Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос

знаем его местонахождения. Он оставил маму, когда мне было полтора года, – сказала она.

Жюльен снова взял ее за руку, обдумывая эту новую информацию.

– Жаль это слышать. Наверное, твоей маме было очень трудно.

– Ну… что сказать? Для моей матери хорошие мужчины как привидения: все клянутся, что они существуют, но никто не может доказать, что встречали такого. Поэтому кто знает… – она оторвала уголок лепестка орхидеи и сжимала его между указательным и большим пальцами, пока не выдавила немного сока.

– А что думаешь ты? – спросил Жюльен.

Луми выдохнула.

– Не знаю, – ответила она. – Из меня охотник за привидениями не очень хороший, – внезапно ей больше не хотелось десерта. Процесс жевания показался ей грубым, ведь она понимала, что Жюльен за ней внимательно наблюдает. – В любом случае, хватит обо мне, – сказала девушка. – Почему бы не оплатить чек и немного не прогуляться?

Казалось, Жюльена порадовало такое предложение, и он попросил счет. Луми хотелось встать, на нее нахлынуло желание вытянуть ноги… и она почувствовала, что сказала слишком много. Она не собиралась говорить с ним о своей семейной жизни, но было что-то обезоруживающее в том, как он внимательно слушал каждое ее слово.

* * *

Приятно было снова оказаться на свежем воздухе. С того момента, как они зашли в ресторан, похолодало. Прохладный ночной воздух и эспрессо, просачивающееся в ее кровь, помогли Луми почувствовать себя более живой.

Им удалось пройти только один квартал, когда они остановились на углу, подождать светофор. Жюльен повернулся к Луми и взял ее за руки, заглядывая в глаза.

– Ты внезапно притихла, – сказал он.

Луми отвернулась.

– Я слишком много рассказала в ресторане, – ответила она.

Жюльен покачал головой.

– Мне не кажется, что ты много говорила, – он сделал паузу. – Мисс Сантана, могу я поцеловать тебя?

Она кивнула, и он притянул ее к себе и коснулся губами ее губ. Поцелуй был сладким, но в нем чувствовался и голод. Луми ощутила какое-то жжение в животе, которое становилось все сильнее, когда его руки легли на ее талию, прижимая ее еще сильнее.

Луми подумала о сказанном им за ужином. Всего на одну ночь забудь обо всех правилах. Их языки переплелись, и он поймал зубами ее нижнюю губу, игриво укусив ее. Она чувствовала, как он улыбается, касаясь ее губ, прижимаясь к ней своим телом.

Сзади них раздался низкий свист.

– Вау, почему бы вам не уединиться, – прокомментировала группка студентов, которые словно бы вышли с одной вечеринки, чтобы поискать следующую. Луми отпрянула от Жюльена, придя себя и вспомнив, что они, по сути, стоят посреди Авеню А.

Она взглянула на Жюльена. Его глаза горели от желания.

– Ты хочешь… пойти куда-нибудь? – спросил он. Его голос звучал напряженно и хрипловато.

На другой стороне улицы Луми увидела витрину с жутковатыми зелеными огоньками, сияющим по краям занавеса.

– «Абсент Нью-Йорк»… что это? – спросила она. Луми понимала, что он имел в виду не бар, но она не чувствовала себя готовой пойти куда-то в более уединенное место. Луми боялась, что как только они окажутся одни, она сможет убедить себя, будто быть с ним плохая идея.

Жюльен посмотрел на витрину.

– Похоже на бар, – сказал он.

– Ага, я поняла, – ответила она, – но они действительно подают там абсент?

Жюльен пожал плечами.

– Это можно узнать только одним способом, – ответил он, направляясь к двери. Он отодвинул занавеску и поторопил Луми зайти внутрь. Весь бар освещался жутковатыми зелеными огоньками, создающими желто-зеленой ореол над карнизом оконных занавесок. Место отдыха была заставлено маленькими треугольными столиками, и почти все из них были заняты мужчинами и женщинами, наслаждающимися таинственными цветными напитками. Из стерео гремела какофоническая джазовая музыка, соединяющая ударные барабана с изысканными соло труб, отчего контраст с барабанами казался чуть ли не комичным.

Жюльен наклонился над барной стойкой, не отходя от Луми.

– Добрый вечер, сэр, вы действительно подаете абсент в этом чудесном заведении? – спросил он.

Бармен закатил глаза и сухо ответил.

– Ага.

– Тогда нам, пожалуйста, два шота вашего лучшего абсента, – сказал он, поднимая крошечную визитку, лежащую на стойке.

Абсент: знаменитый напиток 1800-х, вдохновение для многих художников и писателей. Говорят, что он вдохновил на создание некоторых работ Belle Epoque, а также свел ума некоторых ее деятелей.

– Вот это рекомендации, – посмеялся Жюльен.

Он протянул руку и помог Луми сесть на стул у бара. Бармен передал им шоты, и они взяли под одному. Жюльен внимательно посмотрел на ярко-зеленую жидкость, поворачивая стакан то в одну, то в другую сторону. Он взглянул на Луми, вскинув бровь.

– Мы действительно это делаем?

Она засмеялась.

– Да! – Когда она ответила, они чокнулись и выпили шоты как можно быстрее. Абсент обжег ее горло, но девушка заставила себя проглотить все одним залпом. Жюльен покачал головой, как пес, стряхивающий воду.

– Боже. На вкус кажется, что он из 1800-х, – заметил он.

Громко рассмеявшись, мужчина повернулся к Луми.

– Ты в порядке, – спросил он. – Хочешь воды?

Луми спокойно покачала головой.

– Все в порядке.

Бармен побарабанил пальцами по стойке, привлекая их внимание.

– Эй, простите, но мне нужно, чтобы вы пересели за один из столиков, – сказал он. – Через десять минут у нас запланировано ночное выступление джаз-группы, и они расположатся перед баром.

Луми и Жюльен обменялись взглядами.

– Я люблю джаз, – сказала Луми.

Они сели за один из столиков, стоящих вдоль стены напротив бара, и устроились в уютном молчании. Вокруг них кружились звуки смеха, пения, криков и чоканье стаканов.

Через какое-то время Луми стало теплее, и ей показалось, что она тает. У девушки появилось неприятное чувство, что за ними наблюдают. Она огляделась и встретилась глазами с бледным грузным мужчиной с торчащими во все стороны кучерявыми волосами и покрасневшим лицом. Он внимательно наблюдал за ними.

Луми наклонилась к Жюльену.

– Ты знаешь его?

Она кивнула в направлении наблюдающего. Жюльен потер глаза и посмотрел туда.

– Кто это? – прошептала Луми, не отрывая взгляда от лица Жюльена.

Жюльен застонал.

– Это Верди, хозяин ресторана «Maison Neuf», находящегося в квартале отсюда. Стоило догадаться, что Верди будет тут рыскать. Он знаток ликеров XIX-го столетия, – пробормотал Жюльен, рассеянно проводя рукой по волосам.

– А что у тебя с ним? – спросила Луми.

Мужчина и не пытался скрыть раздражения.

– Однажды он поужинал в «ДЭКС» и с тех пор утверждает, что я украл его рецепт boeuf bourguignon, – он вздохнул и закатил глаза.

– Но твои рецепты – стандартные версии классики, – заметила Луми.

– Именно! Это бессмыслица. Он жалкий человечек, завидующий моему ресторану. Он знает, что у него никогда не будет такого