Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

«Я возвращаю Ваш портрет...» — говорит В.Виноградов, обра­щаясь к героиням и героям своего фильма, чей «портрет», то есть успех и славу в момент наивысшего их цветения, он воссоздал на экране. Эта лента с участием. А.Райкина, И.Юрьевой, К.Шульженко, Н.Богословского, М.Мироновой, А.Алексеева, А.Варламова, П.Руда­кова, В.Нечаева, Э.Пьехи, А.Пугачевой, В.Высоцкого, А.Миронова, ансамбля «Машина времени» пролежала «на полке» четыре года и была выпущена к зрителю только в 1986 году.

Драматург В.Розов: «...Я в почтенном возрасте, и кумиры моей юности вернули меня в прошлое, а это всегда сладостно. Но они были хороши своей артистичностью и отменным вкусом. Но осо­бенно сильное впечатление произвели Алла Пугачева и Владимир Высоцкий. Я обратил внимание на лицо молодого человека, слушаю­щего пение Высоцкого. Он только мелькнул на телеэкране, но я уви­дел, на какой духовной высоте он находился в те минуты...»

И опять трудно понять, кого устрашил этот искренний, чистый по интонации и намерениям фильм, отблески прекрасных жизней, что в нем промелькнули. Половина из состава снимавшихся ушли из жизни, так и не увидев себя в этом фильме...

В середине апреля Высоцкий делает свою последнюю запись...

Он записывает «Песню о конце войны» с профессиональными музыкантами А.Бальчевым, В.Шубиным и В.Витковским. Это была песня, которую Высоцкий предложил И.Шевцову по его просьбе для фильма «"Мерседес" уходит от погони». Фильм снимался на Киев­ской студии, и вначале Высоцкий заупрямился:

—  Для них ничего не хочу делать, у меня в Киеве ни разу ниче­го не прошло.

Шевцов убеждал, клялся, что студия песню берет. Высоцкий согласился, но поставил условие:

—   Сегодня запишу. Условия такие: я хочу, чтобы меня счита­ли автором не только текста, но и музыки. А тут орут: не ком­позитор, не композитор! Да при чем тут это? Моя песня, моя ме­лодия, а инструментовка — не их дело. В общем, пусть платят и за музыку тоже!

Дело было, конечно, не только в оплате — ему нужно было та­ким образом утвердиться.

Вечером Высоцкий позвал музыкантов и записал песню. Запи­сал два варианта: в «вальсе» и вариант «баллады», который казал­ся более удачным. На записи присутствовал младший сын — Ни­кита.

Студия приняла условия Высоцкого и прислала гарантийную телеграмму. А дальше... Это уже было много-много раз... И.Шевцов: «К сожалению, «Песня о конце войны» в фильм не вошла».

Эта песня имела несчастливую судьбу. Высоцкий ее написал как вступительную песню к фильму «Место встречи...». Потом предло­жил ее в театр Вахтангова для спектакля по пьесе Э.Володарского «Окраина», потом в Киевскую студию...

Неудавшаяся в январе попытка избавится от «пагубной стра­сти» не ослабила желание излечиться. Он прекрасно понимал опас­ность ситуации. Его самым главным желанием в последний год жиз­ни было «завязать с наркотой». Он продолжал бороться и вновь просит помощи у Л.Сульповара.

Сульповар рассказывает Высоцкому о новом методе очист­ки крови — гемосорбции. Суть метода заключается в следующем: кровь пациента несколько раз прогоняется через специальный ак­тивированный уголь — так называемый абсорбент.

—  Через неделю полное излечение...

У Высоцкого загорелись глаза:

—  Замечательно! Все, Леня, —ложусь! А когда? Давай как мож­но скорее!

Л.Сульповар: «Единственный человек, который этим тогда за­нимался, был профессор Лужников. К нему я и обратился и догово­рился... Но то не было абсорбента, то ребята выезжали в другие го­рода. А Володя ждал — каждый день звонил: "Ну, как? Ну, когда?"»

И вот наконец Сульповар договорился с профессором. Тот по­просил пациента рассказать обо всем откровенно, иначе не имеет смысла пробовать. Высоцкий рассказал все: когда, сколько, как... Ре­шили попробовать...

23 — 24 апреля в Институте Склифосовского Высоцкому дела­ют гемосорбцию. Это была очень мучительная процедура.

Л.Сульповар: «Помню его глаза, когда я пришел к нему после завершения лечения: он понял, что процедура ему ничего не дала. Он говорил, что все нормально, что чувствует себя намного лучше. Благодарил ребят из бригады, как бы поддерживая этим всех окру­жающих. А глаза говорили, что еще одна надежда для него оказа­лась несбывшейся. В данном случае метод не сработал, хотя в дру­гих давал отличные результаты. Чуть ли не в тот же день он выпи­сался, и его увезли домой».

По воспоминаниям историка Натана Эйдельмана, который вхо­дил в худсовет Театра на Таганке, Высоцкий в конце апреля слушал его лекцию в Доме архитекторов. Тема лекции — о тайнах XVIII века, о свергнутых с престола в 1741 году родственниках Елизаве­ты Петровны и о страшной борьбе за власть.

В конце апреля — через четыре месяца после аварии — вышел из ремонта большой «мерседес». Можно было отказаться от услуг Шехтмана.

В это же время Б.Немчик выселяют из общежития, и она на два месяца поселяется в квартире Высоцкого. Это было удобно, т.к. хо­зяин квартиры был постоянно в разъездах.

1 мая к Высоцкому на квартиру неожиданно приезжает О.Даль. По выражению Янкловича, он был в «в полном разборе».

—   Володя, я не могу идти домой в таком состоянии. Побуду немного у тебя...

Оксана: «В «разобранном состоянии» — это не то слово... Когда я зашла, — первое впечатление, что человек неживой. Он проснул­ся, вышел, и я первый раз в жизни видела, как у человека трясутся руки и он пьет, держа стакан водки через шею на полотенце. У Во­лоди такого не было. К вечеру Даль пришел в себя».

Когда Олег пришел в себя, Высоцкий сказал:

—  Все! Надо вшиваться!

И тут же позвонил жене Даля:

—  Лиза, ты не волнуйся. Он был не в лучшей форме... Не хотел показываться таким на глаза. Приехал ко мне. Проживет у меня дня три... Не переживай! Если что — звони. Все.

На этот раз у Даля была своя ампула «эсперали». Начиная с марта 1973 года, Г.Баснер четырежды вшивал Далю таблетки тетурама, привезенные Мариной из Франции. 2 мая на кухне у Высоц­кого Федотов вшил Далю «торпеду № 5».

В майском номере журнала «Аврора» появилась статья В.Смехова «Мои товарищи — артисты». Журнал два года задерживал пуб­ликацию из-за материала о Высоцком. Автор добивался, чтобы сре­ди портретов Демидовой, Золотухина, Табакова, Визбора, Слави­ной была бы и глава о Высоцком. Только энергичное вмешательство ленинградского писателя, друга Театра на Таганке Федора Абрамо­ва позволило статье выйти в свет. Когда Высоцкий прочитал жур­нал, то, по свидетельству очевидца, фотохудожника В.Плотникова, горько пошутил: «Приятно, когда о тебе пишут не только латин­ским шрифтом...»