Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина

со всех сторон высокими соснами. К просторной террасе вела аллея, обсаженная вишнями и сиренями.

Над террасой располагался небольшой балкон с цветочными горшками, старинным патефоном на высокой резной тумбочке, на котором крутилась целулоидная пластинка, издавая хрипловатые песенные звуки, и летним парусиновым креслом, в котором вольготно расположилась интересная женщина лет сорока, как определил для себя Зубков.

Она, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, с упоением слушала, как Вертинский своим неподражаемым говоряще-поющим голосом вещал о «бананово-лимонном Сингапуре».

Услышав стук калитки, хозяйка резво встала с кресла, подошла к перилам и приветственно замахала рукой:

– Проходите сюда! Я сейчас спущусь!

Здороваясь с женщиной за руку, капитан понял, что она была значительно старше, чем показалась ему издали. Молодой вид ей придавали ухоженная кожа лица и шеи и качественно сделанный макияж.

Едва глянув на удостоверение Зубкова, она показала в сторону небольшой веранды, пристроенной к террасе:

– Пройдёмте туда, здесь жарко, – при этом она помахала на лицо изящной рукой с розовым маникюром.

Капитан по приглашению хозяйки, которая представилась Изольдой Ипатьевной Вишняковой, женой профессора математики, прошел по ступенькам крыльца, застланного, как и вся веранда, домоткаными дорожками, к небольшому диванчику, у которого в большом горшке стояла голубая гортензия, а рядом в бочке цвел одуряюще пахнущий олеандр.

Зубков позавидовал хозяевам дачи: в жаркий полдень, когда раскалённый воздух был вязким и тяжелым, когда вокруг стояло колышущееся марево и не давало дышать, здесь, в этом райском уголке, под величественными соснами, чувствовалась прохлада, которую добавлял висевший под потолком вентилятор, и обволакивала тело приятными струями.

Освежающим был и клюквенный напиток, принесенный хозяйкой в большом хрустальном кувшине.

– Итак, капитан?.. Чем могу быть полезной? – Изольда Ипатьевна посмотрела на Зубкова с небольшим прищуром серых глаз.

– У меня к вам не так много вопросов, собственно, один, – капитан под пристальным взглядом женщины сконфузился.

– Но он есть? Так и задавайте его, – Изольда Ипатьевна потянулась за сигаретами, лежащими на круглом столике у дивана. – Иногда позволяю себе выкурить парочку, – она воткнула тонкую сигарету в длинный мундштук и посмотрела на Зубкова, тот кивнул и протянул ей зажженную спичку. С разрешения хозяйки закурил и сам.

Почему-то ему показалось, что эта женщина страдает от недостатка внимания, поэтому и пригласила Зубкова на веранду, в надежде, что расслабляющая обстановка позволит немного задержать неожиданного гостя.

– Скажите, к вам на днях не заходила такая ммм… по словам свидетелей, женщина, довольно странного вида: в такую жару она одета в платок, длинную юбку, в больших роговых очках… Больше я, к сожалению, ничего не могу о ней сказать.

– И не надо. Я поняла, о ком вы говорите, – Изольда Ипатьевна изящным жестом стряхнула пепел. – Несколько дней назад она подходила к нашей калитке и спрашивала, где расположена дача Сукониных. Я ей объяснила, и она ушла. Потом, как ни странно, приходила ещё раз, интересовалась, какой тропинкой быстрее дойти до деревни.

– Вот как? Интересно… – Зубков тоже потянулся к пепельнице. – Она пошла строго по той тропе, что вы ей показали, то есть, к деревне?

– От нас по-другому и не дойти. Тут только одна тропинка ведёт в деревню. По ней она и пошла. – Изольда Ипатьевна недоуменно пожала плечами, будто не понимая этого вопроса.

– А вы что-нибудь можете добавить к описанию её внешности? Может быть, заметили какие-то особые приметы? – не обратив внимания на удивление женщины, расспрашивал её капитан.

– По-моему, у неё было маленькая родинка у самого носа, вот здесь, – женщина дотронулась пальцем до своей ноздри. – Большего я вам о ней ничего не расскажу.

– Хорошо… Это уже очень хорошо… – задумчиво произнес капитан. – Вы знаете, что случилось у Сукониных?

– О, да, конечно, мы все просто шокированы этим преступлением. Суконин работает в одном институте с моим мужем, мы поддерживаем товарища, как можем. А жена его, к сожалению, попала в психиатрическую больницу, но все надеются, что, рано или поздно, она всё же вернётся к нормальной жизни. У них ведь есть ещё две дочери.

Притом, что Изольда Ипатьевна говорила такие правильные и нужные слова, голос её звучал суховато. Обычно интонации в таких случаях приобретают напряженность, возбуждение. Зубков тут же подумал, что, видимо, люди, витающие в научных эмпириях, меньше всего обладают столь приземленными чувствами, как доброта и сострадание. Скорее всего, поддержка, о которой сказала Вишнякова, выражалась лишь в денежном эквиваленте.

«Хотя я могу ошибаться», – Зубкову, как ни странно, была симпатична эта женщина, и очень не хотелось думать о ней плохо.

Она с проницательностью, присущей многим женщинам, уловила настроение капитана и, прищурившись, провела пальцем по его руке.

– Вы не женаты? У вас нет кольца, – улыбка была трогательной и немного смущенной. – Вы симпатичный молодой человек, вам нужна женщина. Если захотите, я могу познакомить вас с кем-нибудь. Среди наших знакомых немало одиноких и чудесных девушек. Обещайте, что придете ко мне, если у вас будет во мне нужда!

– Я запомню ваше приглашение и обязательно им воспользуюсь, – Зубков широко улыбнулся. – Скажите, вы живете вдвоем с мужем? – он окинул взглядом уютную веранду.

– С нами живет мой двоюродный брат Марк. Зимой мы с мужем уезжаем в город, он же остается здесь. Я не воспрещаю. Он молод, немного ветренен, знаете, этакое дитя бомонда, – в глазах женщины мелькнула искорка нежности. – Марк – писатель, а эта публика, как и мой муж с коллегами, далека от обычной жизни. Мне приходится ухаживать за обоими. Так же я слежу и за любовными интрижками Марка: охотниц за ним немало. – Изольда Ипатьевна рассмеялась. – Знаете, он очень красив. И не будь я его сестрой, пожалуй, сама бы влюбилась!

Зубкова поразило, с какой простотой, без капли жеманства, она это произнесла, и, сам не ожидая от себя, он взял руку хозяйки и поцеловал.

– Спасибо за нашу беседу! Разрешите откланяться? – не привыкший к подобной чопорности, фразу эту он произнес довольно фальшиво, отчего покраснел, но надо отдать должное Изольде Ипатьевне: она сумела завуалировать неловкость капитана простой улыбкой.

Ругая себя, на чем свет стоит, Зубков направился прямиком в Дом отдыха, боясь ненароком ещё раз попасть в глупое положение с какой-нибудь профессоршей.

Злился он и на то, что невольно сравнивал Татьяну с Изольдой, хотя прекрасно понимал, что случись у него связь с последней, это будет лишь случайный адюльтер. Ему же нужна женщина простая, работящая и верная. Поэтому он поспешил переключиться мыслями на предстоящую встречу с Татьяной.

На воротах в Доме отдыха стоял уже знакомый вахтёр.

Увидев Зубкова, он несказанно обрадовался случайному собеседнику.

– Что, капитан, опять вопросы? А ведь