Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина

у меня для тебя кое-что есть! Вспомнил я тут на днях. Ты про машину спрашивал? Так вот… – мужчина показал рукой на скамейку у ворот, – давай присядем. Закурить городской папиросочки найдётся? – он вопросительно посмотрел на Зубкова.

– Держи, – капитан протянул ему портсигар. – И рассказывай, давай, рассказывай, не тяни. У меня время ограничено.

Вахтёр замотал головой:

– Понимаю, понимаю… Видел я в понедельник, рано утром, часа этак в четыре, старый «Виллис», вон там он проехал, – мужчина показал рукой в сторону дороги, которая вела со станции.

– Это как же ты его увидел, вроде бы отсюда обзора нет? – с сомнением посмотрел на него Зубков.

Вахтёр замялся:

– У меня, видишь ли… А ты начальству моему не доложишь?

– Ну, смотря, что ты мне скажешь, – пожал плечом капитан. – Если личное, то мне до этого нет дела.

– Личное, личное, – согласно закивал мужчина. – Дочка у меня… вертихвостить начала… Веришь, сам один её воспитывал. Сейчас-то у меня другая баба, ей не мать, потому Маруська-то её не слушается. Так вот девка-то загуляла, да с женатым. Решил его на «жареном» поймать, когда, значит, я на работе. Да всыпать им обоим, да так, чтобы… – он произнес крутую фразу, состоящую сплошь из ненормативной лексики. – Ну, и отлучился на полчасика с рабочего места. Но всё здесь было нормально, вы не думайте. Я проверил! А дочку-то не смог поймать, ушел полюбовник её… – последовал тяжелый вздох.

– Ну, и хорошо!

– Чего ж хорошего?

– Я про работу. Вы рассказывайте про «Виллис». Где, что, как, кто был за рулем? – Зубков нетерпеливо потрепал вахтёра за рукав клетчатой рубашки.

– Рассказываю, рассказываю! Мне по дороге до дому ближе – мой дом у самого края деревни, вот я и пошел туда, – он опять махнул в сторону, где видел машину. – Звук двигателя услышал издалека. «Интересно, – думаю, – кто бы в такую рань ехал»? Встал у куста, притаился, а машина так быстренько завернула к дачам. «Тоже, – думаю, – со свиданья кто-то из интеллигенции возвращается»… А кто был за рулём – не скажу, светать только-только начинало. Фигура одна, и только. Вот, значит, такое дело… – вахтёр глубоко затянулся.

– Д-да, не много… А вы никогда не встречали здесь женщину в огромных очках, странно одетую?

– Вот в таких? – мужчина приставил округленные пальцы к глазам, как и сынишка Татьяны.

– Вроде, в таких, – не совсем уверенно произнес Зубков, так как точно не мог и сам ответить на этот вопрос.

Но зато уверенно ответил вахтёр:

– Видел! Несколько дней назад! Шла по тропинке от деревни к дачам. Я сам шел с дач, лещиков носил профессорам, продаю иногда, так, за копейки, – на всякий случай оправдался он.

– Вы точно помните? Вот у меня здесь есть схема всех тропинок в вашем лесу, покажите, – Зубков расстелил на коленях переснятую у Авдеева карту всей местности станции «Озёрная».

Мужчина без колебания ткнул пальцем на одну из тропинок.

Из дальнейшего его рассказа Зубков установил, что это было, похоже, в тот день, когда женщина приходила в деревню к Грише.

Узнав, где живут сменщики вахтёра, капитан направился дальше.

Глава двадцатая. Исчезнувшие артефакты

Дубовик обескуражено посмотрел на замок, висящий на двери краеведческого музея.

В расписании значились часы работы с десяти до восемнадцати, сейчас на часах было только двенадцать.

В этот момент он услышал за своей спиной женский голос:

– Молодой человек!

Оглянувшись, подполковник увидел пожилую женщину с толстой косой вокруг головы, в строгом твидовом костюме.

Спустившись вниз с высокого крыльца, Дубовик поздоровался с сотрудницей музея, каковой представилась эта женщина.

– Вы простите, у нас в музее прорвало трубу, сегодня там идут ремонтные работы. Приходите завтра. Мы, кстати, открыли новые экспозиции, очень интересные.

– Спасибо за приглашение, только должен вас огорчить: для осмотра экспозиций у меня пока нет времени, а вот вопросы к работникам музея есть.

– Вы из милиции? – немного удивленно спросила женщина. – Что-то случилось?

– Скажем, по поручению сотрудников милиции, – Дубовик показал краешек удостоверения, едва вынув его из нагрудного кармана, чтобы не вызывать лишних вопросов. На второй вопрос самой женщины он предпочел не отвечать. – Я хотел бы узнать о наличии у вас некоторых артефактов. Это возможно сделать сегодня?

Женщина протянула руку и сказала:

– Таисия Львовна, искусствовед и экскурсовод в одном лице. Я отвечу на все ваши вопросы. Пройдёмте.

Дубовик назвал свое имя и пошел следом за женщиной к заднему крыльцу.

-Скажите, Таисия Львовна, как давно вы здесь работаете? – спросил Андрей, когда они прошли в кабинет директора.

– Сергей Иванович сейчас в отъезде, – объяснила женщина отсутствие директора, – и мне приходится его замещать, потому все заботы о ремонте легли на мои плечи, – посетовала она. – Так о чем вы хотели спросить? А, да, простите, сколько я здесь работаю? Уже очень давно, устроилась сюда ещё в конце тридцатых годов.

– Вам известна фамилия Торн-Преображенский?

– Ну, конечно же! У нас до войны была создана небольшая экспозиция из артефактов, переданных в дар нашему музею этим человеком. Насколько я знаю, это известный географ и историк, был женат на дочери австрийского барона. Артефакты из той экспозиции были привезены им из Германии, а туда их в свою очередь привез дед его жены с Тибета. Так всё было описано в его биографии. Это были атрибуты буддийских монахов.

– Были? Вы сказали «были»? – с некоторым беспокойством спросил Андрей.

– Увы! Они пропали сразу после войны, когда музей был возвращен из эвакуации. Тогда многое пропало, – вздохнула Таисия Львовна.

– Давайте, об этом поговорим подробнее: когда, как, кто?

– Вообще, мы подозревали кражу и даже написали заявление в милицию. Экспозиции к тому времени были едва устроены, кое-что ещё оставалось в запасниках. Но кражу в милиции сразу же исключили: замки были в порядке, ничего не нарушено, никаких следов постороннего вмешательства. Вечером всё было на местах, а утром обнаружили исчезновение экспонатов.

– А что, сторожа не было?

– Да был, его-то мы и подозревали в первую очередь, только он сказал, что спал тогда беспробудно, никого не видел, ничего не слышал. Проверяли его, но так ничего и не узнали. Одним словом, от нас тогда отмахнулись, решили, что мы сами запутались или потеряли кое-что при перевозке. Но понимаете, во-первых, этого не могло быть в принципе: при разгрузке мы всё переписывали заново. Во-вторых, в экспозициях остались таблички под опустевшими полками. Только вот… – женщина замолчала, как бы что-то обдумывая.

– Что такое?

– Видите ли, сначала мы решили, что вор, если он был, оказался неразборчивым. Брал абы что!