Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

Осуществление замысла, казалось, было реальным... Уже были взяты билеты на 4 июля на самолет. Игорь Годяев, который послед­нее время каждый день бывал на Малой Грузинской, согласился со­провождать Высоцкого. Однако накануне Высоцкий закапризничал, билеты пришлось сдать. 7 июля была предпринята еще одна неудач­ная попытка улететь к Туманову. «Выйти» не удалось...

ПОСЛЕДНИЕ ГАСТРОЛИ

15 июня в Доме кино Высоцкий встречает В.Гольдмана.

Гольдман проводит концерты ансамбля «Земляне» в Калинин­граде и приглашает Высоцкого принять участие. У Высоцкого боль­шие долги — и он соглашается.

Перед отъездом в Калининград Высоцкий узнает, что болен Любимов, и заезжает к нему.

Ю.Любимов: «Я очень сильно болел, и так случилось, что моя жена с сыном были в Будапеште. Я был один и лежал с очень высо­кой температурой — за сорок. И был в полубессознательном состоя­нии, но слышу — кто-то настойчиво звонит. Я по стенке, по стен­ке долго-долго шел. Звонит еще — знал, видно, что я дома, и дума­ет — почему не открываю? Я открыл, зашел Владимир. Увидел меня в таком состоянии и говорит:

—  Как же так? Вы — один?

—  Ничего, ничего... Я как-нибудь отосплюсь, Володя.

—  А что у вас?

—  Не знаю, просто температура очень высокая.

Но Владимир увидел, в каком я состоянии, сказал: «Подожди­те» — и уехал. Я даже не помню, сколько времени его не было.

Привез мне какой-то сильный антибиотик. И я глотал это ле­карство через каждые четыре часа. Действительно, через два дня температура спала».

Высоцкий достает Оксане путевку в Сочи, 15 июня она улета­ет. Отдых не получился. Оксана: «...он отправил меня отдыхать, и я улетела на юг. Прилетела, пошла звонить в Москву. К телефону по­дошел Янклович, и я сразу понимаю, что все плохо: «Володе плохо. Бери билет и возвращайся». Я сразу же села в поезд».

На гастроли в Калининград Высоцкий едет в очень плохой фор­ме — опять разболелась нога, болит горло и, самое главное, не поки­дает душевный надлом, предчувствие какой-то катастрофы...

Вспоминает организатор гастролей Владимир Конторов: «Во­семнадцатого числа около 10 утра я встретил Высоцкого с Гольдманом (позже прилетел Тамразов). Встречать Владимира Семено­вича прибыла целая кавалькада машин: дирекция Дворца спорта, дирекция филармонии и прочие ответственные товарищи. Подру­лил самолет, смотрю — все вышли, а Высоцкого нет. Нигде не вижу. И вдруг с трудом его узнаю: лицо какое-то мятое... «Здравствуй­те, Владимир Семенович!» — «Здорово», — крайне немногословен. Сели в машину. Всю дорогу хмурился, никому ни слова. Все ожи­дали увидеть его, как обычно, — улыбчивым, а тут такой суровый сидит! Остальные тоже притихли, стушевались».

Психиатры имеют четкое определение подобного состояния. У творческих людей, не умеющих переключаться на другой вид дея­тельности, может наступить кризис: творчество настолько спаяно с личностью, что когда иссякает внутренний источник, то как бы утрачивается и собственное «я», утрачивается смысл жизни. Чело­веку становится себя не жалко, отказывает механизм самосохране­ния, происходит саморазрушение. Отдача идет, а силы не те, отсю­да — водка, наркотики. До поры помогает... В этом состоянии Вы­соцкий находился уже около года.

За неделю до начала гастролей в «Калининградской прав­де» было напечатано следующее сообщение: «Областная филармо­ния. 18, 19 в кинотеатре «Россия», 20, 21, 22 июня во Дворце спор­та «Юность» концерты при участии артиста театра и кино, автора-исполнителя Владимира Высоцкого, вокально-инструментального ансамбля «Земляне», джаз-ансамбля «Диапазон». Начало концер­тов в 13.30, 16, 18.30, 21. Кассы работают с 11 до 20 часов». Через несколько дней появился новый анонс о дополнительном концер­те, начинающемся в 20 часов. Уже через полтора часа после приле­та — первый концерт в кинотеатре «Россия». Потом — во Дворце спорта, опять в «России», снова во Дворце... И так по пять концер­тов в течение пяти дней. Организует концерты В.Гольдман, а ведет участник многих предыдущих концертов, актер и режиссер — Ни­колай Тамразов.

Рассказывает В.Гольдман: «Последний концерт. Володе плохо. Не может петь. Подходит ко мне:

—  Борисыч, не могу... Тебе очень нужен этот концерт?

—  Ну как же, конечно, нужен. Я должен выполнить обязатель­ства перед тобой. Володя, у меня сегодня день расчета. Концерт мне необходим как воздух.

—  Ладно, тогда я петь не буду.

—  А что ты будешь?

—  Говорить.

—   Володя, милый, но это же уму непостижимо. Все пришли слушать твои песни. Магнитофоны принесли. А ты им час с лиш­ним одни разговоры. Ты не удержишь зал.

—  Удержу.

—  Я возьму на всякий случай гитару?

—  Ни хрена!»

Впечатлениями делятся зрители.

Василий Чепрасов, который слушал три концерта подряд из-за кулис Дворца спорта: «Между концертами приезжала «скорая» — делали уколы. На сцене стоял весь мокрый... Все время врачи в бе­лых халатах. Было много цветов, на одном из концертов Высоцкий сказал: "Вы меня завалили цветами, как братскую могилу". На по­следнем концерте запомнился мне артист бесконечно усталым че­ловеком. Хотя внешне он выглядел, в том числе и благодаря обле­гающему фигуру летнему джинсовому костюму, как всегда статно и модно».

Рассказ Чепрасова дополняет Семен Кушнеров: «Видно было, что Высоцкий чувствовал себя неважно. У него были проблемы с голосом, он с трудом мог разговаривать. Об этом он и сказал со­бравшимся, выйдя на сцену. Извинившись за свое состояние, пред­ложил вместо исполнения песен рассказы о своем творчестве, о ро­лях, о работе в театре и кино. Рассказывал он классно, показывал сцены из спектаклей, импровизировал. Из зала посыпались запис­ки. Высоцкий тут же начал их зачитывать и отвечать на вопросы. Но в тот день в зале была, видимо, не его публика... Кто-то засви­стел, послышались спорадические выкрики: "Кончай сказки! Пой! Что дурачишься, напился, что ли?"

Развязка наступила неожиданно. Очередная записка была тако­го содержания: «Кончай трепаться. Начинай петь!» Как и предшест­вующие, Высоцкий прочитал ее вслух, на какое-то мгновение умолк и растерянно посмотрел в зал. Но затем, как бы спохватившись, бро­сил записку на пол, повернулся и скрылся за занавесом.

Зрители тревожно затаили дыхание. Через несколько минут появился кто-то из окружения артиста и начал что-то объяснять. За кулисами наблюдалась какая-то суета. Вскоре люди поняли, что артист не выйдет, и стали расходиться, горячо обсуждая случив­шееся. И лишь немногие из них догадывались, что все связано с болезнью».