Том 14. Первые товарищи - Лидия Чарская

Лидия Чарская

Полное собрание сочинений

Том четырнадцатый

Повести для детей среднего и старшего возраста

С рисунками

Первые товарищи

Глава 1

Яркое солнышко заглянуло в окошко и разбудило Сережу.

Сережа протер сонные глаза и уже снова было прикорнул на подушку, как вдруг, что-то вспомнив, быстро приподнялся и громко произнес:

— Надо вставать! Ведь сегодня я поступаю в пансион.

Сережа проворно натянул чулки и башмаки и крикнул няню, чтобы она дала ему умыться. Вошла няня, полная, добродушная женщина, Домна Исаевна, бывшая кормилица Сережи, которую и он, и его шестилетняя сестричка Людочка любили, точно родную.

— Что в такую рань поднялся? — шутливо заворчала Домна Исаевна.

— Няня! — сказал Сережа, — разве ты забыла, что я еду сегодня в пансион?

Мама решила отдать Сережу в учебное заведение г-жи Власьевой полным пансионером.

Сережа целую неделю должен был проводить в пансионе и только по праздникам мог приходить в отпуск домой. Поступление в пансион составляло большое событие не только для самого Сережи, но и для всех домашних.

И няня Домна Исаевна, перестав ворчать на своего любимца, начала поливать из большого кувшина на руки Сережи холодную свежую воду.

Едва Сережа успел умыться, как вбежала его сестра Людочка и повисла у него на шее. Малютка рассказала брату о том, каких потешных маленьких человечков видела она во сне, потом — что Арапка, их большая комнатная собака, пришла ее будить рано утром и как няня рассердилась и прогнала Арапку. И Людочка, вспомнив, как потешно няня сердилась и гнала Арапку, рассмеялась.

Но Сереже было не до смеха. Он был очень озабочен предстоящим сегодня поступлением в пансион.

Он только улыбнулся в ответ и, помолившись Богу, пошел в столовую.

Мама была уже там.

— Здравствуй, пансионер! — ласково улыбнулась она мальчику и подала ему большую чашку с дымящимся кофе.

Сережа пил кофе, ел сдобные булочки и все время думал, как бы ему не опоздать в пансион.

Когда на больших столовых часах пробило девять, мама сказала:

— Ну, Сергунчик, собирайся, пора!

Он быстро оделся, поцеловал Домну Исаевну, погладил Арапку и вышел на лестницу в сопровождении мамы.

В ту минуту, когда няня Домна Исаевна собиралась закрыть входную дверь, послышался звонкий голосок Людочки:

— Подожди, Сергунчик, я хочу тебе что-то подарить.

Мама и Сережа молча переглянулись, а она уже стояла на площадке лестницы, примыкавшей к их квартире, и протягивала брату что-то тщательно завернутое в бумажку.

Сережа развернул бумажку и увидел однорукую маленькую куколку Людочки, ее любимицу Стешу.

— Зачем же ты мне ее даешь, Людочка? — удивился Сережа и хотел возвратить сестре куколку, но та возразила:

— Нет, нет, оставь, я тебе ее дарю. С ней тебе не будет так скучно в пансионе. Когда тебе станет скучно, ты с ней поиграешь.

— Да ты сама по ней соскучишься, Людочка, — пробовал Сережа уговорить сестренку.

— Нет, нет, — говорила Людочка и даже слезки навернулись на ее длинные ресницы, — я не соскучусь, ведь я останусь дома с мамой, Домной Исаевной и Арапкой, а ты один, среди чужих мальчиков, проведешь всю эту неделю. Так пускай с тобой будет хоть Стеша! Пожалуйста, Сергушек!

Сергушек взглянул на ее полные слез голубые глаза и вдруг крепко обнял сестрицу.

Кукла Стеша осталась у него.

Сережа старался быть спокойным, чтобы не огорчать маму, но во время пути от их дома, вплоть до самых дверей пансиона, сердце его щемило от страха.

Когда, в прихожей пансиона, седой сторож Вавилыч снял с Сережи пальто и пригласил последовать за ним, он совсем оробел и сконфузился.

Они прошли целый ряд больших и красиво убранных комнат, пока в одной из них не увидели невысокую полную даму, приветливо ответившую на поклон Сережиной мамы.

Это и была г-жа Власьева, начальница пансиона, в который поступил Сережа.

— Привезли сынка? — обратилась Власьева к маме. — Вот и отлично. Мальчик большой, пора учиться. Не хотите ли проводить его в класс?

Мама охотно согласилась на предложение начальницы, и они втроем пошли на ту половину, где помещались классы.

Длинный коридор очень понравился Сереже. "Здесь отлично можно бегать и играть в лошадки", — подумал он и пожалел, что Людочка не может бегать с ним вместе.

— Вот твои новые товарищи! — сказала начальница, обращаясь к Сереже, когда они вошли в класс, где сидели на скамейках за длинными столиками мальчики.

Отдельно, посреди класса, за маленьким столиком, сидел учитель, очень строгий на вид, с синими очками на носу.

Сережа с любопытством оглядывал класс, а мальчики, вставшие со своих мест при входе начальницы, в свою очередь разглядывали его.

Сереже стало неловко и грустно — ему нужно было прощаться с мамой, которую он уже не увидит целую неделю, до субботы, когда их на двухдневный отпуск распустят по домам.

Мама точно поняла, что происходило в душе мальчика. Она крепко обняла Сережу, перекрестила его несколько раз и нежно шепнула ему на ушко:

— Не скучай, мой мальчик. В субботу увидимся. Мне пора домой.

Сережа считал себя «молодцом» и всеми силами старался удержать набегавшие на глаза непрошеные слезы.

Он крепко поцеловал маму и обещал ей не скучать, быть умным мальчиком и прилежно учиться.

Когда мама в сопровождении начальницы вышла из класса, Сережа почувствовал себя ужасно одиноким.

Чтобы как-нибудь успокоить себя, Сережа стал разглядывать своих соседей. Некоторые из мальчиков были старше его, другие моложе.

Особенно привлек внимание Сережи рыжий мальчик, сидевший с ним на одной скамейке. Это был большой шалун и проказник. Как только отворачивался учитель, рыжий мальчик делал такие смешные рожицы, что, как ни грустно было на душе у Сережи, он едва мог удержаться от улыбки.

— Как тебя зовут? — спросил Рыжий.

— Сережа!

— Ну вот и соврал, — тихо, чтобы не слышал учитель, рассмеялся мальчик.

— Нет, не соврал, — даже немножко обиделся Сережа, — меня зовут так.

— А фамилия твоя как? — не унимался рыжий.

— Фамилия Горин.

— Ну, значит, тебя зовут Сергей Горин, а вовсе не Сережа! — захихикал Рыжий и добавил так, чтобы слышали сидящие кругом них мальчишки: — Ах ты, мартышка!

Сережа обиделся на данное ему прозвище; дома его называли Сереженькой, Сергунчиком, Сергушком, и слово «мартышка» ему очень не понравилось.

— Я вовсе не мартышка, — обидчиво возразил он рыжему. — Мартышки сидят в клетках в Зоологическом саду, а я просто Сережа.

— Нет, мартышка, — не унимался рыжий. — Скажите, пожалуйста, обижаться еще вздумал… Ах ты, гоголь-моголь ты эдакий!

— Грушин! — вдруг сказал учитель, — ты сам не слушаешь и другим мешаешь. Ступай в угол и стой, пока не окончится урок.

— Виноват, Алексей Иванович, — взмолился Грушин, — я больше не буду!

— Ступай в угол! — еще строже повторил учитель и так сердито поверх очков посмотрел на рыжего, что тот не посмел ослушаться и покорно встал у стены, рядом с большой черной доской.

Но он никак не мог уняться и стал показывать Сереже язык.

Учитель взял книгу со стола, подозвал к себе Сережу и велел ему прочесть первую страницу. Мальчик учился читать с мамой и старательно относился к этому. Для своих восьми лет Сережа читал прекрасно и заслужил похвалу учителя.

— Очень хорошо, Горин, — сказал тот, — молодец! Вот Грушин, — неожиданно повернулся он к стоявшему у доски Рыжему, который никак не ждал обращения Алексея Ивановича и от неожиданности прикусил язык, которым он дразнил Сережу, — вот с кого тебе пример надо брать! Такой маленький, а как читает, а ты меня перерос, а еще «Ч» от «Щ» отличить не можешь!

Сереже было и стыдно, и приятно от похвалы учителя.

"Вот бы мамочка услышала, как бы она порадовалась!" — невольно подумал мальчик.

Рыжий сердился и краснел. Он едва умел читать и слыл самым ленивым учеником в младшем классе.

Раздался громкий звонок: урок кончился.

Лишь только учитель вышел из класса, как все мальчики вскочили со своих мест и окружили Сережу:

— Кто ты?

— Как тебя зовут?

— Кто твой отец?

Сережа едва-едва успевал отвечать на вопросы и робко косился на новых товарищей.

— А ты Москву видел? — неожиданно подскочил к нему рыжий, и прежде чем Сережа успел опомниться, он схватил его обеими руками за голову и высоко поднял в воздух.