Том 14. Первые товарищи - Лидия Чарская

"Воздушным нумером" заканчивалось первое отделение программы.

— Пойдем в конюшню, деточки, — предложила тетя, — посмотрим лошадок.

Мы с радостью согласились.

* * *

— М-lle Клара, m-lle Клара! — послышалось мне, когда я любовалась сытыми и красивыми цирковыми лошадками.

— Это тебя зовут, Катя? — недоумевающе спросила тетя.

Я оглянулась.

За нами спешил толстый маленький человек в костюме жокея и неистово махал руками.

Я пристально вглядывалась в человека и вдруг радостно вскрикнула:

— Да ведь это Дик!

Действительно, это был он, толстый Дик — конюх и жокей из цирка господина Ленча! Добрый и славный человек, единственный мой защитник перед лицом разгневанного хозяина. Сколько раз он отклонял жестокую руку Ленча, готовую ударить меня! Сколько раз он тихонько от директорской семьи передавал мне конфеты и яблоки, брошенные мне на арену сострадательными зрителями! Как ненавидела его за это злючка Марго!

— Дик! — повторила я. — Как я рада вас видеть. — И я потащила его к дяде и тете.

Они знали его по моим рассказам и теперь крепко пожали его мозолистую и честную руку.

— Спасибо вам за племянницу, господин Дик, — сказал дядя растроганно, — да и за племянника тоже. Узнали?

И он подтолкнул вперед Яшу. Дик смотрел на него во все глаза и не узнавал.

— Да ведь это Альф, наш маленький Альф, — сказала я.

— Боже мой, неужели Альф! Никогда бы не узнал! — искренне удивился Дик. — Здравствуй, здравствуйте, Альф, — путался он, не зная, как говорить — «вы» или «ты» этому нарядному и рослому гимназисту.

— Да, я ваш бедный маленький Альф! Не признали, дядюшка Дик?

— Мудрено признать, миленький! Вот ведь где встретились!

— Как же вы очутились здесь, в Петербурге, господин Дик? — спросила его тетя.

— Очень просто, сударыня. Когда полиция арестовала Ленча и наше дело прекратилось, я должен был искать себе новое место. На те крохи, которые я скопил за мою долгую службу в цирке, я решил ехать в Петербург. И счастье улыбнулось мне: я получил место в этом большом и богатом цирке. Служба здесь не такая трудная, как в бродячей труппе прежнего хозяина, да и платят аккуратно. Чего же мне еще надо? Я доволен своей судьбой. Очень рад, что встретил моих маленьких друзей.

— А вы не знаете ничего про Ленча, господин Дик? — спросил его дядя.

— Как же, знаю, сударь! Знаю, что он просидел три месяца в тюрьме за все свои темные дела. Суд еще не очень строго наказал его, так как не раскрылось самое страшное его преступление: воровство детей…

— А теперь он снова путешествует по городам со своим балаганом? — спросил Яша.

— Ну, нет, не думаю. Ему, кажется, запретили заниматься этими делами.

— Дик, голубчик, приходите как-нибудь к нам в гости, — пригласил Яша, — у меня есть своя отдельная маленькая комнатка, где мы можем поговорить с вами, вспомнить старое, ведь вы так любили своего маленького Альфа.

— Да-да, пожалуйста, господин Дик! Мы будем очень рады видеть вас у себя! — подтвердили дядя и тетя.

Глава 5

Детский вечер. Сконфуженный Франтик. Корь. На новом месте. Снова Ленч. Добром за зло!

Приближались рождественские праздники. Дядя и тетя приносили разные свертки и пакеты. Мы, дети, целые дни проводили за приготовлениями к елке. Яша клеил игрушки из цветной бумаги и мастерил большую звезду с изображением Вифлеемской ночи. Я и Лизочка золотили орехи на елку и вырезали тюрички из цветной бумаги для разных сладостей.

Рождественская елка обещала нам столько веселья и радостей! И вот, когда в сочельник она появилась в нашей прихожей — зеленая, мохнатая и пушистая, с особенным запахом хвои и леса, мы пришли в неописуемый восторг. Мужик, принесший елку, старательно расправил ее пушистые ветви, стряхнул снег и сказал:

— Ишь, какая красавица! И украшать не надо. Уж больно пригожа.

— Нет, нельзя не наряжать елочки, — вступилась Лизочка, — у нас будет детский вечер, и мы будем танцевать вокруг зажженного деревца.

— Ишь ты, — усмехнулся добродушно мужичок, — чего то-ись господа не выдумают! А у нас в деревне и не знают, кака така елка украшенная!

— А у тебя есть дети в деревне? — спросила Лизочка.

— Есть. Зачем не бывать. Есть дети. Махонькие… — ответил мужичок.

— И у них не будет елки?

— Чудная ты, барышня. Дай Бог, чтобы хлебушко был да сыты были, а для чего нам елка-то? Прихоть одна барская. И пользы от нее нет.

— Бедные детки! У них не будет елки, — печально сказала Лиза. — Знаешь, что, голубчик, подожди-ка здесь, а мы сбегаем к маме и попросим у нее для твоих детей стареньких платьев!

— Ишь ты, попроси, касаточка, попроси, беленькая, дай Бог тебе здоровья, — и широкой заскорузлой рукой мужичок коснулся белокурой головенки кузины.

Мы побежали, перегоняя друг друга, к тете и, торопясь, сообщили ей о бедных деревенских ребятишках, терпящих часто и голод и стужу.

— Мамочка, мамочка, — ластилась Лизок к тете Маше, — ты ведь позволишь нам дать мужику что-нибудь из старых платьев?

— Охотно, дитя мое! Скажите няне, чтобы она отобрала те вещи, из которых вы выросли, и отдайте их мужику.

Не знаю, кто из нас был счастливее: бедный мужичок или мы сами, когда притащили в прихожую большой узел с нашими платьицами, башмаками и пальтецами.

Мужичок чуть не со слезами благодарил нас и повторял: "Спасибо, детушки, спасибо, родные".

Елку обогрели и стали увешивать разноцветными игрушками и сластями. Как хороши они были на пушистых зеленых ветвях стройного деревца!

Уже совсем стемнело, а Вифлеемская звезда еще не появлялась на морозном небе. Няня, не евшая ничего весь день в ожидании звезды, приготовила в столовой обед, но нам, погруженным в работу, вовсе ничего не хотелось.

Наконец, она появилась — блестящая и самая яркая среди своих подруг.

— Звезда, звезда появилась! — кричали мы хором. — Теперь можно зажигать елку.

— А вот пообедаем и зажжем! У вас уже все навешано, детишки? — спросила тетя.

— Все! Все! Только свечи зажечь осталось.

И, бросив последний взгляд на елку, мы отправились в столовую, где нас ждал настоящий рождественский обед с неизбежным гусем, начиненным яблоками.

Во время обеда двери в столовую были прикрыты по приказанию тети.

Пусть там проветрится как следует, — заметила она, надо открыть форточку.

И никто из нас не заметил лукавой улыбки на губах нашей тети, не заметили мы и подозрительной возни за дверями.

Когда же, выйдя из-за стола и поблагодарив дядю и тетю, мы бросились в гостиную, дядя остановил нас у порога и широко, на обе половинки распахнул двери. Мы ахнули.

Какая-то волшебная фея зажгла во время обеда это сказочно красивое деревцо. Красавица-елка вся так и горела огнями. Но что еще более вызывало наш восторг, это большой белый стол, весь заваленный подарками. Чего-чего только там не было! И рукодельный ящичек со всеми принадлежностями маленькой швеи, о котором я так давно мечтала! И большая кукла, говорившая «мама» и "папа", — заветное желание кузины Лизочки, и ящик с красками для Яши. Кроме того, тут же лежали подарки и от дяди. Две красивые книжечки для меня и Лизочки и настоящий фотографический аппарат для Яши.

— Спасибо, детушки, спасибо, родные.

Откуда и как подслушали наши мысли и желания дядя и тетя? То, о чем мечтали, чего хотели мы, — все явилось как по мановению волшебной палочки!

И что это был за чудесный вечер! Когда мы вдоволь налюбовались подарками, тетя села за рояль и мы хором пропели рождественский тропарь. А елка вся сияла украшениями: и серебряными нитями, и румяными яблочками, и золотистыми мандаринами, и пряниками с наклеенными на них картинками!

Особенно выделялась звезда на самой верхушке. Эта звезда стоила многих усилий Яше, как красива она была на зелени ветвей!

В этот вечер мы с Лизой долго не могли заснуть и тихо разговаривали, лежа в кроватках.

Тут же с нами лежали и полученные подарки: я не могла расстаться с хорошеньким ящичком, она — с новой куклой, которую тут же решила назвать в честь меня Катей.

* * *

— Кого же из детей мы пригласим на наш маленький вечер? — спросила тетя, сидя за столом с карандашом в руке, которым отмечала, что нужно купить для предстоящего вечера.

— Да вот семью Гориных, — ответил дядя, — да Яша своих товарищей-гимназистов, наверное, захочет пригласить. Дети живо перезнакомятся, и будет весело… А ты, Катюша, кого бы хотела позвать на наш детский праздник? — обратился дядя ко мне.

Я призадумалась. У меня не было сверстниц, и я хотела уже сказать об этом дяде, как вдруг стоявшая тут же Лизочка сказала: