Элиминация - Василиса Алексеевна Русая

class="p1">Мне стало жутко, мой брат сидел впереди, а по моим венам текла его кровь, он кусал меня, но я не чувствую в себе каких-либо глобальных изменений. Мне страшно, мне чертовски страшно.

– О чем Вы, черт возьми?!

Литовский спустился с трибуны и подошел к стене, на ней висела доска на которой маркером были выведены непонятные мне формулы.

– Я изобретаю лекарство, которое может упростить жизнь многим людям, но увы, оно подойдет не всем. Мари, принеси шприц номер два, пожалуйста.

Безумная своей кривой походкой побрела к профессору и передала ему в руки шприц с ядовито-зеленым раствором, а после развернулась к нему спиной. Листовский воткнул ей шприц в плечо и та завизжала нечеловеческим ревом, после чего упала, и начала биться в конвульсиях, а из ее рта потекла кровавая пена. Я подобрался поближе к решетке, чтобы увидеть весь процесс, как вдруг, судороги прекратились и Мари мертвым взглядом смотрела на профессора.

– Можешь встать, твоя еда уже в комнате.

Безумная поднялась не сразу, будто ее ноги онемели, а когда, после пары неудачных попыток, все же смогла, то слишком медленно ушла из зала. Честно говоря, я даже проникся жалостью к этому созданию.

– Я не понимаю, что это было?

Профессор улыбнулся и тут же закашлялся. Я уже слышал такой кашель, когда у нашем матери был коклюш, но в этот раз все было хуже, Литовский прислонил к губам платок и тот быстро залился кровью. Это выдавало в нем слабость.

– Я показал тебе то, что сейчас поступает в твое плечо, однако ты, мой дорогой друг, прекрасно переносишь лечение. Что касается витаминов, так это самые обычные вроде витамина D, C, и E. Витамина Е, конечно же, побольше, сам понимаешь. Что же касается крови твоего брата… Тут чисто эксперимент. Знаешь, я еще не встречал близнецов у которых один иммунитет на двоих. Как думаешь, чем обусловлено то, что он достался именно тебе?

В этот момент мне стало стыдно, голова наполнилась мыслями, что это должно было случиться с Вадимом, он должен был выжить. Сейчас, мы бы не были здесь, если бы все обернулось иначе, ведь мой брат всегда был умнее, он бы не стал медлить и выпустил пулю мне в лоб, а потом бежал обратно к отряду. И в этот момент, я заставил себя на него посмотреть. Вадим сидел на полу, облокотившись спиной на решетку, его руки были вытянуты на коленях, а одна нога пристегнута наручниками к железному пруту, однако, если он захочет меня сожрать, то вряд ли это его остановит.

– Я надеюсь, что однажды смогу взять образец твоей крови и создам сыворотку, которая излечит мир от последствий Вспышки. Но пока, это лишь мысли старого профессора. Я попрошу кого-нибудь принести тебе поесть и воды.

Я видел, как тот собрался уходить и непроизвольно окликнул его. Литовский обернулся и пристальным усталым взглядом посмотрел мне в глаза.

– Как Вы управляете ими? Как Вы добились послушания неживых?

Этот вопрос, вероятно, он ждал многие годы, потому как, я увидел, какую гордость он почувствовал.

– Я имею такой же иммунитет к Вспышке, как ты, Август. Сначала я не понимал, что происходит, люди заперлись в лаборатории и кричали, что на улице хаус, наступил конец света, но я все знал… мой приятель из Роскосмоса сообщил мне, что грядет «солнечная» буря. Я заперся в аварийном бункере и вышел оттуда спустя семь недель. Я был там совсем один, представляешь? И я пережил это. Поначалу меня укусило человек двадцать или около того, я лежал в луже собственной крови и молился о смерти, но по какой-то счастливой случайности меня спасла моя ассистентка Мари, которой тоже удалось выжить. Она не покидала третьего этажа, откуда произошла эвакуация до оповещения того, что бункер открыт. Исхудавшая и ослабленная девушка растягивала найденную в чужих сумках еду и воду целых полтора месяца. Поначалу, она боялась на меня даже смотреть, аргументируя это тем, какие у меня стали глаза, но вскоре привыкла к этому. Я не представлял для нее никакой опасности. В дальнейшем, мы стали работать над вакциной и поняли, что в большинстве случаев неживые слушаются меня. Но, чтобы опробовать вакцину, мне нужен был подопытный, живой, который не имел иммунитета и при этом, был рядом. У нас не было не сил, ни времени его искать.

– Мари согласилась? Она доверилась Вам?

– Не совсем. Она спала в своей комнате, этакая невинная молодая девушка, закончившая институт и мечтавшая найти лекарство от всех болезней. Я видел, как она страдала прямо на моих руках, после того, как я приказал одному из безумных укусить ее.

Меня кинуло в дрожь. Я знал, что он психически нездоровый человек, но чтобы сделать такое… И в мыслях не было.

– Когда я понял, что введенная ей вакцина не действует, я, конечно же, расстроился. Но знаешь, что самое интересное? Она на меня не злилась. После обращения Мари была самой податливой из всех, даже после смерти она продолжала быть моей верной ассистенткой. А что касается тебя, мой дорогой друг, вы с братом – особенные. Мне интересно, где же разошлись ваши гены, что произошло в вашем развитии, и почему иммунитет есть только у одного из вас.

– И чем все это закончится? Вы убьете нас? Хотя о чем я, для Вас человеческая жизнь ничтожна, ведь вы закрылись в бункере, пока другие искали способ выжить, убили единственного живого человека, находившегося рядом с Вами и почему-то мне кажется, я не первый, кто участвует в Вашем треклятом эксперименте.

Литовский усмехнулся и продолжил свой путь, у самого выхода из зала он слегка развернул голову, я почти не видел, как шевелятся его губы, но я слышал, я все слышал…

– Скажу тебе по секрету, они кричали и ломились ко мне в бункер, но я просто не хотел им открывать.

Глава 18. Артем.

Пусть на небе воссияет солнце и встретят вас ангелы Господня, примите смерть достойно и храбро. – Отрывок из новой Библии Эры Безумия.

Здесь отличная еда. Никогда бы не подумал, что с момента Вспышки мне удастся попробовать хорошо прожаренное мясо под сливочным соусом с зеленым горошком. А какой же восхитительный может быть чай с сахаром! И все же, горячая пища, мягкая кровать и чистое постельное белье – лучшее лекарство. Да, двигаться еще тяжело, но лежать без дела я тоже не привык. И вот я встаю и начинаю свой путь вдоль холодных и тихих стен госпиталя.

Здесь так