Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я знал, что драка – дело серьезное, но чего я не знал, так это того, что отец одного из побитых нами ребят отправился к людям закона. Закон явился в нашу школу, и внезапно нас обвинили в групповом эксцессе. Закон объявил, что линчевание тоже относится к групповым эксцессам, пусть даже мы никого не линчевали. Законы в Южной Каролине были просто ужасными. Первоначальный закон против линчевания задумывался с тем, чтобы не дать белым линчевать черных, но потом власти перевернули его с ног на голову и стали интерпретировать статут как совершение любого насильственного действия против кого-либо с участием двух и более человек. Вместо того чтобы получить выговор за старую добрую кулачную драку, остаться в качестве наказания после уроков или, в худшем случае, схлопотать отстранение от учебы, мы получили арест и дело о линчевании.
Когда началось расследование произошедших событий, один из моих пацанов сдал меня. Не Баг. Баг остался мне верен. Баг знал, что я не был зачинщиком драки, но другие братишки искали возможность смягчить наказание, и, указывая на меня, как главного виновника, они облегчали свою участь. До той поры я ничего не знал о предательстве. Я был шокирован и уязвлен. Факты исказили настолько, что они смогли легко соскочить, а я нет. Меня не только исключали из школы, мне еще и грозил тюремный срок. С того момента я находился на испытательном сроке.
Это сильно подкосило меня. Я никогда прежде не оказывался в подобной ситуации. До того момента дорога передо мной была открыта: выпускной год в Молдине, баскетбол до потери сознания, стипендия в Мичигане или Северной Каролине. Далее – заявить о себе в играх против здоровяков из колледжей. Теперь обо всем этом придется забыть. И смириться с новой реальностью. Теперь я внутри так называемой системы уголовного правосудия, где, как знает каждый, никакого правосудия нет. Мне придется иметь дело с адвокатами и судебными слушаниями.
В то время я жил в подвале у друга, потому что скауты преследовали меня повсюду. Я не хотел иметь дел с этими безумными вербовщиками.
Потом настал день, когда я сидел в классе мисс Уиллоуби, и в дверях показались офицеры полиции. Они искали меня. Я собирался удирать. Просто выпрыгнуть в окно и бежать быстрее ветра. Мисс Уиллоуби остановила меня. Не думаю, что это удалось бы кому-нибудь другому.
«Нет, Кевин, ты должен позволить этим людям выполнить их долг. Не усугубляй ситуацию. Все разрешится. Вот увидишь. Просто сохраняй спокойствие. Я поручусь за тебя. Я буду тебя поддерживать».
Меня увели в наручниках. Меня арестовали, но отпустили до суда. Предъявили обвинение в линчевании. Сказали, что я начал расовый бунт.
Хуже того, пошли слухи о том, что пацаны-реднеки уже разыскивают меня.
До этого инцидента я был глупым мальчишкой. Ни к чему в жизни не относился всерьез – кроме баскетбола. Теперь серьезным стало все. Мисс Уиллоуби говорила всерьез, когда обещала поручиться за меня. И хотя меня исключили из школы и я не мог ходить на занятия, она приносила мне домашнюю работу. Она хотела, чтобы мне зачлись мои усилия на занятиях в Молдине, когда я покину эту школу.
Тем летом мне выдали особое разрешение на короткую поездку в Дирфилд, штат Иллинойс для участия во втором моем лагере Nike. У меня не было никаких шансов посмотреть город, потому что лагерь жил словно в собственном пузыре. Я едва не пролетел мимо этого лагеря, но не из-за своей игры, а из-за Мамы. Она совсем не хотела везти меня туда. Поскольку ребенку требовался законный представитель для того, чтобы получить доступ в лагерь, мне пришлось делать вид, будто я живу вместе с родителями. Это предполагало некоторый бюрократический мухлеж. Большой респект Ронни Филдсу, чей дом действительно был по соседству с домом родителей, – он позволил мне использовал его адрес в моих формулярах.
Было здорово вновь повидаться с Волком. Здорово было увидеть Рона Эскриджа. Я выкладывался без остатка; меня даже упомянули на страницах Chicago Tribune наряду с Роном Мёрсером и Шиа Коттоном как выдающегося игрока-старшеклассника. Все круто.
В Каролине же все было плохо. Вся эта юридическая ситуация по-прежнему довлела надо мной. И хотя обвинения в линчевании были полной х****й, на меня навесили умышленное нанесение телесных повреждений. Мне дали условку, но система наказаний Южной Каролины была настолько пристрастной, что меня в любой момент могли упечь за решетку даже за чих рядом с полицейским. Мама не хотела рисковать.
К тому времени моя старшая сестра Соня уже покинула наш дом. Оставались только я, младшая сестренка Эшли, Мама и отчим.
Что же делать?
Aretha Franklin / Арета Франклин
см. «King Kunta»; One-and-Done; Prince
The Fun Police / Полиция веселья
см. Shoes
G
Kenny G · Gatorade and Coffee · Getaway · The Go · The Great Kabuki · Growing Up
Kenny G
Возможно, из-за того, что я отрываюсь под DMX, Snoop Dogg, 2 Live Crew и Wu-Tang, вы сочтете, что я не вкуриваю творчество Kenny G. Вы ошибаетесь. Мне порой нравится немного послушать Kenny G.
Когда случился обмен в «Бостон», я знал, что этот переход затронет не только баскет. Док Риверс помог мне в этом отношении.
«Кевин, – сказал он, – ты очень напористый, и мне нравится твоя напористость. Ты заряжен на борьбу, и мне это тоже нравится. Но порой твоя напористость бьет через край. Порой твоя заряженность на борьбу выходит за рамки. Чтобы быть эффективным, нужно уметь порой сбивать пыл, потому что иначе этот пыл может повредить тебе – вместо того чтобы пойти на пользу».
Смысл в этом был. Я подумал, что усвоил мысль Дока, но когда мы вышли в финал в 2008-м и получили возможность нокаутировать «Лейкерс» в шестой игре серии, Док вспомнил, что я был так сильно взволнован перед игрой, что ему даже пришлось вызвать меня в свой кабинет. Пока он, сидя за столом, проглядывал последние отчеты, я присел напротив него.
«Просто посиди тут, Кевин, – сказал он. – Просто подыши».
Чтобы заставить себя сидеть недвижно, мне пришлось говорить себе: «Я
