Властитель Подземного Волшебного Царства Святогор - Анна Алексеевна Бондаренко

на небольшой дистанции позади Святогора, он постоянно оборачивался, и мы не говорили друг другу ни слова.

Это длилось час. Час ходьбы.

Когда мы пришли к пункту назначения, было уже совсем темно.

Стало очевидно, что Святогор “привёл” меня не к себе домой. Вокруг были пышные кусты, высоченные деревья − дождливое небо едва пробивалось сквозь их мощные ветви. Густой, плотный мрак. Будто бы старинное кладбище, но могил не видно.

Воздух заряженный. Энергетика была жуткая, но я, помню, радостно пылала изнутри. Святогор. На расстоянии вытянутой руки.

Святогор.

И ледяная грязная статуя гигантского ангела справа от нас.

Мы долго смотрели на этого прекрасного Ангела. Вместе. Тяжело дышали в унисон.

И облака пара из ртов ласково окружали нас, будто бы обнимая.

Я горела, горела, горела, хотя была холодная осень.

И моросил мелкий дождь.

Губы мои были мокрыми, а ресницы слиплись. Щёки − словно в слезах.

− Мой Отец часто говорил мне, что если будет невыносимо грустно, следует просто поцеловать этого Ангела в левую кисть, а правую крепко пожать, − грустно улыбнулся Святогор.

− Тебе грустно? − сказала тогда я, будто в трансе, и тут же заткнула себе рот. − Прости, Святогор. Я такая дура.

Он ничего не ответил. Воцарилась тишина. И затем, подняв глаза, я увидела самые драгоценные, изумительные, трогательные черты, я увидела самое красивое лицо во всех существующих мирах.

Глаза Святогора светились. И кожа белела во тьме. Волосы цвета неба самой жаркой ночи прилипли ко лбу. Святогор слегка улыбался, мягко.

Он излучал такую доброту, такое расположение ко мне…

Это мгновение навсегда отпечаталось в моей памяти как самое драгоценное воспоминание.

Но запомнилась и кровь на кафеле школьного туалета. Целлофановый пакет. Весь в слюне Святогора. И как я рву этот пакет. Целая толпа школят в таком тесном пространстве − не продохнуть. А Святогор уже убежал.

Ему связали руки за спиной, надели пакет из под бутербродов на голову, долго склоняли сознаться во лжи, пока он задыхался. Он тогда впервые дал отпор и ударил кого-то.

Да так, что нос сломал.

Когда я пришла, была только кровь, только пакет.

Зачем я рвала его? Это выглядело так странно. Совсем не логично.

Это было совершенно бессмысленно.

Тогда Святогор пропал. По-настоящему. И дома не появлялся тоже.

И бабушка его вскоре умерла.

А через пару месяцев я и сама думала, что умру.

Часами валялась в мерзких, грязных, мокрых опавших листьях.

И вопила. И рыдала. И руки кусала.

С кем я тогда только не дралась.

К сожалению, и с теми, кого ненавидеть было не за что.

Но меня злил весь Мир, Мир, который не принял Святогора.

Точка невозврата, пика, кульминации боли настигла меня в прекрасный мартовский вечер, когда уроки закончились совсем поздно.

Я вышла с дополнительных занятий для отстающих и жадно впилась в ароматный весенний воздух.

По щекам неожиданно заструились горячие слёзы.

Не вытирая их, я направилась куда глаза глядят.

      Долго блуждала по неуютными, тоскливым узким улочкам нашего крохотного города. Мои ноги вели меня сами, а глаза большую часть времени были закрыты.

И я пришла туда. В место нашего своеобразного свидания. Первого. И единственного.

В этот раз тут была лишь я и ледяной гигантский Ангел.

Статуя − словно символ другого мира. Эта статуя, как надежда на Иную жизнь.

Но почему-то Ангел такой скорбный.

Решилась прикоснуться. Мрамор был, словно нежная, очень холодная кожа.

И опять моросил дождь. Подставила лицо небесам, широко открыла рот, а затем вновь горько заплакала.

Слегка успокоившись, заметила, что уже сижу на коленях.

И мои губы будто бы сами оказались у руки Скорбного Ангела.

Слегка поцеловала хрупкую кисть скульптуры, а другую − осторожно пожала. Как во сне.

Сосредоточенная на приятном мгновенье − прохладный мрамор холодил кожу и будто бы успокаивал − я не сразу заметила вибрацию под коленями.

Но с каждой секундой она стремительно усиливалась и вот, игнорировать её стало невозможно. Тогда я, чудовищно грустная, даже не испугалась землетрясения, а лишь слегка отстранилась от статуи в недоуменье.

И через пару секунд заметила, что я уже значительно ниже статуи.

Что я спускаюсь под землю.

Медленно иду вниз на своеобразной земляной платформе по пугающе узкому тоннелю.

И конца-края этому тоннелю не видно.

Спускалась где-то минут пять, пока не заметила слабый, золотистый свет в конце прохода.

Наверное, мне стоило испугаться. Но я испытывала лишь трепет, даже возбуждение.

И тогда, словно радуясь моему восторгу, золотистый свет будто бы ускорился мне навстречу, а затем полностью поглотил меня.

Сияние алмазов, золотистых башен, фонтанов с драгоценными вкраплениями на несколько секунд буквально ослепило меня; но вскоре я привыкла к этому невероятному, невиданному великолепию.

Меня слегка испугало то, что было Там вместо неба, испугали и те существа, которых было так много, и которые были так похожи на людей, очевидно не являясь ими.

Дышать было тяжело, сознание с трудом принимало невообразимые бриллиантовые просторы, горизонта которым не было видно.

Тёплое принятие не сразу согрело и успокоило мою несчастную душу.

И вот, ты передо мной − Святогор. В своём Королевском облачении на пылающем волшебными огнями пьедестале.

Властитель Подземного Волшебного Царства − Мой.