PR-проект «Пророк» - Павел Минайлов

— А где можно?

— Кабинет подойдет?

— Давайте посмотрим.

— Давайте.

Настрой нового пациента никак нельзя было назвать дружеским.

Кабинет находился на втором этаже и был похож на офис — белые стены, темная мебель. Приглядевшись, Алексей отметил, что мебель все же была деревянной — из темного дерева с почти незаметной фактурой, а стены представляли собой светлые, почти белые деревянные панели. Единственное окно выходило в лес, рядом виднелись сосны.

— Садитесь. — Звезда политических новостей указал Алексею на кресло за широким переговорным столом, стоявшим впритык к рабочему.

— Борис Анатольевич, не могли бы мы поговорить в более непринужденной обстановке?

— В каком смысле? — Звезда поднял почти незаметную бровь.

— Там, где наш сеанс не был бы похож на переговорный процесс.

— Гм.

— Может быть, есть курительная комната, где более расслабленная обстановка, сойдет любой диван.

— Что ж, пройдемте в диванную. — Хозяин, казалось, накапливал раздражение.

Диванная больше напоминала библиотеку или оранжерею. Высокие, до потолка шкафы с книгами драпировали одну стену, другая была стеклянной и выходила на веранду. Все пространство занимали кадки с пальмами, небольшой письменный стол, два дивана, благодаря которым комната, видимо, и получила свое название, и несколько кресел. Хозяин указал на диван напротив окна:

— Садитесь. У вас полчаса.

— У нас полчаса.

— Да. Так что мне делать?

— Меня зовут Алексей, но называйте меня доктор.

— Хорошо, хм, доктор.

— Для начала расслабьтесь и успокойтесь. Вас, вероятно, что-то беспокоит. Сеанс имеет смысл проводить только в том случае, если вы к нему готовы и он вам нужен.

— А вам он не нужен?

— Только потому, что нужен вам.

— Только ли?

— Что вы имеете в виду?

— Боюсь, все, что сейчас происходит, — шарлатанство.

— Вы можете обратиться к другому доктору, если лично я вас чем-то не устраиваю.

— Я вам не верю.

— Может быть, нам стоило поговорить в кабинете психотерапевта — с портретами Фрейда и Фромма на стенах, приглушенным светом, картами полушарий головного мозга?..

— Нет, я готов попробовать здесь.

— Хорошо. Так что же вас беспокоит?

— Видите ли, я не только вам не верю. Я не верю никому и считаю, что именно поэтому добился тех успехов в жизни, которых добился.

— И вы испытываете потребность кому-то довериться?

— Нет.

— Но мне вы уже доверились…

— Я хочу, чтобы вы меня натренировали производить впечатление человека, который доверяет людям. Я анализировал свою ситуацию и пришел к выводу, что именно это мне необходимо.

— Так.

— То же самое мне рекомендовали и люди, которые готовят мою избирательную кампанию. Я с ними согласен. Чтобы в меня поверили, я должен верить людям. Такая концепция позволит нам сэкономить миллионы на предвыборной кампании. По-моему, резонно. — Борис Анатольевич испытующе посмотрел на Алексея.

— Выглядит резонно. Хотя я не специалист по избирательным кампаниям.

— Более чем резонно, — подтвердил собеседник. — Менять себя настолько радикально уже поздно, да и меняться я не хочу и не считаю нужным. Что из этого следует? — Хозяин диванной выдержал паузу.

— Что из этого следует? — повторил Алексей, полагая, что никогда не мешает дать высказаться человеку, который считает себя очень умным.

— То, что другие должны считать, будто я умею доверять людям. — С этими словами Борис Анатольевич с победным видом откинулся на спинку дивана.

Алексей задумался.

— Вряд ли я смогу заставить вас верить окружающим. Да вы и сами этого не хотите. Ведь это уже будете не вы.

— И что же делать?

— Можно попробовать научить вас верить. — Алексей сделал ударение на слове «научить». — А вы уже сами будете решать, верить вам кому-то или нет.

— Начинайте.

— Давайте уточним задачу. Верите ли вы в то, что я — перед вами?

— Я верю своим глазам.

— А если я вам скажу, что вчера был в театре?

— Наверное, поверю.

— Значит, вы не верите не всему. Чему-то вы верите.

— Здесь нет вашего интереса.

— Ну хорошо, скажите, как вы думаете, что мне от вас нужно?

Борис Анатольевич на секунду задумался.

— Ну, самое простое, это деньги. Может быть, вам нужно выслужиться перед своим начальством, или еще глобальнее — вы преследуете какие-то цели на работе. И самое неприятное — информацию, которую вы рассчитываете выудить из меня, вы планируете использовать против меня.

— То есть самое неприятное является наименее вероятным.

— Ну почему же? Очень даже вероятно. — Собеседник, похоже, начал увлекаться предложенной игрой.

— Во-первых, вы упомянули это последним. Потом, согласитесь, это не самое простое объяснение. Вспомните о принципе «бритвы Оккама» — был такой средневековый шотландский философ.

— Да-да, был.

— Принцип гласит: не приумножай сущности без необходимости. В переводе на современный русский это означает, что наиболее простая причина является наиболее вероятной. Значит, наиболее сложная — наименее вероятна.

— Да, я слышал об этом.

Тут мысли Алексея ушли в сторону. Он почувствовал, что появилась идея.

— Скажите, я не слишком ошибусь, если предположу, что вы были самым слабым в классе?

— Ничего похожего. — Борис Анатольевич с едва уловимой презрительной усмешкой посмотрел на доктора.

— Может быть, в вашей компании вы были самым младшим? Или вас обижали во дворе?

Борис Анатольевич задумался. Потом сказал:

— Думаю, что каждого когда-нибудь обижали.

Алексею показалось, что это уже теплее.

— Предполагаю, что с тех розовых времен вы вынесли установку или схему взаимоотношений, которой придерживаетесь и сейчас: все пытаются вас обмануть, а вы разгадываете этот умысел. Значит, вы — умнее всех. Но какой смысл быть умнее всех, ведь тогда никто не сможет ваш ум оценить.

— Тут есть логика. — Борис Анатольевич усмехнулся, как будто услышал комплимент.

— Но если предположить, что все построение неверно и имеет какое-то другое основание. То есть если не все испытывают маниакальное желание вас обмануть, то вы как минимум не умнее всех.

— Все пытаются обмануть, когда видят в этом свой интерес.

— В чем «в этом»?

— В общении.

— Вы прямо граф Калиостро. Помните, как он рассуждал: «Все люди делятся на две категории: тех, кто нужен мне, и тех, которым нужен я. Вы мне не нужны, значит, я нужен вам». Но вы пошли дальше. Вы считаете, что те, кому нужны вы, пытаются вас обмануть.

— Вам не откажешь в логике, — угрюмо усмехнулся Борис Анатольевич.

— Кажется, логика — ваше любимое орудие.

— Оружие, — поправил его Борис Анатольевич и опять самодовольно усмехнулся.

Алексей продолжал:

— Но разве вам не приходилось слышать просьбы, когда человек хотел только того, о чем просил?

— Всегда нужно подумать, нет ли тут второго дна. — Он посмотрел на часы. — Мы ни на сантиметр не приблизились к цели нашей встречи. У вас десять минут.

— Хорошо, последнее, что я могу вам предложить: давайте проведем короткий психологический тренинг. Вы — это я, я — это вы.

Алексей поднял глаза на Бориса Анатольевича и доверительным тоном, с нотками мольбы в голосе, заговорил:

— Доктор, у меня колоссальная проблема. Я не верю людям, а мне очень нужно, чтобы они были убеждены, что я им верю. Что мне делать?

— Что-то я не понимаю, кто из нас психотерапевт.

— Это своего рода деловая игра. Если вам так понятнее.

— Ну хорошо. Я понимаю, о чем вы. Это просто. Понимаете (он явно забыл имя Алексея), пациент, доверие — это основа основ человеческого общежития, суть взаимопонимания, фундамент цивилизации.

— Вы произносите предвыборную речь?

— Да. Кроме того, больной, у вас нет оснований мне не верить — вот мои дипломы, удостоверяющие мою квалификацию. — Борис Анатольевич показал на воображаемые дипломы на пустом столе.

Вдохновенное выражение оставило его лицо, он снова стал серьезным и произнес:

— У меня такое чувство, что вы водите меня за нос и сами не знаете, что сказать.

Он явно не собирался продолжать предложенную игру.

— Знаете, Борис Анатольевич… Ладно, предлагаю последнее решение задачи.

— Что за решение?

— Открою вам профессиональный секрет. Думаю, вы и так догадываетесь, но хочу подтвердить вашу догадку. Большинство пиарщиков, как и психотерапевтов, — профессионально подготовленные шарлатаны. Они владеют специальной лексикой, специальными приемами. Так вот, ваши пиарщики или как там они называются просто хотят застраховаться от возможного провала. Как гадальщик в «Ходже Насреддине», который говорил: гадание будет верным, если в течение года к вам не подойдет плешивый. Но как узнать на Востоке, где все в тюрбанах, кто плешивый? А с гадателя — взятки гладки. Не сбылось — значит, подходил плешивый. Просто? Просто. Так и тут: кампания проиграна, значит, вы не смогли сыграть вашу роль доверчивого человека. Не хотите — платите втрое. Ясно, что платить вы не захотите. Заодно ваши пиарщики отшивают конкурентов, которые просят больше — если они есть, конкуренты. Просто как пять копеек.