PR-проект «Пророк» - Павел Минайлов

Безусловно, президент знал, что его советник придет не один, но в любом случае тот должен был объяснить присутствие другого лица.

— Когда мы сегодня говорили по телефону, я обещал представить его вам, — продолжал Маковский. — Анатолий Георгиевич Фимин, мой коллега, политолог, специалист в области политического пиара. Мы давно с ним сотрудничаем, многие наши сценарные разработки включают его идеи. Кроме того, он автор теории взаимодействия государственных институтов. Я хотел бы, чтобы он рассказал вам об одной идее. Это как раз то, о чем мы говорили.

— Хорошо. Присаживайтесь, — коротко сказал президент. — Я вас слушаю. — Малознакомых людей, тем более во время первой встречи, президент называл на «вы».

— Я проанализировал ситуацию взаимоотношений органов высшей государственной власти с Русской православной церковью, — начал Фимин. — Должен сказать, что существуют проблемы не столько идеологического, сколько имиджевого характера.

Президент откинулся в кресле, внимательно слушая и изучая посетителя.

— Когда в начале девяностых начались тесные контакты между властью и РПЦ, это было оправдано с той точки зрения, что означало возрождение дореволюционных российских традиций. Тогда это было, во-первых, просто модно, во-вторых, в обществе была популярна несколько идеализированная картина дореволюционной России, и, соответственно, в-третьих, нужно было показать, что власть не просто возвращает Россию в золотой век, но и ей самой очень близки идеалы православия как такового с его гуманистическими традициями. Тогда эта связка заработала и прекрасно себя оправдала.

Президент понимающе кивал головой.

— Помните, — продолжал Фимин, — перед инаугурацией вашего предшественника всерьез обсуждался вопрос о церемонии помазания. Я принимал тогда участие в разработке проекта и потому хорошо это знаю. Патриарх не то чтобы был согласен… Собственно, мы его даже не спрашивали. Такое плотное взаимодействие между государством и церковью было идеально. Механизм взаимосвязи работает как часы и по сей день. Однако проблема в другом. Сама РПЦ как подсистема российской власти в нынешнем своем виде — устарела.

— Что вы имеете в виду? — спросил президент. Ему хотелось сказать «выражайтесь яснее», но не хотелось, чтобы этот аналитик подумал, будто он чего-то не понимает. Он вообще любил, чтобы его окружали умные люди. Действительно умные люди этим пользовались и старались выражать свои мысли как можно сложнее.

— Я имею в виду то, что после медового месяца РПЦ и власти в обществе начало нарастать недоумение. Как это — в недавнем прошлом убежденные коммунисты стоят со свечкой в руках? Понравившаяся вначале идиллическая картинка вызывала все больше вопросов и домыслов. Если эти коммунисты и профессора экономики поверили в Христа, то насколько глубока их вера — так же, как в идеалы коммунизма?

— Но ведь это нравится верующей части электората, — возразил президент.

— Вот здесь-то и проблема. Это нравилось поначалу. Но, как показывают наши исследования, именно у этих людей больше всего вопросов о искренности представителей власти, которые стоят на праздничных богослужениях со свечками. Кроме того, и это самое важное, население нашей страны в большинстве своем — атеисты. Они видят в участии властей в церковных службах лицемерие. И еще одно «но». Наиболее сильны религиозные чувства как раз не у христиан, а у мусульман, иудаистов и буддистов. Но президент ведь не может быть адептом всех религий.

— Да, положение сложное, — задумчиво произнес президент. — Вы подтверждаете мои сомнения. Продолжайте.

— Одним словом, ваши демонстративные контакты с РПЦ, и с патриархом, в частности, не приносят нам очки. Есть, кроме того, противоречие между основными идеями православия, его духом и действиями. Вовлеченность Церкви во власть и в коммерцию вызывает неприятие у наиболее фанатичной части верующих. Вы знаете, например, что патриарха Георгия Первого в народе называют министром по делам православия?

— Нет, не знал… Забавно.

— Я сделал несколько выписок. Разрешите зачитать.

— Да, пожалуйста. Только коротко.

— Две минуты. Вот, например, надпись на бутылке питьевой воды самой популярной марки: «Бутилирование освящено его Святейшеством Патриархом». Это реклама. Она расходится миллионными тиражами. Далее: в церквях создаются ВИП-зоны для членов правительства. И последнее: сама идеология РПЦ устарела. Она проповедует милосердие и помощь ближнему, хотя мы с вами прекрасно знаем, что для того, чтобы по-настоящему помочь человеку, его нужно поставить в наиболее сложные условия. Только тогда он начнет по-настоящему работать и заботиться о себе. Когда каждый заботится о себе, богатеет общество. Надо дать человеку не рыбу, а удочку. Кто не может заботиться о себе — уходит со сцены, освобождая место сильным, которые плодятся и размножаются. Фактически Церковь своей включенностью в рыночную экономику это и провозглашает, но на словах-то она провозглашает обратное.

— Как говорил Цезарь или Цицерон, «смотри, кому это выгодно», — снова перебил президент. — Так кому же это выгодно?

— Это выгодно патриарху. Он, думаю, понимает всю тупиковость ситуации, и единственный для него выход — врастание во власть. Без помощи государства он прогорит.

— Ну, полагаю, у него есть и другие доходы. Я имею в виду, у Церкви.

— Безусловно. Знаете, как говорит один известный юморист, священники подрабатывают, например, на освящении автомобилей. Одна машина — от трехсот до пятисот долларов. Для иномарок дороже — от тысячи до трех тысяч долларов, «ибо машина не православная». На храмы жертвуют бандиты. Убил кого-то — дай на храм. Дал, значит, покаялся. Но кому-то из них хочется, чтобы снова дал. Значит, пусть кого-то еще убьет — даст еще на храм. Прощен может быть любой грех. Таким образом фактически поощряется преступная деятельность.

— Ну, это вы загнули. Разве вам неизвестно, что еще с революционных времен у Церкви расплодилось много врагов и вся эта казуистика злонамеренно внедрялась и внедряется в головы или же сочиняется людьми в религиозном плане невежественными. Собственно, и мы с вами не так уж сильны в этом вопросе, — заключил президент, который хоть и был неверующим человеком, но как политик хорошо знал цену многим слухам.

— Но, кроме того, я слышал, что разрабатывается некая программа…

— Что за программа?

— Ну, это пока неофициальная информация, так что ее нельзя использовать, но… Это что-то вроде направлений коммерческой деятельности. Зачитаю некоторые выдержки: «Использование в рекламе информации об освящении товаров или услуг — пять процентов от отпускной стоимости продукции. Исповедь, содержащая в себе сведения об уголовных преступлениях — от пяти тысяч долларов. Отпущение грехов — двадцать процентов от экономических преступлений и преступлений против собственности. Предварительное отпущение грехов — до пятидесяти процентов».

— Неофициальной информацией часто называют преднамеренную ложь. На то право Церкви заниматься коммерческой деятельностью с целью обеспечения своих нужд. И тем более — разрабатывать проекты. Ради этого вы сюда пришли? — Президенту всегда не нравилось, когда при нем обсуждали чужие деньги. Это создавало ощущение, что тот, кто это обсуждает, может так же легко начать считать и содержимое его карманов.

— Нет, конечно. — Анатолий занервничал. Он решил, что настало время зайти с другой стороны. — Хотел обратить ваше внимание только еще на один аспект. По нашим подсчетам, при осуществлении этой программы РПЦ может получать до двух миллиардов долларов ежегодно. Это при острой проблеме недофинансирования бюджета. Необходимо думать, как направить эти средства не мимо бюджета, а в бюджет.

— Это и есть ваша задача — думать. — Президент, казалось, готов был поставить точку в разговоре.

— У нас есть наработки. Готов вам доложить.

Деловой тон нравился президенту больше.

— Докладывайте.

Слово взял Маковский.

— В любом обществе, — начал он, — есть процент людей, имеющих потребность верить в чудо. Этот процент зависит от степени образования и культуры. Большинство этих людей не могут влиять на свою судьбу напрямую, осознанно. Они прибегают к мистическим, в том числе религиозно-мистическим обрядам, пытаясь с их помощью стать богаче, решить личные проблемы. Таких людей много. Традиционные церковные ритуалы не отвечают современным потребностям. Отсюда так много развелось магов и провидцев. Мы планируем проект под рабочим названием «Экономическая религия». Это будет формально независимый институт. Своего рода церковь, провозглашающая главные экономические нормы поведения, помогающая каждому стать богатым. Проблема в том, что христианство провозглашает десять заповедей, никак не связанных с моралью экономического процветания. Более того, некоторые из этих заповедей препятствуют реализации потенциальной экономической активности. Кроме того, мы сможем оседлать финансовый поток, распыленный между Церковью, различными сектами и магами, и направить его в казну. Мы согласуем наш проект с Комитетом по идеологии.