудак; а некоторые подростки сильно недолюбливали его − оскорбляли, плевали в спину, даже били.

Но Святогор всё время будто бы сам нарывался. Ведь уже с младших классов он громко, активно, в подробностях, к месту и не к месту рассказывал про своё подземное царство, про родителей-властителей волшебного мира, про несметные богатства, наследником которых он вскоре обязательно станет.

В действительности Святогор был сиротой.

Не любили его, в том числе, и преподаватели. Злились, что некуда его деть, такого странного. Правда, очень пытались, но безуспешно. Многочисленные заявления в местную администрацию, в отдел опеки от всех учителей, от директора… Безрезультатно. Будто бы каждая бесплатная государственная школа так и жаждет отхватить себе очередного чудака-сироту с полуживой бабушкой-опекуншей бонусом.

Он не был агрессивен. Он не был очевидно опасен. И он был всё же проблемным ребёнком и, как следствие, мало кому нужным.

Святогор говорил, что кое-где под землёй − он не мог назвать места, то была его “великая тайна” − его ожидает огромное царство. С невероятной красоты замками, алмазными статуями, позолоченными стенами, фонтанами с драгоценными вкраплениями; и армией так называемых “служащих”, которые покорно ожидают его, своего повелителя уже более десяти лет − с момента смерти его отца.

Мать Святогора на момент смерти была инвалидом второй группы, без ног, слабоумная. Отец же и вовсе не был прописан в свидетельстве о рождении. Ходили даже злые слухи среди школьников − а пошла “информация” от учителей − что мать Святогора была жестоко изнасилована в подворотне, а о беременности узнала слишком поздно, поэтому и на аборт не решилась.

Ужасные, мерзкие, тошнотворные сплетни всегда, с начальной ещё школы окружали чудака-Святогора, словно рой надоедливых мух. Он, как мог, ловко отмахивался от них.

Если верить этим слухам, то именно так и появился на свет Властитель Подземного Волшебного Царства Святогор − после надругательства в подворотне.

Святогора не любили.

Но мне он всегда нравился.

Взять хотя бы внешность Святогора.

Чудесная, неземная. Разноцветные глаза − один испепеляюще-серый, другой ярко-зелёный; очень, даже неестественно бледная кожа, пухлые алые губы, ведь он их постоянно кусал; дерзко, слегка комично вздёрнутые брови; и чуть вьющиеся шёлковые волосы темнее самого чёрного цвета.

Я часто любовалась тем, как нежно и трогательно мягкие локоны спадают на белоснежную кожу его тонкой шеи − на некоторых предметах мне посчастливилось сидеть за ним. Я любила смотреть, как синеватый свет прожектора играет на его инопланетно-прекрасных чертах: вздёрнутый нос, губы и брови…

Всё в нём было такое комичное и одновременно грустное. Вглядываясь, без стеснения и нагло, в лицо Святогора я, как ни старалась, никогда не могла понять, засмеётся ли он сейчас или расплачется. Но он никогда не делал при мне ни того, ни другого.

Часто он, будто забывшись, опустошенно смотрел в одну точку подолгу, и лишь изредка его алые губы чуть приподнимались в едва заметной, милой улыбке.

Наверное, он просто улыбался своим мыслям.

Каждый раз, когда преподаватель задавал написать сочинение, пускай даже косвенно связанное с темой семьи, дома, родственников, Святогор всегда расписывал его листов на двадцать и очень активно вызывался читать его вслух у доски, не принимая возражений.

И каждый раз он читал свой текст артистично, эмоционально, вздыхая, едва не плача.

К старшим классам его уже совсем никто не слушал, даже учитель. Все уже знали “историю Святогора” наизусть. Он, казалось, так всем надоел. Бывало, кто-то сильно раздражался и кидал в Святогора скомканной бумажкой, а иногда и чем-то потяжелее.

Помню, как-то в него прилетела бутылка с кефиром, на что преподаватель не сказал ни слова. А Святогор продолжал стоять весь в кефире и громко читать сочинение, пока все смеялись.

К счастью, мне удалось сфотографировать фрагмент одного из его сочинений:

“Дорогие мои друзья! Я так рад этой возможности рассказать вам! Ведь моё сердце ежеминутно, ежесекундно разрывается от тоски и сильнейшей, невыносимой боли. Это боль беспросветного одиночества, боль ощущения, что я не там, где должен быть. Не в том мире, не с теми людьми. И самое страшное, ведь я не исполняю свой долг! Я был рождён, чтобы служить своим людям, своему народу! Как же они справятся без меня!? Ведь я последний наследник!? Мой Отец управлял Царством безупречно. Он бесспорно был лучшим Правителем всех времён. И я просто не могу опорочить Память о Нём. А моя Мать с самого начала была Проводником, Она была вынуждена нести этот тяжкий крест… Ах, что это я. Кажется, сбился с темы своего повествования. Прошу прощения! Я так всегда воодушевлён, взбудоражен, рассказывая о своём предназначении, о своём Царстве. Надеюсь на ваше понимание! Тема сочинения “Дело нашей семьи”, и мне так больно, так больно об этом говорить, но Дело моей семьи сейчас пылает огнём! Мой Отец трагически погиб, матери тоже не стало, а перед смертью она совсем потеряла свой рассудок, и Царство вот уже тринадцать лет находится в хаосе, без своего Правителя! Я не могу попасть туда, пока мне нет восемнадцати! Так задумал мой Отец, он же не знал, что его убьют! Ох, жестокие, глупые, несчастные люди! Они даже не знают, кого погубили! Они ведь не человека убили даже, а Целый Мир! Не стоило ему подниматься из Царства… никогда. И я, если спущусь туда, нет, когда спущусь, я больше никогда, слышите, Н-И-К-О-Г-Д-А не выйду наверх, к вам! Пожалуйста, не надо обид… Там меня правда любят. Там меня по-настоящему ждут. Там я действительно нужен…”

Может показаться удивительным, что после таких сочинений, выступлений, Святогора не отправили в какую-нибудь “специальную” школу. Или на какое-нибудь серьёзное лечение. Но учился он, кстати, хорошо. Даже опережал некоторых одноклассников.

Так что, по итогу, к окончанию школы всем стало проще закрыть глаза на эти его “рассказы”.

Все решили единогласно принимать это как больные фантазии несчастного ребёнка.

Которые ему было просто необходимо рассказывать всем.

Как-то случилось, что Святогор не ходил в школу целых две недели подряд. И его бабушка даже ничего не сообщила учителям − что с ним.

Я думала, что с ума сойду. И хотела убить каждого, кто зло шутил про него: “Святогорик, наверное, шустро спустился в царство вслед за мамкой”.

А когда он вернулся, то был уже даже не бледный, а какой-то серый и очень, очень худой. Яркие глаза со слипшимися густыми ресницами болезненно сияли.

Чёрно-вишнёвые губы.

Мой Принц.

Я тогда совсем обезумела. Хотела любого взаимодействия с ним, изнемогала.

И не могла подойти при всех, заговорить, поддержать.

Поганая трусость.

Просто последовала за ним со школы после уроков.

Долго плелась