Полина - Александр Дюма

Так как в библиотеке можно было найти лучшее противоядие против уединения и скуки, ожидавших меня, я решила тотчас же познакомиться с книгами, которые могла там найти. Это были большей частью романы XVIII столетия, показывавшие, что предшественники графа имели большой вкус к литературе Вольтера[25], Кребильона-сына[26] и Мариво[27]. Несколько новых томов, по-видимому, купленных сегодняшним владельцем, выглядели серым пятном среди этого собрания. Это были сочинения по химии, истории и записки о путешествиях, среди которых я заметила прекрасное английское сочинение Даниэля об Индии. Я решила сделать его своим ночным товарищем, потому что не надеялась быстро уснуть; взяла его с полки и унесла свою комнату.

Через пять минут малаец пришел и объяснил мне знаками, что обед готов. Стол был накрыт в огромной столовой. Не могу описать вам, какое чувство страха и печали овладело мной, когда я увидела себя вынужденной обедать одной, при двух свечах, свет которых не достигал даже глубины комнаты, оставляя в тени различные предметы, принимавшие самые странные формы. Тягостное чувство усиливалось из-за присутствия черного слуги, которому я могла сообщить свою волю не иначе, как при помощи нескольких знаков. Впрочем, он повиновался с поспешностью и понятливостью, которые придавали еще более фантастический вид этому странному обеду. Несколько раз я хотела говорить с ним, хотя знала, что он не понимает меня. Но, как ребенок, который не смеет кричать в темноте, я боялась услышать звуки своего собственного голоса. Когда он подал десерт, я знаками приказала ему разложить большой огонь в моей комнате: пламя камина — товарищ тех, у которых нет других собеседников. Впрочем, я хотела лечь как можно позднее, потому что чувствовала страх, о котором не думала в продолжение дня и который появился вместе с темнотой.

Ужас мой увеличился, когда я осталась одна в этой огромной столовой. Мне казалось, что белые занавеси, висевшие над окнами, как саваны, сдвигались со своих мест. Однако я боялась не мертвецов: монахи и аббаты, прах которых я попирала, проходя кладбище, почивали благословенным сном, — одни в монастыре, другие в подземелье. Но все, что я узнала в деревне, все, что слышала в Кане, пришло мне на память, и я дрожала при малейшем шуме. Я слышала шелест листьев, отдаленный ропот моря и тот однообразный и меланхолический шум ветра, который разбивается об углы больших зданий и свистит в камине, как ночная птица в полете. Я пробыла неподвижно в таком положении около десяти минут, не смея взглянуть ни в ту, ни в другую сторону, вдруг услышала легкий шум позади себя, обернулась и увидела малайца. Он сложил на груди руки и поклонился, это была его манера извещать, что приказания, полученные им, исполнены. Комната моя была уже приготовлена для ночи простой служанкой, которая поставила свечи на стол и вышла.

Желание мое было в точности исполнено: огромный огонь горел в большом камине из белого мрамора с позолоченными амурами. Свет его разлился по комнате и придал ей веселый вид; я почувствовала, что ужас понемногу покидает меня. Комната была обтянута красной материей с цветами и украшена на потолке и дверях множеством арабесков и причудливых изображений, представлявших танцы фавнов и сатиров, странные лица которых, казалось, улыбались в свете огня, освещавшего их. Однако я не могла до такой степени успокоиться, чтобы лечь в постель, впрочем, не было еще и восьми часов вечера. Я переоделась в спальный капот и, заметив, что погода прекрасная, хотела открыть окно, чтобы успокоить себя тихим и приятным видом уснувшей природы. Но из предосторожности, которую я приписала слухам об убийствах, происходивших в окрестностях, ставни снаружи были заперты. Я отошла от окна и села к столу у камина, решив начать чтение о путешествии в Индию, когда, бросив взгляд на книгу, заметила, что принесла второй том вместо первого. Я встала, чтобы пойти и взять другой, но на пороге библиотеки страх опять овладел мною. Подумав с минуту, я устыдилась самой себя, смело отворила дверь и подошла к полке, на которой были остальные тома издания.

Приблизив свечу к другим томам, чтобы рассмотреть их номера, я взглянула на пустое место, оставленное взятой мной книгой, и на стене увидела блестящую медную кнопку, подобную тем, которые бывают на замках. Она была скрыта книгами, стоящими на полке. Я часто видела потаенные двери в библиотеках за фальшивыми переплетами, и ничего не было удивительного в том, что и здесь была такая же дверь. Однако стена, где она была помещена, была совсем не подходящей для двери: окна библиотеки были последними в здании, кнопочка была вделана позади второго окна, дверь в этой стороне могла отворяться только на наружную стену.

Я отодвинулась немного, чтобы при помощи свечи рассмотреть, нет ли какого-либо признака двери, и, хотя смотрела во все глаза, ничего не увидела. Тогда я положила руку на кнопочку и попыталась повернуть ее, она не уступала, я подавила ее и почувствовала движение, подавила еще сильнее — и дверь отворилась с тихим шумом. Эта дверь выходила на маленькую винтовую лестницу, проделанную в толще стены.

Вы поймете, что подобное открытие нисколько не могло успокоить меня. Я подняла свечу над лестницей и увидела, что она углубляется отвесно. С минуту я хотела осмотреть ее, но на большее у меня не хватило духу. Я вернулась в библиотеку, пятясь, закрыла дверь, которая затворилась так плотно, что даже я, уверенная в ее существовании, не могла увидеть щелочек, отделявших ее от стены. Я поставила книгу на прежнее место, желая, чтобы никто не мог заметить, что я до нее дотрагивалась. Я не знала еще, кого интересовал этот секрет. Взяв наудачу другое сочинение, я возвратилась в свою комнату, закрыла на засов дверь, выходившую в библиотеку, и села опять к огню.

Неожиданные происшествия приобретают или теряют свою важность в зависимости от настроения, печального или веселого, или от обстоятельств, более или менее критических, в которых мы находимся. Конечно, ничего нет особенного в потаенной двери в библиотеке и круглой лестнице в толще стены, но когда вы открываете эту дверь на эту лестницу ночью, в уединенном замке, где живете в одиночестве и без защиты, когда этот замок находится в местности, по которой каждый день расползаются слухи о новом грабеже или убийстве, когда с некоторого времени вы окружены какой-то тайной, когда недобрые предчувствия каждый миг приводят в смертельный трепет ваше сердце, — тогда все кажется если и не реальной угрозой, то по крайней мере призраками и привидениями, а кто не знает, что неизвестная опасность в тысячу раз страшнее и ужаснее видимой?